Одним из главных религиозных праздников современных язычников является Купала, которая традиционно проводится в день летнего солнцестояния. В июне 2017 года пришлось мне посетить этот главный неоязыческий или, выражаясь терминами самих участников, родноверческий праздник.

Что я там делал? На тот момент свою магистерскую диссертацию я планировал писать о русском неоязычестве, его идеологах, истории и развитии. Для этого мне предстояло совершить не только теоретические исследования, но и «выйти в поле», то есть взять интервью и проанкетировать настоящих последователей данного религиозного движения. А где еще можно поймать родновера в Москве? Не на улице же. Храмов у них официальных нет. Так что ежегодный праздник Купалы был единственной возможностью полевого исследования и получения информации из крайне закрытого и малочисленного сообщества.

Стоит признаться, что анкета была составлена, конечно, не лучшим образом. Двигало мной желание получить как можно больше информации по разным аспектам от участников языческого праздника, что обернулось ее громоздкостью и снижением моей мобильности, в том числе и на празднике. На каждого интервьюируемого участника уходило очень много времени. И хотя количество респондентов было относительно невелико, но данные эти можно считать практически эксклюзивными. Несмотря на изменение темы магистерской диссертации, многие данные из анкеты мне пригодились.

Прежде чем приступить к раскрытию официальных данных, не могу не рассказать о своих личных впечатлениях, связанных с праздником, вернее тем, как я до туда добирался.

Интересно было, что единственный, кто буквально «приперся» на праздник Купалы «тропами предков» был я. Машины у меня нет, а поездку до деревни я рассчитал как-то чересчур с верой в свои силы, в связи с чем с раннего утра отошел от станции электрички в глухой деревни Московской области и выступил в поход, суливший мне по карте 8 километров приключений.

Прошел я и деревни, и бескрайние поля, тропинки которых каким-то образом умудрились попасть в гугл-карты. Пару километров прошел и по Симферопольскому шоссе, глотая дым и грязь грузовых фур. После пыльного и вредного шоссе я все же, бросая косые взгляды на лаявших собак со стороны какого-то забора фабрики, дошел до поселка «Пролетарский», где хотя бы смог купить себе воды после пяти километров ходьбы по июньской жаре. Казалось бы, вот уже, недалеко до места проведения праздника, но масштабы карты обманули мой глаз. Идти было еще порядком.

Пройдя указатель, суливший мне попадание в «Волшебную страну», я оказался в натуральной деревне. Вокруг ни души. Лишь дома, бескрайние зеленые поля, деревья, заброшенная церковь, которую потихоньку восстанавливают, а напротив нее старое кладбище, где похоронены местные обитатели деревни. А за крестами и могилками такое же бескрайнее зеленое поле с деревьями вдали. Только ради одной этой почти нетронутой цивилизацией красоты уже стоило пройти весь этот путь. Тем временем мимо меня все проезжали и проезжали машины с наклеенными на них коловратами.

— Эх, вы, воздыхатели по Древней Руси! Хоть бы пару километров пешочком прошлись как наши предки.

Дойдя до крутого спуска, уже была видна река и происходящее там действо. Но на пути моем и еще нескольких людей, оказавшихся рядом, встала непреодолимая преграда — родная русская грязь, через которую не пройти, не проехать. Долго ломали голову, как бы пройти этот участок с наименьшими «имиджевыми» потерями, но в итоге пришлось убить всю свою обувь, утопая в грязи, и выйти, наконец, на поляну.

Вход на праздник стоил где-то рублей 500, за которые мне выдали билет с программой. «А потом возмущаются, что в церкви свечки продают, хе-хе» — про себя сказал я. Впрочем, с моей стороны это было не более чем «дружественным подколом». Одной духовностью сыт не будешь, так что деньги всегда нужны для любой организации.

Немного передохнув, я принялся за свою работу — раздачи анкет, интервью. Кого уж я только не перевидел и с кем только не общался. Многие были со своими «тараканами» в голове. Кто-то соглашался пройти интервью только в обмен на услугу, к примеру, помочь сделать факел. Кто-то отвечал на анкету по несколько часов, абстрактно размышляя о Боге. К кому-то было просто не подойти, потому что он славил Ярило, не отвлекаясь ни на поесть, ни на попить. Но что же, перейдем уже к описанию результатов моей деятельности.

Так как движение родноверов является движением именно городской интеллигенции, причем, как сказал мне один волхв «и слава Богам, что это так», то соблюдение традиций не всегда приходится на именно те значимые сакральные дни. Городская жизнь и привязанность большинства последователей родноверия к повседневным заботам вносит свои коррективы — в 2017 году праздник проводился на несколько дней позже летнего солнцестояния. Местом проведения была выбрана деревня Глубоково, в Московской области, около реки Нары. 

На территории мероприятия, на поляне около реки, люди проживали в палатках. Отдельная часть территории была выделена под капище, на котором находилось несколько идолов (чуров) разных языческих богов довольно большого размера — около 10 метров в высоту. Праздник длился три дня, центральной частью которого являлась последняя ночь, на которой сжигали огромный костер и водили вокруг него хоровод.

