Дзен
Телеграм
Наступила очередная, теперь уже 75-я годовщина со дня начала Великой отечественной, и год от года разгораются споры о причинах неорганизованного вступления СССР в войну и последующего сокрушительного поражения в приграничных сражениях. Выдвигаются различные версии, вплоть до самых невероятных.
Провал первых дней
Война началась с почти фатальной трагедии, в ее первые 18 дней была потеряна основная часть кадровой армии — 100 дивизий из 170, принимавших участие в боях. Из них 28 были полностью уничтожены, а 72 потеряли от половины и более своего состава в людях и боевой технике.
Наши войска были отброшены от границы на глубину 450-600 км. При этом были потеряны (захвачены противником и уничтожены его авиацией, взорваны при отступлении своими войсками и по другим причинам) 32 склада с горючим из 45 и все склады боеприпасов.
Уже к полудню 22 июня в ходе бомбардировок советских аэродромов немцы уничтожили 1200 самолетов, из них свыше 800 — на земле.
К концу 1941 года Красная Армия потеряла практически весь первый стратегический эшелон. Только военнопленными, как это теперь установлено, потери за это время составляли около 3,9 млн. человек.
В качестве основной причины краха чаще всего называют внезапность нападения врага. Красная армия якобы не была приведена в полную боевую готовность и поэтому не смогла отразить его удар. Попробуем разобраться, насколько это мнение соответствует действительности.
«Но разведка доложила точно…»
Как и в популярной песне военных лет, советская разведка сработала оперативно и качественно.
Агенты плаща и кинжала и до этого не подводили. Вот характерный пример такой работы.
16 августа 1939 года в Москве было получено сообщение от агента «Арбина» из Варшавы о том, что в Германии принято решение напасть 1 сентября на Польшу. Спустя четыре дня Гитлер подтвердил в послании Сталину, что война Германии с Польшей неизбежна и начнется в ближайшее время. Однако Верховный главнокомандующий уже знал, что осталось ровно десять дней.
Советское руководство начиная уже с 1939 года получало от военной разведки достоверную информацию о том, что Германия готовится к войне против СССР, наращивает силы ударных группировок вдоль границы.
Имена основных агентов теперь хорошо известны — Ильзе Штебе (псевдоним «Альта»), Курт Велкиш («АВС»), Рихард Зорге («Рамзай») и Герхард Кегель («ХВЦ» или «Х»). Впрочем, большинство из них до сих пор остаются в истории под оперативными кличками.
Как оказалось после войны, сведения, поступавшие от этих источников о подготовке Германии к войне, были достоверны, точны и своевременны.
18 декабря 1940 года фюрер подписал план операции «Барбаросса». Через десять дней, 29 декабря, ценнейший источник Разведуправления «Альта» сообщила в Москву о том, что «Гитлер отдал приказ о подготовке к войне с СССР». Таким образом, высшее руководство СССР было информировано о том, что в Германии принято политическое решение о войне с нашей страной.
В январе — марте 1941 года от военных разведчиков «Арнольда», «Марса», той же «Альты», а также «Доры», «Рамзая», «Софокла», «Боевого» и других в Центр поступали сведения о том, что германское руководство тайно проводит мероприятия по подготовке агрессии против СССР.
31 января 1941 года главное командование сухопутных войск Германии в соответствии с планом «Барбаросса» разработало директивы по стратегическому сосредоточению и развертыванию войск. Директива была отпечатана в двадцати экземплярах, имела гриф «Совершенно секретно». Несмотря на это, «Альта» уже 28 февраля 1941 года сообщила в Центр о содержании этого документа и начале формирования трех групп армий, предназначенных для ведения войны против СССР. В одном из своих донесений она указала, что командующими этих ударных групп армий назначены генерал-фельдмаршалы В. Лееб, Ф. Бок и Г. Рундштедт, а также сообщила о направлениях ударов создаваемых группировок.
