Мало кто из советских детей не участвовал в сборе металлолома и макулатуры. Это, безусловно, важное и общественно полезное дело нередко воспринималось, как скучная обязанность, рутинная работа, навязанная пионерской дружиной и комсомольской организацией школы. Так, наверное, и было, если подойти к подобному мероприятию без огонька.

В моей жизни вышло иначе. Со сбором макулатуры связано одно из самых ярких воспоминаний детства, опасное и отчасти весёлое приключение, оставившее бодрящие до дрожи воспоминания.

Теперь те давние ощущения я отнёс бы к жанру молодёжного триллера.

Что такое три или пять килограммов старых газет, рваных картонок и школьных тетрадок в макулатурном масштабе школы? Капля в море! Но принести из дома больше в те годы возможности не было. Это сейчас в каждом московском подъезде у почтовых ящиков высятся груды рекламных листовок, дурацких брошюр и «писем счастья», на которые мошенники ловят пенсионеров. Только собирай и выноси, но никому не нужно.

В Советском Союзе бумагу берегли. Не всякий ребёнок мог рисовать на мелованном листе формата А4. В ход шли тетрадные странички в клеточку и линейку, обратная сторона старых календарей, какие-то остатки «амбарных книг» и блокнотов родителей.

© wikipedia.org

Взрослые аккуратно собирали прочитанные газеты — пригодятся завернуть что-то, да и отнести в пункт приёма вторсырья для обмена на книжные талоны можно. В таких суровых условиях трудно вырваться в лидеры школы по сбору макулатуры. Да что там говорить, даже обогнать ненавистных «ашек» — задача архисложная! Но выход мы с одноклассниками нашли.

Оперативная группа 6 «Б» вооружилась двумя санками, верёвками и отправилась по окрестным домам собирать ненужный хлам у местных жителей. Обходили квартиры, поначалу стесняясь, но потом стало получаться бодрее. Звонили в дверь и старались объяснить свою задачу по сохранению родной природы. Упирали на то, что знал в наше время любой пионер — 20 килограммов макулатуры спасает одно дерево! Ну и дальше — про чистоту рек, озёр и воздуха родной страны. И удивительное дело, несмотря на то, что массовая активность экологов в советские времена была куда ниже современной, граждане в основном положительно отнеслись к инициативе подростков.

Не сказать, что бы все (некоторые куркули с улыбкой отвечали, что «сдадут сами и талоны на книжки получат»), но многие выносили на лестничную клетку из недр квартир стопочки бумаги разной толщины. Кто-то уже перевязанные, где-то приходилось самим стягивать добычу шпагатиком.

В паре мест нам откровенно повезло: испуганные поначалу внезапным звонком бабушки, потеплев от вида юных пионеров, приглашали внутрь и отдавали все свои бумажные сокровища. Подозреваю, что самим им было трудно избавиться от многолетних залежей «Недели», «Вечёрки» и прочей прессы, а тут — бесплатная эвакуация. Короче, хорошее дело мы делали с товарищами во всех отношениях.

Фото из личного архива Александра Жирнова

Драгоценные стопки бумаги на санках отвозили в школу и хранили в классной комнате до дня сбора макулатуры. Когда он наступил, наша «бригада» чувствовала себя героями — мы не только обогнали слабаков из 6 «А», но и заняли первое место среди всех классов, включая старшие.

Как мне помнится, до нас провести столь масштабную операцию никто не догадался. Наша куча у больших весов, установленных во дворе школы ради подведения итогов мероприятия, выглядела Эверестом среди жалких холмиков конкурентов.

Но это — ещё не конец истории.

Когда не было ни соцсетей, ни интернета, ни даже мобильных телефонов (сейчас в это трудно поверить), в роли «жёлтой прессы» выступали слухи. Их источником были бабушки у подъезда, школьные уборщицы и, конечно, уличная детвора. Вскоре после победного сбора макулатуры, весной 1981 года, если мне не изменяет память, по району Октябрьского поля прокатился слух о взрыве в жилом доме на улице Бирюзова. От нашей школы пострадавшее здание находилось в нескольких кварталах. Активный пионер такую новость пропустить не мог. В тот же день «бригада» выдвинулась на разведку к объекту.

