Собкор «Ридуса» в Донбассе автор канала «Возле войны» писатель Наталия Курчатова пообщалась с членом «Другой России» Эдуарда Лимонова, добровольцем, служащим в рядах 9-го полка Народной милиции ДНР.

Олег Миронов в 2015 году был осуждён за срыв концерта Андрея Макаревича. На это действие Олега подвигло выступление рок-звезды перед украинскими военными, участвовавшими в АТО в Донбассе.

После освобождения Миронов уехал в Донецк и вступил в войска ДНР, воюет с 2017 года, трижды был ранен, гвардии сержант. С февраля этого года принимает участие в СВО в составе 9-го полка НМ ДНР.

Полк пробивался с боями в Мариуполь, брал завод Ильича, затем действовал в Запорожской области. К сожалению, понёс серьёзные потери.

Ребята из «Другой России» привезли в подразделение средства защиты и экипировки, перевязочные средства и многое другое, в чем нуждаются бойцы. Провели у военных всего пару часов, успели съесть у них несколько банок тушёнки, познакомиться с четвероногим другом этого взвода и поговорить о причинах и последствиях этой войны.

— Олег, привет!

— Здравия желаю.

— Можешь представиться по позывному, по фамилии, как удобно?

— Миронов Олег Юрьевич, позывной — «Макаревич».

— Я так понимаю, ты тот самый человек, который сорвал концерт Макаревича в своё время?

— Да, это я.

— А почему ты решил провести такую акцию, ты же из-за нее, как я понимаю, имел проблемы с законом?

— Ну, изначально как бы акционизм у нас партийный, он всегда проходил по грани между административным и уголовным правом, как перцовый баллон на концерте музыкальном, на рок-концерте, Макаревич же рок-музыкант. Ну, я подумал, что до уголовки не дотянет: охрана бока намнет, ну, государство даст 15 суток, а тут — раз. Сначала по инициативе Российского еврейского конгресса возбудили уголовное дело. Когда поняли, что к антисемитизму не имеет отношения никакого, еврейский конгресс отстал, но там уже подключился Венедиктов (недавно объявленный иноагентом главный редактор ликвидированного недавно радио «Эхо Москвы». — Прим. «Ридуса»). Ну и в итоге судили-рядили — два года и семь месяцев отсидел.

— А все-таки твой идейный мотив сделать это в чем был?

Олег Миронов во времена до нападения на Макаревича.© drugros.ru

— Ну потому что Макаревич, озвучивалось это особенно в украинских каналах, поехал выступать перед вэсэушниками и атошниками. На тот момент АТО они (украинские власти — Прим. «Ридуса») проводили в Донбассе, которые занимали Славянск после того, как наши оставили этот город. Они зашли, и для них как для победителей вроде как [Макаревич] приехал давать свой концерт. Ну, это выглядело так, по крайней мере, — для победителей, для героев. Приехал давать концерт, поднесли гитару акустическую, он на ней автограф вроде как оставил. Ну, в интернетах озвучивалось, что эту гитару потом продали с интернет-аукциона за сто тысяч гривен, по тем временам не такие маленькие деньги за гитару обычную. И деньги вырученные пустили на поддержку нацбатов, добробатов, ну и потом он приехал в Москву давать концерт, ну и как бы я подумал: да не получится, в общем. Есть еще ребята в России, которые не позволят подлости случиться.

— Сколько тебе дали за вот это?

— Ну, сначала три года дали. У меня было хорошее последнее слово. Оно выстрелило в интернете. Как говорил мой адвокат Аграновский, больший даже интерес вызвало, чем последнее слово Удальцова и Развозжаева, которые были осуждены за беспорядки на Болотной площади. И потом наша общественность возмутилась: как это — за перцовый баллон три года? Ну, и в итоге сначала полгода скинули по апелляции. И потом Элла Памфилова, уполномоченный по правам человека при Президенте Российской Федерации, она на тот момент занимала должность, получается. Из Администрации Президента тоже потребовали пересмотреть дело.

В контексте всей этой ситуации выглядело так, что пересмотреть дело в пользу смягчения приговора. Элла Памфилова потом перешла в ЦИК, заступила Москалькова на эту должность. Ну, и когда на пересмотр поехал, я, честно говоря, думал: если из самой Администрации российского президента меня пересмотреть хотят… Приговор… Думаю, наверное, на свободу пойду, уже в камере со всеми распрощался. А потом раз — мне еще и месяц сверху добавили, итого получилось два года и семь месяцев.