Во второй половине марта 1941 года военный атташе в Германии генерал-майор Василий Тупиков направил в Москву детальный доклад о составе вермахта, в котором обратил внимание начальника военной разведки на то, что «группировка германской армии с осени 1940 года неизменно смещается на восток».
Агент Разведуправления Р. Кегель 21 июня 1941 года сообщил о том, что «…война Германии против СССР начнется в ближайшие 48 часов». Вечером того же дня он уточнил, что в германском посольстве в Москве «…все считают, что наступающей ночью начнется война». На основе этих донесений в этот же день, 21 июня, Сталину, Молотову и Тимошенко было доложено о том, что наступающей ночью Германия может начать войну против СССР…
Таким образом, как и в песне о трех танкистах, разведка доложила точно. Может быть, реакции на эти доклады нужной не последовало?
Готовность №1
Как Сталин относился к сведениям, поступавшим от этих источников военной разведки, рассказал в своих воспоминаниях маршал Г. К. Жуков.
«И самым крупным пробелом в нашей военно-политической стратегии было то, что мы не сделали надлежащих выводов из опыта начального периода второй мировой войны, а опыт уже был налицо. <…> Наш Генеральный штаб, нарком обороны не изучили новые методы ведения начального периода войны, не преподали войскам соответствующих рекомендаций по их оперативно-тактической переподготовке и переработке устаревших планов оперативно-мобилизационных и иных, связанных с начальным периодом войны».
А как вождь относился к документам, которые разрабатывались в Разведуправлении? Достаточно одного факта: начальник военной разведки генерал-лейтенант Ф. И. Голиков за все время пребывания в должности был на приеме у Сталина только два раза. В первый раз в ноябре 1940 года, во второй раз — 11 апреля 1941 года в 23 часа 15 минут.
Что это? Недоверие? Советские разведчики работали в условиях активной дезинформационной кампании, поэтому среди донесений встречались и сообщения, в которых упоминались разные сроки возможного нападения на СССР. Однако подавляющее большинство разведданных достоверно отражали нарастание военной угрозы.
Впрочем, реакция на разведданные все же была. 13 мая 1941 года Генеральный штаб РККА по согласованию с Кремлем дал директиву на выдвижение войск из внутренних округов на запад. Из Забайкалья на Украину (в район Шепетовки) передислоцировалась 16-я армия, из Северо-Кавказского военного округа в район Белой Церкви — 19-я, из Приволжского в район Гомеля — 21-я, с Урала в район Великих Лук — 22-я армия. Из Восточной Украины на рубеж Западной Двины выдвигался один стрелковый корпус. Всего ближе к западным границам СССР перебрасывалось 28 стрелковых дивизий.
27 мая из Генерального штаба в адрес командования западных приграничных округов ушли указания о срочном строительстве полевых фронтовых командных пунктов: Северо-Западный фронт — в районе Паневежиса; Западный фронт — в районе Обуз-Лесны; Юго-Западный фронт — в Тарнополе.
19 июня командования округов получили указания вывести на эти командные пункты фронтовые управления; тогда же Москва приказала замаскировать аэродромы, воинские части, склады и рассредоточить самолеты на аэродромах. Но, как выяснилось к исходу 22 июня, командование на местах эти указания во многом проигнорировало, что позволило немцам уничтожить сотни самолетов на аэродромах и захватить превосходство в воздухе.
Таким образом, военачальники были уведомлены и подготовлены. Все ждали конечных указаний Верховного.
Кроме того военная разведка сообщила, что главная военная угроза — на Западе и она исходит от Германии, а на Дальнем Востоке наступление Японии маловероятно.
Между тем угроза войны на два фронта была серьезной, поскольку одновременные военные операции на Западе и Дальнем Востоке были невозможны для Красной Армии. По мнению Константина Василевского, в 1941 году занимавшего пост замначальника оперативного управления Генштаба, информация военной разведки в целом соответствовала действительности, и на основе ее было внесено на утверждение следующее решение: ограничиться активной обороной на Дальнем Востоке и развернуть на западном направлении средства, готовые отразить нападение на Советский Союз.