Советские граждане были куда более дисциплинированы и законобоязненны, чем нынешние россияне. Сейчас у дома, в котором средний из трёх подъездов обвалился от крыши до подвала, активная жизнь кипела бы круглосуточно, пока не появился забор и надёжная охрана. Представьте себе, у дома 20 по улице Бирюзова забор поставили не сразу, да и охрану тоже. Не поверите, но даже двери не заперли.

Фото из личного архива Александра Жирнова

Пионеры проникли в здание без помех и тут же приступили к его изучению. Говорят, что взрыв произошёл из-за халатности сотрудников «Мосгаза» — какой-то кран забыли закрутить, какая-то бабка зажгла плиту. Так оно или нет, но средний подъезд кирпичной пятиэтажки осыпался полностью. По слухам, единственной жертвой катастрофы оказалась та самая бабка. Люди тогда ходили на работу, а дети — в школу и детский сад, поэтому днём, когда бабахнуло, в доме никого, кроме старушки, не было.

Жильцов двух крайних подъездов оперативно выселили. Дом стоял пустой.

Строили в СССР надёжно, это я могу лично подтвердить. В уцелевшей части дома не было никаких напоминаний о взрыве, за исключением местами выбитых стёкол. Двери в квартиры были заперты, и мы поднялись на чердак. А вот он оказался открытым. Дети тех лет отлично знали устройство типовых пятиэтажек — чердачное помещение безо всяких перегородок проходит над всем зданием. И мы двинулись смотреть на провал. У меня до сих пор перед глазами дырки в перекрытии, по которому мы шли над разрушенным подъездом.

Пол под нами качался, как палуба корабля в шторм. Сквозь просветы внизу были видны груды битого кирпича с вкраплениями каких-то вещей, мебели, разбитых телевизоров…

Каждый раз, вспоминая тот «вояж», я мысленно благодарю неизвестных строителей, которые создали столь прочную конструкцию. Как мы не ухнули вместе с чердаком на пару этажей ниже! Уму непостижимо! Обошлось. Впечатления из дома мы вынесли столь сочные, что решили вернуться на следующий день и попробовать вытащить что-то из завалов. Груды кирпича, наверняка, хранили множество тайн и ценностей.

На заднем плане — дом во дворе дома 18 по улице маршала Бирюзова, которого сейчас нет (взрыв газа). На его месте в середине 1980-х пострена многоэтажка.© voennoepole. livejournal.com

Сказано — сделано! Назавтра после уроков, примерно в то же время «бригада» вошла в облюбованный подъезд. Мои товарищи сразу двинулись наверх по лестнице, а меня насторожила одна деталь: на подоконнике стояла открытая банка килек в томате. Вчера её здесь не было. Я не успел поделиться с парнями подозрениями — навстречу нам с площадки третьего этажа вышел милиционер. Мы, было, рванули назад, но с улицы в подъезд уже входил второй сотрудник правопорядка. Засаду они организовали профессионально.

Финал драмы разыгрывался в отделении милиции. Были записаны адреса и телефоны юных исследователей развалин, данные о школе и классном руководителе. Когда нас спрашивали о причинах безрассудного поступка, я мысленно уже представлял, какие последствия мы нагуляли на свои задницы. Больше всего, естественно, пугали объяснения с родителями. И тут в кармане я нащупал моток верёвки. Я достал её и воздел над головой, словно православную хоругвь над полками Дмитрия Донского на Поле Куликовом — в школьном учебнике были такие картинки. Макулатуру! Мы хотели собрать макулатуру для школы! Головы друзей дружно закивали, ответив на мой почти крик, глаза загорелись надеждой. И вы знаете, нам поверили. И в милиции, и в школе, и дома.

В глазах взрослых мы были дурни, безусловно. Но дурни с идеологически правильными стремлениями! Такая вот польза макулатуры. А вы говорите — дерево. Пионеров спасала. А дом № 20 по улице Бирюзова вскоре обнесли забором, окна закрыли щитами из досок. Полуразрушенная пятиэтажка в таком виде простояла несколько лет.

Сейчас на этом месте — новый жилой дом, явно выделяющийся среди соседних зданий. Следов той истории даже в интернете мало. Рассказам про десятки жертв и оторванные взрывом балконы, которые падали на автомобили на проезжей части, верить, думаю, не стоит. Если бы такое было, мы, мальчишки Октябрьского поля той поры, точно знали бы все кровавые подробности. Но их не передавало «сарафанное радио».