Московский кинофестиваль продолжает пропагандировать гомосексуализм и прочие излишества – так, во всяком случае, может показаться во время просмотра самого интересного на данный момент конкурсного фильма «Маттерхорн». Другие картины не столь вызывающие, но тоже порой поднимают провокационные темы: наркотики, проституция, юношеская неприкаянность.

Кадр из фильма «Маттерхорн»

«Маттерхорн» (Нидерланды, реж. Дидерик Эббинге) – весьма необычная картина, у одних вызывающая восторг, у других – резкое чувство неприятия. Насколько она приглянулась жюри – узнаем в конце недели, но сейчас она кажется лучшей лентой по меньшей мере первой половины конкурсной программы. Нестандартный сюжет, до мельчайших деталей выверенная режиссура, филигранные актёрские работы, интересное операторское решение. И великая музыка – Бах, слова которого вынесены к фильму эпиграфом: «Играть несложно, надо просто вовремя попадать по клавишам».

Живущий в крохотном городке Фред – страшный педант и зануда: начинает молитву перед едой ровно по часам, нервничая даже из-за минутного опоздания, бутерброд ест не руками, а режет ножом, нанизывая кусочки вилкой. Вся его семья – фотография на стенке: улыбающиеся жена и сын; первая – погибла, второй, как мы узнаём уже ближе к финалу, некогда был выгнан отцом из дома... 

И вот этот человек («человек в футляре», используя чеховское определение) знакомится со странным Тео – явно больным, знающим, как может показаться, одно лишь слово, забывшим о манерах, «выключенным» из окружающего мира. Сперва Фред на него накричал, потом – в знак примирения угостил печеньем. Затем пригласил на ужин и оставил на ночь. А далее – не стал прогонять. Разумеется, со временем эти отношения начинают казаться соседям по меньшей мере странными, довольно скоро начинают звучать обвинения в гомосексуальности, а над дверью Фреда появляется надпись «Содом и Гоморра». Но ничего менять герой не собирается, принимая в итоге даже бредовое предложение своего нового друга пожениться – не в свидетельство сексуального партнёрства, а в знак единения душ.

«Так дайте мне жить, это моя жизнь», - воодушевлённо поёт в конце этой истории вновь обретённый сын Фреда (оказывающийся – неудивительно - геем). Но фильм вовсе не об этом, вовсе не о гомосексуализме – намёка на который здесь нет и в помине (даже учитывая состоявшееся «бракосочетание»). Это картина о горьком человеческом одиночестве, об острой необходимости дружеского плеча рядом. Гора Маттерхорн, давшая ленте название, - место, где Фред некогда сделал предложение своей любимой и куда хочет теперь вернуться в надежде хоть что-то исправить. Встреть он сейчас женщину – была бы мелодрама или романтическая комедия. Но ему на пути встречается мужчина – и разве это повод мгновенно навешивать на их дружбу (пусть и весьма необычную) ярлыки?..

Создавая порою донельзя абсурдные ситуации (герои даже начинают выступать на детских днях рождениях, где Тео изображает то петуха, то овечку), автор картины Дидерик Эббинге предельно заостряет, на самом деле, вовсе не абсурдные вопросы – и это притом, что в толерантных Нидерландах, как известно, вообще нет никакой гомофобной проблемы. Что подтверждает хотя бы тот факт, что на фестивале в Роттердаме, где «Маттерхорн» показывали зимой вне конкурса, фильм получил приз зрительских симпатий. Участие же подобного произведения в нашем конкурсе выглядит откровенным вызовом – особенно если учесть, что главный противник и обличитель героев, католический пастор, сам в результате оказывается... не прочь с ними подружиться.

Кадр из фильма «Spaghetti story»

Куда как менее впечатляют два следующих фильма конкурсной программы – в принципе неплохие, но без той «изюминки», что позволила бы выделить их в общем фестивальном потоке. «Spaghetti story» (Италия, реж. Чиро Де Каро, название фильма ММКФ решил не переводить) – рассказ о 29-летнем актёре, у которого не складывается карьера, а ведь нет ролей – нет и денег. Возлюбленная Валерио Серена была бы готова терпеть такое положение и дальше, пока не узнаёт, что беременна – но как заводить ребёнка в такой нестабильной в плане заработка ситуации? Сдавшись перед обстоятельствами, Валерио соглашается немного помочь своему лучшему другу, пушеру. Всего-то и делов – забрать наркотики у одного китайца…

Определённый потенциал у этой истории, конечно же, есть – и окажись она в руках более опытного мастера, фильм мог бы быть ужасающим по концовке, но эффектным по воплощению. Однако итальянский дебютант решительно отказывается от жестокости и крови, а вместе с этим – от всех побочных возможностей своего сюжета. Наглядный пример удачно придуманной, но не реализованной линии: герой забирает очередную партию наркоты, спрятанную в игрушечной кошке, но вдруг его срочно вызывают на пробы. Он едет на встречу с этой кошкой, разговаривает с режиссёром; затем звонит сестра, в квартире которой плачет Серена, - и он отправляется к ним…

