Термин «борьба с клановостью», ставший в Дагестане популярным с момента начала последней ротации политического руководства, когда на смену стагнировавшему даргинскому клану пришел активно развивающийся аварский, «в лице» Рамазана Адбулатипова. Впрочем, место клановых интересов теперь занимают корпоративные. 

Корреспондент «Ридуса» разбирался в прошлом и будущем родственно-политических отношений внутри республики.

Формирование элит

«Клановость» как политическое явление сложилась в Дагестане еще в начале ХХ века при формировании революционной, а затем партийной советской элиты. Карательные отряды большевиков, «бравшие» власть советам, состояли тогда из самых отчаянных ребят, молодых и страстно не желавших работать на земле. Молодые, крепкие, умные, но не востребованные ребята, не желавшие ни крестьянского быта, ни колхозной кабалы, получали форму, оружие и официальную «лицензию на убийство». Получали власть. И, ой как хорошо ею пользовались.

Феодалов раскулачивали, недовольных перебили в бесконечных боях. «Добыча» делилась на части, и каждый из участников «процесса» получал свою долю. Получив от советской власти кусок пирога, революционеры, за которыми шли люди, потихоньку становились чиновниками. «Хакимами». Одним из таких хакимов является и задержанный на два месяца вице-премьер правительства Дагестана Магомедгусен Насрутдинов.

Даргинский клан как эталон

Самой яркой в летописи дагестанских элит, несомненно, является история бывшего мэра Махачкалы, даргинца Саида Амирова, которая началась с трудовой крестьянской юности и до практически не ограниченного влияния.

Саид Амиров © Владимир Песня/РИА Новости

Политико-экономическая элита Дагестана, как социальная группа, являла и являет собой крайне агрессивную среду, в которой Амиров как глава не просто даргинского, но и собственного амировского клана, выстроил сложную, но весьма эффективную систему взаимосвязей, сдержек и противовесов.

Вокруг Амирова сплотилось большое количество даргинцев. Он влиял на многие процессы, к примеру, выстроил такую систему взаимоотношений с судейством, что мог провести через суд практически любое свое решение. А контролируемая им разрешительная система, давала ему другие рычаги влияния. И так далее.

Таким образом, многим людям приходилось к нему обращаться. И он всем помогал. Но взамен, этот человек занимал положенное место в его системе: ему могли в любой момент позвонить и попросить «об услуге». Все в лучших традициях Марио Пьюзо.

Бесспорно, влияние Амирова и авторитет в криминальной и полукриминальной среде был неоспорим. Что давало ему власть «на улице». В этом был и секрет его успеха в выборных мероприятиях.

Таким образом он был акулой среди акул. В 99-м у Амирова уже была своя личная армия, получившая название «Интербригада», исполнявшая только его личные приказы. Амиров очень гордился что его Интербригада участвовала в боевых действиях против чеченских боевиков Басаева и Хаттаба.

Гаджи Махачев © РИА Новости

В марте 1999 года Саид Амиров, победив на выборах, становится мэром Махачкалы. При нём столица республики стала бурно расти, как по численности населения, так и территориально. Махачкала поглотила окрестные поселения — Семендер, Ленинкент, Тарки, Кяхулай, Новый Хушет, Красноармейское.

В общем, стала Москвой местного значения: здесь надеются найти работу, поступить в вуз, выйти замуж. Постепенно Амиров превратил Махачкалу в крупнейший город на Северном Кавказе. Этакое государство в государстве, где перстом указующим был лично он.

Аварский клан — главный конкурент

С самого начала своей политической карьеры, всегда умел найти «свой интерес», недавно упокоившийся Гаджи Махачев. Аварец, успешно игравший на исторической конкуренции между даргинцами и аварцами.

Махачев сплотил вокруг себя наиболее влиятельных аварцев. Создавал различные возможные, равно как и невозможные сделки и альянсы, что давало ему большие политические очки.

Попутно, он еще и приватизировал главный свой козырь — «Дагнефть», «дочку» «Роснефти». Вокруг этого предприятия он сформировал эдакий «аварский клуб». Впрочем, у аварцев есть инструменты для роста и в других сферах. В частности, в аварском истеблишменте яркую роль играет так называемый «Северный альянс», получивший название по территориальному признаку.

Главные действующие лици этого альянса — глава Хасавюрта Сайгидпаша Умаханов и руководитель Отделения Пенсионного фонда РФ по Дагестану Сагид Муртазалиев (спортсмен, завоевавший золото на Олимпиаде в австралийском Сиднее в 2000-м году).

Есть еще и «южане», их «база» — курортный город Избербаш, а также Левашинский район, Дербент.

Сулейман Керимов (справа) © Алексей Филиппов/РИА Новости

В целом же, по численности населения аварцы — самая многочисленная национальность в Дагестане. Следом идут даргинцы. Даалее: кумыки, лезгины, лакцы, русские и азербайджанцы.

На большой же, федеральной арене блистают имена братьев Магомедовых, владельцев группы «Сумма»… ну, и конечно же, опальный олигарх Сулейман Керимов.

Будущее кланов и элит

«Системе (симбиозу власти и корпораций, замкнутых на федеральном центре) не нужны сильные региональные лидеры, диктующие свои правила, — сообщает дагестанский журнал „Клан“. — Отладив позиции при власти и на международном уровне, корпоративный бизнес сегодня, следуя экстенсивному развитию, в поисках новых ресурсов вынужден „запустить щупальца“ в регионы.

Туда, где благодаря им будут работать новые механизмы бизнеса, формироваться новые финансовые потоки, сидеть на которых будут совсем другие люди. Поэтому арест Саида Амирова — не какой-то политический заказ одной или двух центров сил, претендующих на кресло главы Дагестана. Это заказ системный, вытесняющий из своей среды, ставшее вдруг инородным (не подчиняющееся спущенным сверху правилам) тело. Ничего личного. Просто бизнес».

С арестом Саида Амирова и Магомедгусена Насрутдинова, со смертью Гаджи Махачева, эпоха лидеров и кланов подошла к концу. Наступила эпоха корпораций. «Газпром», Роснефть, Сбербанк. Но об этом в последующих материалах «Ридуса».