Военной разведкой также были добыты достоверные сведения о странах, которые выступят против СССР на стороне Германии. К началу 1941 года стало ясно, что немцев поддержат Италия, Румыния, Венгрия, Словакия, Болгария и Финляндия.
Просчет Сталина
Так называемый «просчет Сталина» при определении даты начала войны, по мнению большинства военных историков, был обусловлен ничем не обоснованным убеждением вождя, будто инициатива находилась в его руках.
Он не допускал мысли, что, не закончив войну с Англией, Гитлер решится ввязаться в войну с СССР, так как ему в таком случае придется сражаться на два фронта, что обречено на неизбежное поражение. Возможно, именно этими обстоятельствами объяснялось упорное игнорирование Сталиным практически всех сигналов о конкретной дате готовящейся против Союза агрессии.
Уже после начала войны, 7 июля 1941 года, Разведуправление Генштаба направило в адрес Сталина и Молотова аналитическое сообщение, в котором указывалось, что «вооруженное выступление против СССР было предрешено задолго до перелета (заместителя фюрера. — Прим. «Ридус») Рудольфа Гесса в Лондон ради прощупывания почвы о возможности мирных переговоров между Англией и Германией, что подтверждается агентурными данными. Перелет Гесса в Англию нужно рассматривать как попытку Гитлера склонить Англию на заключение мира, поставив ее перед свершившимся фактом уже законченного сосредоточения основной группировки сил против СССР». Вот только склонить Англию к прямому, тем более письменному заключению такого мира Германии не удалось.
После 1 июня, имея достоверные данные о сосредоточении немецких войск в полосе западной границы и убедившись в возможности нападения немцев в начале 20-х чисел июня, Сталин предпринял отчаянные попытки оттянуть начало войны.
С этой целью появляется известное заявление ТАСС от 13 июня, активизируются бесплодные попытки втянуть Берлин в переговорный процесс, пунктуально выполняются поставки в Германию стратегического сырья, продовольствия и т. п. Однако ситуация была такова, что уже никакая сила не могла остановить меч Германии, занесенный над Советским Союзом. При этом Красная Армия оказалась совершенно к войне не готовой.
Маршал Г. К. Жуков признал, что главной неожиданностью для нашего командования стал не сам факт нападения, а сила армии вторжения и мощь нанесенного в первые дни удара.
«Внезапный переход в наступление в таких масштабах, притом сразу всеми имеющимися и заранее развернутыми на важнейших стратегических направлениях силами, то есть характер самого удара, во всем объеме нами не предполагался. Ни нарком, ни я, ни мои предшественники Б. М. Шапошников, К. А. Мерецков, ни руководящий состав Генерального штаба не рассчитывали, что противник сосредоточит такую массу бронетанковых и моторизованных войск и бросит их в первый же день мощными компактными группировками на всех стратегических направлениях с целью нанесения сокрушительных рассекающих ударов»…
75-летие начала Великой Отечественной — весомый повод еще раз обратиться к тому периоду. Если ход войны и проведенные операции достаточно исследованы историками, то события предвоенных месяцев и лет все еще остаются засекреченными даже в такой демократической стране, как Великобритания.
Ведь стоит отметить, что военная разведка РККА доложила руководству не только нюансы, касающиеся полета Рудольфа Гесса в Великобританию, но и факты подготовки Лондоном операции по воздушной бомбардировке бакинских нефтепромыслов в начале 1941 года. Таким образом, надо понимать, что руководству СССР и Сталину в частности следовало ожидать неприятностей далеко не только со стороны Германии, и нельзя возложить вину за провал первых дней ВОВ на кого-то одного. Виновных объективно множество. Но только это явно не военная разведка.