В последнее время — с началом учебного года — медиапространство сотрясают скандалы с участием учителей. Сначала учительница из Ярославля вспомнила давно почившую героиню комедийного шоу Снежану Денисовну (шоу не выходит уже десять лет) — она-де дискредитирует профессию педагога. Затем преподаватель из Хабаровска станцевала на линейке танец живота. Потом она, правда, публично извинилась, а директор школы уволилась, и это несмотря на то, что даже родители учеников встали на защиту педагогов.

Что происходит с учительским сообществом, которое в последние годы либо само инициирует скандалы, либо оказывается в них втянуто, но при этом не в состоянии отстоять свои интересы? «Ридус» искал ответы на эти вопросы.

«У тебя же мама филолог!»

Девочка на уроке.© pixabay.com

В прошлом году восьмиклассница Регина Борисова писала контрольную по русскому языку и, по мнению учителя, допустила ошибку, поставив лишнюю запятую в цитате из стихотворения Владимира Маяковского. Девочка точно знала, что запятая в этом месте нужна и по правилам русского языка, и по тому, как написал автор. Она начала спорить с преподавателем, привела источник, привлекла маму — филолога по образованию. Вместе они вынудили педагога признать неправоту и исправить оценку.

— Что потом началось, я передать не могу. При любом удобном и неудобном случае учительница с вызовом и подколкой говорила моей дочери: «Ну, конечно, у тебя мама — филолог», — рассказывает Анна Борисова. — Не было и урока, чтобы мою дочь не вызвали к доске и не начали спрашивать изучаемый материал в унизительной, издевательской форме. Если дочь начинала запинаться, то учительница зло язвила: «Что, мама-филолог не научила, не рассказала?» Моя дочь не робкого десятка, умеет за себя постоять, особенно когда она права. Но в какой-то момент учительница начала настоящую травлю, пытаясь втянуть в это и преподавателей по другим предметам. Я ходила к директору, пыталась разрулить ситуацию, но администрация школы устранилась от решения проблемы. В этом году дочь 1 сентября пошла в другую школу.

Анна Борисова недоумевает: почему педагоги позволяют себе такое поведение, а администрация школы никак не реагирует? Почему родители и дети вынуждены порой терпеть хамское отношение, буллинг со стороны тех, кто должен «сеять разумное, доброе, вечное»?

— Что случилось с учителями? Когда я училась в школе в те же 90-е, педагоги были другие. Они жили жизнью класса, решали конфликты, помогали нам, были настоящими друзьями, — вспоминает женщина. — А сейчас что? Педагоги ведут себя порой как незрелые подростки, но при этом требуют к себе уважения. А за что их уважать? За что нам с дочерью уважать ее бывшую учительницу русского языка? За то, что издевалась над ребенком?

«Меня оставили один на один с проблемой»

Молодой учитель.© pixabay.com

Бывший учитель истории и обществознания Евгений Корнилов переступил порог школы пять лет назад — молодой выпускник вуза искренне хотел заниматься с детьми, преподавать им историю, рассказывая обо всех перипетиях нашего непростого прошлого. Но выдержал он только два года.

Первое, с чем он столкнулся, — это немолодой женский коллектив, который отнюдь не способствовал тому, чтобы молодой мужчина влился в педагогическое сообщество.

— Старожилы, назовем их так, чуть ли не под микроскопом рассматривали каждый мой жест и поступок, обсуждая за спиной и сплетничая. Мне приписывали то один роман, то другой, и это несмотря на то, что я женат, — вспоминает Евгений Корнилов. — Но я авансов никому не раздавал, старался быть со всеми вежливым, учтивым.

Второе: ему дали классное руководство в довольно сложном восьмом классе, где было два ученика-заводилы, не дававших жизни ни педагогам, ни детям.

— Я пытался найти с ними общий язык, заинтересовать предметом, как-то привлечь к внеклассной деятельности, — вспоминает Корнилов. — Мой «метод пряника» длился года полтора. Не могу сказать, что это было бесполезно — иногда проблески все же случались, но они были недолгими. В какой-то момент мне это надоело, и я поставил этим двум ученикам в четверти те оценки, которых они заслуживали, — двойки. На следующий же день ко мне пришла делегация родителей этих парней. Угрозами, шантажом они пытались заставить меня исправить оценки. Я пытался с ними объясниться, говорил, что двойки — не моя прихоть, а реальные оценки знаний их сыновей.

