Особенно ярко эта мода проявилась в Японии, где для соответствующего образа жизни даже придумали свой термин «хикикомори». В переводе с японского это звучит как «нахождение в уединении». Носителей мировоззрения называют попросту – хикки. Они отказываются от публичной жизни и ищут максимального уединения. Как следствие, не имеют работы и живут на иждивении родственников.

Один из вариантов классической схемы таков: отец, к примеру, навязывает сыну выбор профессии, требует, чтобы тот пошел по его стопам. А молодой человек хочет стать художником и на уговоры не поддается. Не имея возможности осуществить свои собственные планы, он в итоге предпочитает вовсе не делать никакого выбора: запирается в своей комнате, ночами сидит в Интернете, днями спит, ест то, что приготовит сердобольная мама, и ни в какую не хочет покидать зону комфорта. Родители разводят руками, но что делать, не знают.

Хотя Япония в силу целого ряда особенностей более чем подходящая страна для хикки, похожее социальное поведение фиксируется и в других частях света.

В России его испокон веков принято называть обломовщиной. Но, как затворников ни назови, а во всех вариантах речь идет об острой социальной самоизоляции, имеющей довольно ограниченный набор причин.

Врач-психотерапевт Георгий Шишов

«Изначально ребенок воспитывался в условиях гиперопеки, - диагностирует известного героя врач-психотерапевт Георгий Шишов. - За него все делали мама, бабушка, папа, дедушка, другие близкие родственники. Он не сталкивался с жизненными трудностями, не умеет адаптироваться. И когда он попадает во внешний жестокий мир и сталкивается с первыми проблемами, не умея их решать, прибегает к самому испытанному методу: куда-нибудь спрятаться, убежать от решения». Вторая причина, по его словам, заключается в том, что у человека что-то не складывается в жизни. Как правило, мы не привыкли винить себя, искать собственные ошибки в причинах своих неудач.

«Часто эти причины мы находим в других людях, - говорит писхотерапевт. - Из этой предпосылки можно сделать вывод, что чем меньше мы контактируем с другими людьми, чем меньшее влияние на нас они будут оказывать, чем меньше участия будут принимать в твоей жизни, тем нам будут легче. Лучше сидеть дома, работать по Интернету, фрилансером, пусть за небольшие, но деньги. Самое главное, нас никто не трогает и я никому не должен».

Третья причина, по его словам, не является «разновидностью нормы». «Это уже приближение к психическому расстройству, продолжает доктор. - Человек начинает избегать общения, потому что он его боится. Ему постоянно кажется, что люди смотрят на него неодобрительно, над ним смеются, над ним издеваются. Как правило, в основе лежит комплекс неполноценности, чаще всего, привитый в детстве. Сам человек с этим справиться не может. Проблема прогрессирует. И у людей с предрасположенностями (или испытывающими постоянный стресс) это может привести к психическому расстройству, которое потребует медикаментозного лечения».

Насильно, как заключает Георгий Шишов, заставить что-либо сделать невозможно. «Если человек действительно испытывает неудобства, ему хочется выйти на улицу, а он боится, то психотерапия сможет ему помочь без привлечения каких-либо лекарственных средств».

Хикки предпочитают тем социальным стереотипам, которые навязывают им телевидение и другие средства информации, жизнь ради себя. Они не пытаются добиться неких высот. Вместо того чтобы идти работать, завести семью, взять ипотеку и навсегда лишиться свободного времени, хикки предпочитают сидеть в своей комнате без денег и заниматься тем, чем привыкли, т.е. ничем. Некоторые эксперты называют это априорным дауншифтингом.

Действительно, в некотором смысле хикки является частью более глобального процесса, вызванного кризисом аутентичности в атмосфере давления потребительского капитализма. Система ловит людей, втягивая в порочный круг «получения-потребления».

Плюс к этому традиционное воспитание, призванное сформировать не свободную личность, но так называемого ответственного гражданина, а на самом деле – зависимого от мнения большинства, трусливого «маленького человечка», этакой бессловесной шестеренки в огромном государственном механизме. Тех же немногих людей, которые, несмотря на «промывку мозгов», обнаруживают независимое мышление и самоощущение, консервативное общество не может и, по большому счету, не желает интегрировать в себя.

Некоторые эксперты считают, что нежелание общаться с окружающими сложно однозначно назвать болезнью. Однако затянувшееся инфантильное и антисоциальное поведение – предупреждают они – может привести к серьезным последствиям. Вопрос, однако, в степени ассоциальности.

Профессор кафедры психологии личности НИУ ВШЭ Александр Орлов

Все-таки в самом термине есть нечто, направленное против общества. И хикки демонстрируют, скорее, нейтральное поведение, они игнорируют общество как таковое, полагает профессор кафедры психологии личности НИУ ВШЭ Александр Орлов.

«Такой человек не приносит вреда социуму, - считает ученый. - Он просто избегает общения. Я думаю, что здесь два фактора: во-первых, социальная жизнь становится все более напряженной и трудной. Увеличивается количество коммуникаций, растет их интенсивность. Иногда задаются определенные коммуникативные стандарты».

Во-вторых, по его словам, современная инфраструктура развита настолько, что человеку можно жить, не выходя из дома. «Эскапат совершенно виртуализируется и не имеет прямого контакта с другими членами социума. Технический уровень развития цивилизации позволяет это сделать. Тем более молодым людям, которые очень легко осваивают новые технологии».

Интровертов достаточное количество среди людей. Им особенно сложно интенсивное, постоянное, многоуровневое общение, на котором построен современный мир. Конечно, такие люди испытывают своего рода давление со стороны общества.

Однако рост беглецов от реальности ставит вопрос, какую позицию должно занять общество по отношению к этим людям? Нуждаются ли они в адаптации, и если да, то кто и как будет ее проводить? Ответы на эти вопросы не так однозначны, как можно себе представить. Прямого вреда обществу хикки не наносят. Более того, в каком-то смысле их затворничество даже во благо. Поскольку в противном случае они бездельничали бы на улицах и неизвестно, во что это вылилось бы. В общем, сравнение затворников с молодежными бандами явно в пользу первых. Да и в большинстве обществ нет единой идеологии, поэтому нет и соответствующих лекал, к которым можно было бы приложить поведенческую модель молодого человека, формально не выходящего за рамки законов.