Согласно их воззрениям, начиная с Петра I, Россия жила под властью чуждых ей культурных норм и цивилизационных принципов. Ясно, что эта концепция откровенно лила воду на мельницу Беломорканала и прочих атрибутов большевизма. Каковой, получалось, покончив физически с романо-германскими Романовыми, диалектически, через Карла Маркса, пришел к исконно-посконно русскому Сталину-батюшке.

Впрочем, речь пойдет не об адекватности концепций обоих «иг», но о том, как собственно возник романо-германизм. О том, кто конкретно стоял у его истоков. Понимание этого может изменить всю перспективу виденья выше представленной картины.

Теодорих Великий из великого рода Амалов, по преданию, появился на свет, когда радостная весть о разгроме Валамиром гуннов достигла чертогов его брата Теодимира. Битва эта была своеобразным продолжением сражения на Каталаунских полях, решившей судьбу Европы.

В самом деле, сражение это — самое чистое выражение битвы Евразийского и Атлантистского проектов. Аттила объединил азиатские по генезису племена (во главе с гуннами) с подчиненными в ходе вековой экспансии германцами (в том числе остготами) и двинул свою орду на римскую Галлию. Там его встретило воинство «последнего римлянина» гениального Аэция, состоявшее, в большинстве своем также из германцев, с преобладанием уже вестготов. Так братья пошли на братьев, решая за чьим проектом будущее.

После поражения Аттилы в этом эпическом побоище, звезда гуннов закатилась. Сам их предводитель через два года умер. Между его сыновьями началась распря, чем и воспользовались остготы, освободившись от зависимости. Попытка гуннов вновь покорить их была жестко и однозначно пресечена Валамиром.

Детство и юность Теодориха прошли в Константинополе, где он пребывал как гарант соблюдения его народом союзнического договора. И естественно, проникся имперской эстетикой.

После гибели Валамира в сражении со скирами, власть переходит к отцу Теодориха Теодимиру, который вскоре возвращает сына из командировки в Константинополь. Кстати, определенно, что-то слышится родное в именах отца и дяди Теодориха…

Первым его самостоятельным громким ратным деянием было нападение на вождя сарматов Бабая. Войско последнего Теодорих разгромил, предводителя убил, и захватил его резиденцию Сингидун, ныне Белград. Было нашему герою 18 лет.

Вообще, есть ощущение, что это архетипическая ситуация. Теодорих убивает Бабая в разных исторических пластах и разных точках вселенной — это и поддерживает космический порядок.

В последующие годы Теодорих активно участвует в разнообразных внутриимперских разборках. Которые, в итоге привели его к серьезному конфликту с императором Зеноном.

Не раз остготы оказывались в опасной ситуации, но их рейд в Грецию, отчасти повторяющий маршрут Алариха, заставил Империю признать их права. Теодориху же и вовсе было пожаловано звание римского консула и новое имя — Флавий Теодорих.

Это впрочем, не помешало, новым конфликтам, в результате одного из которых остготы оказались у стен Константинополя с явно агрессивными намерениями. Зенон снова сумел разрулить ситуацию, а через год и вовсе дал Теодориху поручение особой важности — отправиться в Италию и разобраться с Одоакром, который, как известно, сверг последнего императора Запада малолетнего Ромула Августула.

Теодорих решил задачу со свойственным ему блеском. По дороге разбил союзных Одоакру гепидов, заодно погубив и их короля Травстила. Потом отразил удар старых врагов — сарматов. И наконец, добравшись до Италии, разгромил и самого Одоакра. Однако вскоре ему пришлось столкнуться с предательством союзников и немного повоевать с неожиданно возникшими на театре военных действий бургундами.

Но в итоге он все-таки запер Одоакра в Равенне. Последний выступил с мирной инициативой — разделить власть и править совместно. Теодорих спорить не стал. 5 марта 493 года его войска вступили в Равенну. А ровно через десять дней на пиру Теодорих собственноручно убил Одоакра.

Теперь встал вопрос о статусе Теодориха. Императора же на Западе уже никакого не было…

Зенон, который посылал его на задание, умер. А с Анастасием, новым императором Востока он вступил в многолетние препирательства на тему, кто же он такой теперь есть. Иногда они проходили в вооруженной форме. В итоге Анастасий признал варварский титул короля и в 516 году представил Теодориха Римскому сенату как правителя Запада. Но именно правителя от имени единственного императора, пребывающего в Константинополе. И Теодорих не возражал. Сакральную ценность империи он ощутил еще в юности.

