Дзен
Телеграм
Ансамбль треш-могильного рока «Коррозия металла» снял зубодробительное видео на свою старую песню под названием «Черный террор». Много воды утекло с доперестроечных времен 1984 года, для многих нынешних современников это какая-то отдаленная эпоха сродни истории древнего мира с ее битвами Александра Македонского и древними пирамидами.
Время быстротечно и нелинейно, оно лишь сохраняет какие-то мощные вехи, среди которых выплывает название «Коррозия металла». Многие старожилы до сих пор помнят, что так называется одна из самых мощных метал-групп Советского Союза, благодаря которой в нашей стране стали играть именно такую музыку.
Находясь в огромном семантическом отрыве от всего, что называлось «советским роком», «Коррозия металла» не только стала флагманом отдельной «тяжелой» музыкальной культуры, но и запечатлела характерные мемы предчувствия перестройки. Именно тогда жизнь перестала казаться обречённой на череду номенклатурных будней и вечный нафталин, где массовыми мероприятиями были разве что похороны генсеков.
На съемках «Черного террора».
Как раз к тому времени бессменный фронтмен коллектива сдавал экзамены по химии в своей школе. И достав билет № 22, Сережа Троицкий прочитал следующее: «Коррозия металла разъедает станки и гайки, мешает строительству коммунизма».
Вдохновившись этим высказыванием, в 1984 году Сергей Троицкий, ставший уже к тому временем Пауком, называет свою группу «Коррозия металла». «Коррозия» ознаменовала перестройку, под грохот тяжелых гитар происходил слом державных коммунистических схем, затем подъем субкультурного движения в 90-х.
Молодая старая «Коррозия» на съемках «Черного террора».
В нулевых годах рок был то жив, то мертв — система неоднократно пыталась загнать в рамки опытных бунтарей. Сейчас, казалось бы, это история, винтаж, ретро, которое любят не только металлисты, но и олдовые скины с футбольными хулиганами. Однако многие тексты, написанные молодым Пауком, стали пророческими. Где-то они близки к эпичным сказам, где-то импрессионистки ярко отражают суть самых злободневных явлений и настроения в обществе, и даже предсказали некоторые наиболее болезненные для России события.
Впрочем, на концертах группы все больше молодежи, тех, кто знает о перестройке и Советском Союзе разве что из интернета. Таким образом, «Коррозия», в отличие от многих коллег по метал-цеху, обретает второе дыхание и фанатов, подтягивающихся на живые офлайн-угары исключительно из соцсетей. «Послушал, понравилось, вдохновился и пришел поддерживать „радостную жизнь“», — примерно так объясняет Паук период «коррозийного» ренессанса.
«Коррозия металла» успешно выступает на центровых площадках Москвы и Санкт-Петербурга, гастролирует по всей стране (несмотря на неоднозначное отношение к ней властей и периодические обвинения в экстремизме).
Вечно молодой Паук на съемках «Черного террора».
К сожалению, далеко не все администрации способны понять, что творец создает собственный мир, свой персональный космос, где живут придуманные им персонажи. Здесь все как в книге: «Все имена и события вымышлены, любые совпадения случайны».
Казалось бы, никому не придет в голову судить героев фантасмагорического пространства, но, увы, порой случается и такое.
Больше угара, телок, крестов, крови и всего, что так сегодня любят моралисты.
«Коррозия металла» — уникальный фольклор, герои которого постоянно находятся в борьбе за идеалы и справедливость, ее тексты нельзя воспринимать буквально, и это не есть универсальный смысловой конструктор. Это музыка, драйв, слова, цельный творческий продукт, который не поддается циничному фактологическому анатомированию. Его можно прочувствовать сердцем либо решительно не понять.
Автор этих строк (на фото справа) на съемках клипа «Коррозии металла».
На днях «Коррозия металла» сняла видеоклип на одну из своих культовых песен «Черный террор», написанную в далеком уже 1988 году. В этой песне так же, как во многих других художественных произведениях, экспансия метафоры в эмоциональный дискурс извечной темы сражения одних с другими.
Предчувствие неизбежности битвы за судьбы всех и каждого, кто не укладывается в рамки формации. И сегодня это всё обретает новое звучание, новую актуальность, как пример еще одной «игры в бисер», представляющей собой эффект не только забойных рифов, но искусство бессмертных метатекстов.
