Согласно исследованию, проведенному Организацией экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), Россия заняла 8-е место в списке из 20 возможных, оставив позади Японию, Израиль, Люксембург и Ирландию и уступив всего одну строчку Германии.

По данным ОЭСР, первое место в рейтинге заняла Дания. Замыкает список Турция.

При составлении рейтинга учитывались продолжительность рабочего дня, семейная политика государства и социальные выплаты неработающим гражданам.

Этот рейтинг ощутимо противоречит «инстинктивному» восприятию своей жизни россиянами, которые привычно жалуются друг другу на низкие зарплаты, плохие условия труда, климат, дураков и дороги.

Ощущение противоречия возникает потому, что во всех нас чуть ли не генетически заложено предположение, что труд — это в первую очередь наказание, и лишь в редких случаях — источник самореализации, сказал «Ридусу» председатель Наблюдательного совета Института демографии, миграции и регионального развития Юрий Крупнов.

Но дело в том, что зарплата в отрыве от прочих факторов мало что говорит о качестве жизни населения. У демографов есть такие понятия, как «рваная занятость» (когда человек работает одновременно на нескольких работах), неполная занятость — то есть работа вроде есть, а счастья нет.

В России социологи давно уже зафиксировали феномен, названный ими «работающей бедностью». В самом деле, если бегло взглянуть на рынок труда в России, то складывается впечатление полной безнадеги.

«Откройте газету объявлений где-нибудь в Костроме. Там люди согласны работать за зарплату в 10−15 тысяч рублей», — говорит Крупнов.

Поэтому увязка между формальной занятостью и качеством жизни вне контекста ни о чем не говорит.

В странах с социально-ориентированными правительствами сплошь и рядом попадаются «работы», где людям платят за факт прихода в офис или за длительность рабочего времени, а не за конечный результат.

Скандинавские страны как раз из их числа. И в рейтинге ОЭСР Дания, Швеция и Норвегия занимают первые строчки.

Международная организация труда (МОТ) даже придумала специальный термин «достойная занятость». Он означает, что сам факт наличия у человека работы еще ни о чем не говорит. Важно, чтобы эта работа позволяла ему удовлетворять свои потребности — как финансовые, так и социальные.

В ряде современных «социалистических» стран (не в ленинском, а в марксистском толковании этого слова) получать пособие по безработице бывает выгоднее, чем работать, так как пособие сравнимо с минимальным уровнем оплаты труда.

Однако только отпетые лентяи и антисоциальные элементы согласятся на такое «равенство» добровольно.

Что труд для человека — это не обязательно каторга, показала история СССР. Многие советские экономисты с пеной у рта доказывали, что советская система неэффективна потому, что человек не боится остаться без работы. Но когда советская система рухнула, оказалось, что мотивация к труду кардинально не поменялась.

«Кто работал в СССР не за зарплату, а по призванию — тот так или иначе вписался в новую систему и даже преуспел. Кто в СССР ходил на работу, чтобы по восемь часов играть в морской бой, тот при рыночной экономике остался не у дел», — говорит эксперт.

Экономисты вроде Шмелева и Нуйкина, ожидавшие, что рынок заставит россиян «крутиться быстрее», с горечью убедились, что менталитет оказался сильнее их теоретических расчетов. Человек, привыкший, что пирожки скачут ему в рот по щучьему велению, так и продолжал лежать на печи, когда щука исчезла. Человек, умевший и желавший ловить рыбу при социализме, и при капитализме свой опыт сумел применить.

Беда россиян не в отсутствии талантов, умений и знаний. Беда в том, что большинство из них «ждет милостей от природы» вместо того, чтобы «брать власть в свои руки»: то есть ехать туда, где есть работа, а не ждать, что работа приедет к ним.

Высокое место России в рейтинге ОЭСР показывает, что наша страна дает возможности для самореализации ее граждан, которые сами этого хотят, а не ждут милостей от Деда Мороза, золотой рыбки и правительства.