— А что ты сделал, когда освободился?

— Ну, сначала встретился с товарищами, с дедом встретился, Лимонов (он тогда еще жив был), с отцом встретился, он в Пензенской области тогда жил. Приехал на родину, посмотрел на обстановку всю.

— А ты откуда родом?

— Республика Коми, город Инта.

— То есть такой провинциальный парень, в общем-то, можно сказать?

— Ну да.

— А после встреч с родными что дальше было?

— Ну, потом я принял решение, что поеду-ка я доделывать дело начатое. В семнадцатом году приехал в Донбасс, служил в батальоне Прилепина. После того как убили Захарченко и батальон расформировали, я послужил какое-то время в подразделении «Пятнашка». Ну а в девятнадцатом году большинство людей из батальона Прилепина ушли в девятый полк, и там были потери очень большие, высота дерзкая. Ну и как бы мой первый командир роты, вообще мой самый первый ротный командир в моей военной карьере, скажем так, погиб. Я подумал: значит, надо туда ехать. Ну, вот и служу до сих пор в девятом полку.

— В ходе спецоперации ты тоже принимал участие в боевых действиях, как я понимаю, в составе девятого полка?

— Да, конечно. В составе девятого полка заходил в Мариуполь.

— Расскажи немножко об этих событиях.

— Заходили в разные подразделения с разных концов Мариуполя. Ну что-что, штурмовали. На самом деле штурм был своеобразный, то есть мы, например, там сунулись — получили по сусалам, откатились, откорректировали артиллерию, перебили там всех, кого можно было, заняли следующую территорию. И вот так вот продвигались, продвигались, продвигались…

— Ты был ранен, как я понимаю, в ходе?..

Олег Миронов (слева) вместе с соратниками из «Другой России».© Наталия Курчатова / @vozlevoiny

— Да, третьего апреля, летел ВОГ, на соседней улице или через улицу шел бой, и поэтому, видимо, не услышали. Скорее всего, они звук квадрокоптера специально делали, такие держатели. Вот и сбрасывали ВОГи (осколочные гранаты ВОГ-17. — Прим. «Ридуса») на нас с квадрокоптера, ну, там умельцы на самом деле. А может быть, был просто дежурный прострел по дворику, где тогда находились я и ребята. Ну и там зацепило, порвало лицо…

— Получается, ты полтора месяца отлечился, а сейчас, если я правильно понимаю, ты возвращаешься, да?

— Да, пора в строй уже, лицо зажило.

— Нет у тебя каких-то опасений после?.. Это первое твое ранение?

— Нет, это вообще третье мое ранение. Первое ранение было легкое, я там всего неделю в полковом лазарете пролежал. Второе ранение было в двадцать первом году, погиб мой товарищ, позывной — «Локи», Александр Шевченко. Колено было повреждено осколками, на простреленном колене выходил из-под обстрела минометного, вышел, слава Богу. Ну, вот это, получается, третье ранение. Ну, такое серьезное — второе.

— Опасений у тебя нет, тебе не боязно? Я встречала часто людей, которые тоже добровольцами пошли, но после того, как их ранило раз-другой, уже у них появляется какой-то страх. У тебя такого нет?

— Ну, конечно, есть, что врать. Говорю как есть. Есть, конечно страх… появился больше, чем был… опасения… Ну, как бы надо брать себя в руки и делать работу.

— Как, ты считаешь, должна закончиться эта спецоперация, война, как ни называй ее…

— Секундочку, я продолжу. Ну, после ранения я на передке не был. Я думаю, сейчас доеду — втянусь. И не будет уже дальше страха. Я думаю так. Как должна закончиться специальная военная операция? Как? Нашей победой. Я думаю, что те задачи, которые объявлены специальной военной операцией, — демилитаризация, денацификация, в общем, возвращение Украины в лоно русского мира… В принципе, до событий четырнадцатого года Украина была внеблоковым, нейтральным государством. После четырнадцатого года она стала государством радикально антирусским, антироссийским, несмотря даже на то, что почти все население Украины — русские. Но за восемь лет… с одной стороны, это вызывает хтонический ужас, с другой стороны, даже восхищение. Англосаксы сумели свести с ума целую нацию, часть русского мира свести с ума так, что они воюют и сдаваться не хотят. Более того, верят пропаганде, когда говорят, что русские там творят какие-то невероятные вещи. Ну, та же самая ситуация с Бучей. Обстрел «Точкой-У», которой, в итоге выяснилось, даже иностранные журналисты… что по своим номерам она может быть только украинской.