Можно выделить некоторые общие черты, встречавшиеся среди респондентов. Так, многие отказывались отвечать на вопросы, либо укоряли автора-составителя за «неправильные формулировки». Особенно много возражений вызвал вопрос, где спрашивалось, является ли «православие русской религией» или же «православие — чуждая русским религия». 

Многие, подобно духовным идеологам неоязычества, возражали, что вопрос некорректен, так как Православие — это «Славить Правь», древняя языческая, нехристианская религия, название которой было украдено христианами, потому вопрос становился «некорректным» и респонденты уходили от ответов. Нередко встречались и те, кто не хотел выбирать ответы из предложенных в форме, а начинал много рассуждать, отвечать развернуто, а иногда и вписывать целые предложения в замкнутые по формулировке ответы. Кого-то не удовлетворило название анкеты «исследование религиозного движения родноверов-язычников». Один из информантов заявил, что «мы не религия, мы традиция», и зачеркнул название анкеты.

Подавляющее большинство респондентов в качестве «Золотого Века» в истории России выбрали период «от основания Руси до принятия христианства» (862−988). Остальные периоды истории России распределились хаотично, но среди наименее популярных период «от Крещения до нашествия Батыя» и «татаро-монгольское иго».

В списке симпатий-антипатий к разного рода религиям и конфессиям 60% выразило негативное отношение к православию, по 20% заявили о симпатии и нейтральном отношении к данной религии соответственно. Среди тех, кто заявил о симпатии или нейтральном отношении к православию не встречается негативное отношение в адрес и всех других христианских конфессий. Среди же тех, кто заявил об антипатии к православию, половина также негативно относится к католицизму, другая же половина нейтрально. При этом среди этой последней группы все заявили о нейтральном отношении и к протестантизму. К старообрядчеству также респонденты относились как минимум нейтрально, а 30% всех респондентов даже заявили о симпатии к старообрядчеству. Больше половины всех респондентов заявили о негативном отношении к исламу, в то время как остальные о нейтральном. Симпатий к исламу не отметил никто.

Поразительно, что при всем антисемитском накале идеологов неоязычества, как довольно справедливо утверждают некоторые исследователи, 84% всех респондентов отметили нейтральное отношение к иудаизму и лишь 12% отозвались о нем негативно. Наибольшую привлекательность сыскали восточные учения (индуизм, буддизм) и шаманизм. Никто из респондентов не выразил к ним антипатии, а подавляющее количество отметило, что симпатизирует этим учениям. 60% отметили нейтральное отношение к сатанизму, представляемых в анкете Алистером Кроули и Антоном ЛаВеем, 30% высказались о нем негативно, а оставшиеся 10% отнеслись с симпатией.

В вопросе духовно-философских авторитетов 40% указали таковым Велеслава Черкасова (Волхв Велеслав). Возможно, такой большой процент является следствием того, что Велеслав был одним из организаторов Купалы, активно участвовал в религиозных действиях, был на виду и был знаком участникам, прибывшим на праздник. Следующим по популярности (20%) респонденты отметили Алексея Добровольского (Доброслава). 12% отметили западных неоязычников, если их так можно назвать, Мигеля Серрано и Савитри Деви, считающихся основоположниками «эзотерического гитлеризма», основой взглядов которых является вера в божественность национал-социализма и Адольфа Гитлера. Также 12% набрал и Фридрих Ницше. По 4% удостоились упоминания Авдеев, Блаватская и Варг Викернес. 36% затруднились ответить на данный вопрос, что является довольно неожиданно высоким показателем среди группы людей, принимающих непосредственное участие в наиважнейшем празднике религиозного движения.

Больше половины респондентов (52%) заявили о несогласии с цитатой культового для неонацистов убийцы и одновременно «мученика движения» Дмитрия Боровикова (лидер неонацистской группировки Санкт-Петербурга, бывший язычником. Погиб при задержании, став символом мученичества в кругу радикальных националистов).
«Слабый вряд ли решится на ненависть. Ненависть — это ведь довольно опасное оружие. Пользоваться им может лишь тот, кто по-настоящему силен. В этом мире ты всегда получаешь то, что отдал. Именно потому слабаки и делятся любовью: надеются, что и мир ответит им тем же самым». Продолжение цитаты было опущено, дабы не выдать принадлежность автора к неоязычеству, так как далее заявляется: «Но нам, язычникам, распятый Бог слабаков не указ. … нашим оружием станет ненависть». Тем самым, вольно или невольно, но большинство респондентов, принадлежащих к славянскому родноверию, явно не столь симпатизирует установкам радикального языческого крыла неонацистов. Примерно поровну («согласен» и «не согласен») распределились ответы по отношению к известной цитате из Евангелия «Бог есть любовь». Опять же источник фразы не был указан, дабы не вносить лишний субъективизм, который может помешать.