Тем не менее, Теодорих с энтузиазмом начал строить государство нового типа, в котором пытался сочетать римские и варварские институты. То есть, именно он, остгот, чьи предки создали империю на русских равнинах, заложил основу того самого романо-германского синтеза, который и породил в итоге Европу такой, какой мы ее знаем.

Он сохранил весь римский государственный аппарат. И ввел полное равноправие между двумя народами. С одним лишь отличием — оружие имели только готы, они же несли воинскую повинность.

В абсолютный восторг привел его Вечный город, и он повелел всячески оберегать его памятники. Свою же столицу Равенну он превратил в центр притяжения для художников, архитекторов, философов. В истории искусств этот период даже так и именуется «Остготским Возрождением».

Сам, как и большинство готов арианин, Теодорих установил полную свободу вероисповедания.

Но помимо гражданско-государственных дел приходилось ему, конечно, и с мечом не расставаться. Можно долго рассказывать о войнах с вандалами, бургундами, франками. Но достаточно констатировать, что к концу правления Теодорих распространил свою власть и на испанских вестготов. А, учитывая, что он контролировал всю Италию, включая Сицилию, держава его простиралась от современных Сербии с Хорватией до Португалии.

И все же, в главном его постигла неудача. Проект романо-германского синтеза опередил свое время. Сенатская аристократия синтезироваться с варварами не хотела (она хотела возвращения полноценной имперской власти), и замутила интригу, оклеветав двух наиболее близких королю римлян. Это и привело к финальной драме.

Прокопий Кесарийский, секретарь, между прочим, великого византийского полководца Велизария, в своей «Войне с готами» так характеризует Теодориха и повествует о его последних днях:

«По имени Теодорих был тираном, захватчиком власти, на деле же самым настоящим императором, ничуть не ниже наиболее прославленных, носивших с самого начала этот титул; любовь к нему со стороны готов и италийцев была огромна, не в пример тому, что обычно бывает у людей. Ведь другие, находясь во главе правления, становятся или на ту, или на другую сторону, и поэтому установившаяся власть нравится тем, кому она в данный момент своими постановлениями доставляет удовольствие, и вызывает к себе нерасположение в том случае, если идет против их пожеланий. Он умер, грозный для всех своих врагов, оставив по себе глубокую печаль у всех своих подданных. А умер он следующим образом.
Симмах и его зять Боэций были оба из старинного патрицианского рода; они были первыми лицами в римском сенате и консулярами. Оба они занимались философией и не меньше всякого другого они отличались справедливостью; многим из своих сограждан и иноземцев они облегчили нужду благодаря своему богатству; этим они достигли высокого уважения, но зато и вызвали зависть у негодных людей. Послушавшись их доносов, Теодорих казнил обоих этих мужей, будто бы пытавшихся совершить государственный переворот, а их состояние конфисковал в пользу государства.

Когда он обедал несколько дней спустя после этого, слуги поставили перед ним голову какой-то крупной рыбы. Теодориху показалось, что это голова недавно казненного им Симмаха. Так как нижняя губа у нее была прокушена зубами, а глаза ее смотрели грозно и сурово, то она показалась ему очень похожей на угрожающую. Испуганный таким ужасным чудом, он весь похолодел и стремительно ушел в свои покои к себе на ложе; велев покрыть себя многими одеждами, он старался успокоиться. Затем, рассказав все, что с ним случилось своему врачу Эльпидию, он стал оплакивать, свой ошибочный и несправедливый поступок по отношению к Симмаху и Боэцию. Раскаявшись в таком своем поступке и глубоко подавленный горем, он умер немного времени спустя, совершив этот первый и последний проступок по отношению к своим подданным, так как он вынес решение против обоих этих мужей, не расследовав дела со всей тщательностью, как он обычно это делал».

Такая странная кончина лучшее свидетельство тому, что в самом Теодорихе шел мучительный процесс романо-германского синтеза. При этом он уже изжил в себе варварскую беспощадность, но не приобрел цивилизованного цинизма…