Другороссы привезли гуманитарку. © Наталия Курчатова / @vozlevoiny

— Ну это Краматорск, мне кажется. Не Буча.

— Нет, Буча — другая история, я через запятую. То есть массовое убийство в Буче — там куча трупов, наделала трупов якобы российская армия, потом якобы Россия обстреляла Краматорск «Точкой-У», ну и это продолжается, продолжается, продолжается… вот это всё, и они в это верят. Тем не менее чувствуется какое-то определенное изменение в настроениях, по крайней мере, то, что видно в интернете. Жены теробороны, которую пытаются отправить на фронт, бунтуют. Сами теробороновцы недовольны. Выкладывают видео в окопах солдаты, что, мол, у нас здесь не «Азовсталь», у нас снаряжения меньше, всего меньше, мол, мы так долго не протянем.

— Но «Азовсталь» тоже сдается как бы уже?

— Да, сдается, но они как бы долго там держались, долго держались, у них все было подготовлено. То есть сам по себе этот комплекс «Азовсталь» — он же многоуровневый, там у них были тоннели, через которые они могли там куда-то выходить, пополнять свои запасы воды, ну и многое там такое.

— Скажи, пожалуйста, ты и твои товарищи чувствуете поддержку гражданского общества России? Она достаточная или недостаточная?

Съеденная с удовольствием в расположении 9-го полка НМ ДНР тушенка.© Наталия Курчатова / @vozlevoiny

— Гражданского общества России поддержка чувствуется, абсолютная на самом деле. Ребята-гуманитарщики приехали. Еду обратно на фронт с подарками, на передок. Ну, естественно, пресса, слава Богу, пятую колонну из публичного пространства выдавливают, или они сами сбегают, то есть наша повестка исключительно патриотическая. Я имею в виду то, что наблюдаю в интернете, и прочее. Честно говоря, не чувствуется вообще абсолютной поддержки российского государства, то есть те же самые истории, когда тормозили гуманитарные грузы на границе российские же пограничники, ну и некоторые другие ситуации, которые я не буду озвучивать, дабы не давать дополнительный повод врагам злорадствовать. Я думаю, что со временем российское государство также изменится, потому что процесс идет: губернаторов снимают и многое такое, олигархи разъехались. Я думаю, что этот процесс… просто этот процесс не единомоментный. И политика Путина, которую я наблюдаю вот все это время… Я долгое время не верил, что он действительно патриот, что он способен на такие вещи, как заявление от семнадцатого декабря двадцать первого года, на начало специальной военной операции, честно, не верил, а когда семнадцатого декабря прочитал, чуть с ума не сошел.

— Это же февраль был.

— Нет, это декабрь семнадцатого года, когда он объявил то, что назвали «ультиматумом Путина».

— Двадцать первого?

Четвероногий друг взвода 9-го полка НМ ДНР.© Наталия Курчатова / @vozlevoiny

— Да. Семнадцатое декабря двадцать первого года. Его выступление, которое позже назвали «ультиматумом Путина». Операция, да, началась в феврале. Двадцать четвертого февраля, да, двадцать второго года. Ну и, честно говоря, я изменил кардинально свою позицию по отношению к верхушке. Безусловно, остаются какие-то моменты по поводу приведения к действительности положения Конституции Российской Федерации о том, что Россия — это социальное государство…

Ну вот, по крайней мере, моя мама — пенсионерка, ей хорошо индексируют пенсию, она об этом пишет: «Вот индексировали пенсию, как здорово!» То есть в этом направлении какие-то подвижки идут. Ну и мир входит, как там, по-моему, на Западе назвали, «десятилетие войн» грядет на нас, и весь мир, по сути дела, погружается в глобальный кризис в связи с тем, что наконец-то этот долларовый мыльный пузырь, о котором так много писали и говорили, наконец-то лопается. И так как вся экономика планеты была завязана на доллар, то грядет жесткий экономический кризис, и выиграют в итоге те государства, которые все это время делали ставку на реальное производство, а не на финансовый спекулятивный капитал. Ну, и я надеюсь… я не надеюсь, я знаю: Россия выйдет победителем из этой схватки.

— Спасибо, Олег. Удачи тебе!

— Спасибо! И вам тоже.

Больше интересных авторских материалов от Наталии Курчатовой относительно ситуации в Донбассе читайте в Telegram-канале «Возле войны».