Бывший историк говорит, что ему поступали сообщения с угрозами, был какой-то настоящий террор.

— Я обратился за помощью к директору школы, но ответ был дан четкий: разбирайся сам и не впутывай меня, а лучше исправь парням оценки — и от тебя сразу отстанут, — вспоминает Корнилов. — Фактически меня бросили, у меня не было поддержки руководства, я остался с обнаглевшими хамами один на один. Оценки я не исправил, просто уволился. Зачем мне нужна работа, где меня ни во что не ставят, где у меня нет никаких прав, защиты, где я остаюсь наедине с проблемами?

Почему же так случилось?

Урок в советской школе.© pixabay.com

Директор одной из подмосковных школ Игорь Комаров (имя и фамилия изменены по просьбе героя) считает, что снижение общего уровня педагогов началось не вчера. И этому способствует масса факторов. Во-первых, кто бы что ни говорил, зарплата педагогов довольно низкая и была, и остается таковой по сей день. Официальная статистика, конечно, показывает высокие цифры, но это «средний по больнице». Начинающий педагог получает едва ли 50 тысяч рублей.

— Кроме того, еще с советских времен по негласному табелю о рангах педагогические вузы всегда находились на самой низкой иерархической ступени среди учреждений высшего образования, — говорит Игорь Комаров. — Условно, если ты не поступил в хороший вуз, идешь в педагогический.

Да и отношение к учителям не способствует тому, что в профессию идут люди, способные стойко держать удар, не изменять своим принципам, быть в хорошем смысле жестким. К тому же, отмечает Комаров, работа в бюджетной сфере — это бесконечные согласования, отчеты, перестраховка. В итоге те специалисты, которые на что-то способны, уходят, остаются те, кто умеет изворачиваться, унижаться, приспосабливаться. Иными словами, проявляют те качества, которые по большому счету не приветствуются, если ты хочешь быть авторитетом для детей, хорошим специалистом.

— Стоит учесть, что сферу образования буквально лихорадит: новые нормы и правила возникают в среднем каждые пять-шесть лет, и все это нужно учитывать, а учитель — это не тот человек, который на уроках пересказывает учебник, и ему трудно подстраиваться под регулярные маневры, — утверждает директор подмосковной школы. — В общем, разброд и шатание. И все это приправлено необходимостью постоянно писать множество бумаг. И поэтому сфера образования стала такой, которая требует от своих сотрудников максимальной пластичности, максимальной беспринципности и готовности поддержать любое решение. И кто остается в итоге в школе работать? И какого отношения и поведения от этих людей можно требовать? Они не являются и никогда не статут моральными авторитетами. Сложно уважать тех, кто сам себя не уважает, постоянно совершая сделки с совестью.

Комаров утверждает, что в школе, которой он руководит, ему часто приходится сталкиваться с противостоянием в собственном коллективе.

— Некоторые мои сотрудники из числа «заслуженных» не в состоянии признавать свои ошибки. У нас есть педагог — учитель английского языка, которая не может детям доходчиво объяснить сложный материал, например времена. Поэтому многие дети вынуждены ходить к репетиторам, на различные курсы, чтобы знать и понимать язык. На уроках они часто поправляют учителя, указывают ей на ошибки, — рассказывает Комаров. — Возникают конфликты — женщина просто не понимает того, что она плохой педагог и учитель. Мне, понятно, приходится участвовать в разрешении этих споров, выступать в роли третейского судьи. Я бы давно ее уволил, но она работает у нас еще с 80-х годов, на ее стороне многие коллеги, поэтому у нас часто возникают конфронтации. Тут и у меня руки связаны. Нам остается только ждать, когда она уйдет на пенсию.

Игорь Комаров утверждает, что всеми силами пытается собрать в школе по-настоящему талантливых, грамотных, увлеченных своим делом учителей, но ввиду крепкого «возрастного» костяка это слабо получается: дамы в годах просто выживают «не таких».

— Думаю, что я последний год работаю в школе. С годами ничего не меняется, становится только хуже, и никакого просвета не видно, руки опускаются, — заключил Комаров.