60% респондентов заявили, что выросли не в религиозной семье, по 20% ответили «да» и «затрудняюсь ответить» (№ 20). 28% опрошенных заявили о том, что до язычества исповедали другую веру. Среди этого количества все, кроме одного человека, бывшего буддистом, перешли из православного христианства. 68% опрошенных согласились со мнением, что религия или некоторые религии созданы для достижения конкретных целей — популярный среди идеологов неоязычества концепт, обычно применяемый к христианству, как к «оружию иудаизма». 64% не согласились с тем, что православие может являться опорой нации и ее моральных ценностей, хотя нашлись два респондента, высказавших согласие с этой мыслью. Что они подразумевали под термином «православие» — православное христианство или же «древнюю языческую веру» — неизвестно.

В отношении надобности непокелебимых догм 56% высказались «против», 24% «за», остальные затруднились ответить, что в целом говорит о последователях язычества, как о людях, которые не желают следовать каким-либо единым принятым установкам, свойственных тому же христианству. Можно считать, что неоязычество является для таких людей своего рода «религиозным выходом» за пределы догматических учений. Примерно схожий процент респондентов высказался и по вопросу того, что «вера и церковь — разные вещи».

Большинство респондентов отказалось отвечать на вопросы о наиболее дружелюбных/враждебных к русским народам и нациям. Но среди тех, кто все же решился ответить, выявляются такие варианты как «мусульмане», «азиаты», «кавказцы», «арабье», то есть те, кого принято в националистической среде относить к «небелым». В то же время те же люди, записывают во «враги» американцев и «англо-саксов». Попадаются и украинцы, и прибалты. Среди дружелюбных к русским народам называются в основном славянские: восточные славяне (белорусы, украинцы) и сербы. Двое респондентов же написали, что «плохих наций не существует» и «все индивидуально».

Интересна эта статистика на фоне отношения к понятиям «фашист» и «скинхед». 60% респондентов однозначно записали «обоих» в «чужие». В то же время нередко те же самые люди в «чужие» записывают евреев, кавказцев, мусульман, негров и гомосексуалистов. 

Впрочем, ожидания тотальной ксенофобии не оправдались. Среди ответивших, пускай и единицы, но все же встречаются положительное отношение к «гомосексуалистам» и «неграм». Интересно отметить, что на самой Купале присутствовала девушка-африканка, как продавщица славянской атрибутики. 

На празднике встречались отдельные лица, которые высказывали недовольство этим и оскорбляли девушку на почве расовой неприязни, но подавляющее большинство не испытывало от ее присутствия какого-либо негатива. Максимум — удивление и иногда смех, что африканка присутствует на русском этнонациональном празднике. 

Наиболее «своими» считаются белорусы, украинцы, сербы. Из народов белой расы, заявленных в анкете, наиболее чужеродным является «американец», в то время как понятие «европеец» более близко отвечавшим. В вопросах «кризиса беженцев в Европе», легализации однополых браков и абортов большинство респондентов высказалось отрицательно или же крайне отрицательно, хотя немал и процент нейтрального отношения к вопросу однополых браков (15%).

Из такой статистики можно сделать вывод, что неоязычники-родноверы, по крайней мере те, кто были опрошены, не являются последователями или сторонниками именно неонацистских/гитлеристских идей, в том числе присутствующих в трудах идеологов неоязычества. Скорее, родноверы больше являются «почвенниками-славянофилами» и консерваторами, нежели сторонниками «западнического» неонацизма и неонацистских языческих мифов, популярных в радикальной субкультуре скинхедов. Больше половины из ответивших в той или иной формулировке посчитали себя националистами. Отдельный информант даже дописал сам, что он «националист, но не нацист».

На вопрос по поводу отношения к СССР, 40% высказали мнение, что СССР был антирусским государством, в котором не было ничего хорошего, соответственно примерно таков же процент считающих, что «развал страны демократами» и «оклеветание советского периода истории» — ошибка.

Подводя итоги, можно сделать вывод, что эмпирика, по крайней мере в данном случае «выхода в поле», немного разошлась с образом, созданным теоретическими работами, посвященными русскому родноверию и неоязычеству. Неоязычество, которому свойственна институционализация, создание общин, отправление обрядов, более склонно именно к «славянофильскому» течению национализма и национальных мифов, нежели к «западническому» неонацизму, а значит и более экстремистским тенденциям (расизм, супремасизм, обожествление национал-социализма).

На вопрос о своей национальности респонденты отвечали по-разному и довольно уникально. Встречаются такие идентичности как «славянин», «русич», «рязанец», «вятич», «полянин», «кривич», «ариец», хотя большинство все же по-простому опредилило себя русскими.

Помимо данных вопросов, множества чудаков, описанных и не описанных выше, запомнилась мне одна деталь. Были на сем «фестивале» деревянные кабинки для того, чтобы сбросить лишнее из организма. Так вот, эти самые деревянные кабинки для очищения организма не подразумевали в своем дизайне защелки. Так что для того, чтобы гордый славянин (ну или славяно-арий) сходил по нужде немалой, ему требовалась помощь своей дружины — кто-то должен держать дверь, пока русич справляет нужду.

Много чего я повидал на Купале, но эта сцена у меня до сих пор перед глазами. После посещения родноверского праздника, помню, дошла моя мысль до простой истины — религию можно народу дать любую. Родноверие, христианство, диалектический материализм. Дураков от этого меньше в стране не станет. Причину их появления надо искать где-то в другой области.