Кошка при этом всё время в кадре, напоминая о таящейся в ней опасности, и конечно, кажется, что вот ещё немного – и её секрет откроется всем при участии полицейского отряда. Но нет – постепенно возрастающее напряжение оборачивается пшиком: ничего не происходит… Зато чуть позже режиссёр затевает другую «волнующую» историю: Валерио решается на «мужской поступок» и «освобождает» из лап упомянутого китайца терзаемую тем проститутку! После ряда нелепых «приключений», все задействованные в сюжете друзья скидываются и отправляют «несчастную» на свободу в Барселону… И никто никого не убивает. Вот так всё просто происходит нынче в Италии в мире наркоторговли и проституции. Эпоха «Спрута» прошла, уступив место сладкоголосым мальчикам, сказочным поворотам и нехитрой морали: «Бабы – они такие... Прими их как есть».

Кадр из фильма «Ливанские эмоции» -

Тема спасения проститутки – только уже корейской – прослеживается и в картине «Ливанские эмоции» (Южная Корея, реж. Чон Ёнхён). Девушка выходит из тюрьмы – подробностей её прошлого мы так и не узнаём, только догадываемся. Родные её не ждут, идти некуда; по пути её подхватывает машина; девушка сперва отдаётся водителю за одну сумму, а потом крадёт из его кошелька всё остальное. И сбегает в лес – на большую гору. Где попадает в капкан. На крик прибегает молодой человек. О нём мы знаем не больше – лишь то, что он тяжело переживает недавнюю смерть матери (и даже пытается повеситься). Он доносит несчастную до дома, где живёт – и вот: встретились два одиночества, две судьбы, две светлых повести. Беда лишь в том, что чуть ранее героиня набрала номер своего бывшего, как мы можем понять, то ли друга, то ли подельника, то ли сутенёра – и наговорила ему всяких гадостей, завершив разговор тем, что больше она к нему никогда не вернётся. Задетый сказанным, бандюган решает всё-таки повстречаться с подругой – и довольно успешно начинает её поиски.

На выходе - мелодрама (скажем так) с традиционным азиатским членовредительством (малыми дозами). Минимум действия, минимум диалогов («Нельзя просто взять и спросить, как зовут человека»), изредка - мучительные символы (белка зимой – к смерти). Смотреть можно, но рекомендовать не хочется. Причём здесь Ливан – остаётся непонятно.

Кадр из фильма «Портовые ребята» - 

Аналогичный минимализм характерен и для «Портовых ребят» (Испания, реж. Альберто Мораис), в котором говорят ещё меньше, а событий и вовсе никаких почти нет. Другое дело – имеется атмосфера, и тем испанский фильм заметно выигрывает у корейского: когда есть «дыхание», хорошо смотрится даже бессюжетная картина. Которой она поначалу может показаться: юный герой то бьёт мячом об стену, то стоит на воротах, то просит достать сигареты, то лениво смотрит телевизор (вот она - жизнь)... 

Хотя сюжет здесь всё-таки есть. Престарелый дед говорит внуку, что умер его друг – Хулио. Когда-то дед обещал этому Хулио свою армейскую куртку – и теперь он намеревается отнести её хотя бы на похороны. Но его не пускают – и потому внук сам отправляется на кладбище искать нужную могилу. С ним за компанию увязываются подружка со своим младшим братом. Втроём в большом городе – для них это будет не просто поездка туда и обратно, а большое и настоящее путешествие. Где найдётся место и залу игровых автоматов, и долгому поиску сэндвича, и поездке на трамвае «зайцами», и попытке украсть шоколадки в супермаркете. Всё это – практически молча, с отдельными, крайне редкими и чисто служебными репликами. В единственный момент, когда между героями завязывается какой-то содержательный разговор, камера вежливо отдаляется – а режиссёр и вовсе заканчивает кино, пуская финальные титры.

Пустые улицы, редкие прохожие – фильм принципиально аскетичен, но в данном случае это работает в правильном направлении: смыслы возникают поверх скромного действия. Простое действие – дойти до кладбища и поклониться ветерану – обрастает значениями, если знать и помнить историю Испании, в которой были непростые страницы. Об этом же была и предыдущая работа Альберто Мораиса «Волны» - победившая на ММКФ два года назад. Не факт, что его новая лента будет столь же успешна в плане наград, но очевидно, что «Портовые ребята» появились не зря – это весьма удачная и точно нестыдная попытка сказать нечто важное минимальными средствами, без ложного пафоса, но с душевным откликом.

См. также:

«Про Иуду, про Холокост – российские темы на ММКФ»

«Конкурс на злобу дня – от Чечни до гомосексуализма»