Стремительно меняющиеся глобальные экономические реалии: уход в прошлое сырьевой модели, растущий доллар, экономическое сближение с Китаем и необходимость развития импортозамещения, все это не может пройти незаметным для российского предпринимательского сообщества. О том, что ожидает российский бизнес в новых условиях, мы беседуем с Уполномоченным при Президенте РФ по защите прав предпринимателей Борисом Титовым.

— Борис Юрьевич, судя по тому, что сейчас происходит на рынках, можно говорить, что мы имеем дело с глобальным кризисом, ведущим к смене существующей экономической модели?

— Что совершенно ясно — надеяться на развитие при сохранении прежней модели экономики нельзя. Мы вошли в эпоху дешевой нефти и дешевого сырья, а значит, России нужно искать другие источники роста помимо нефтегазового сектора, который тянул нашу экономику последние 15 лет. Так что это смена экономической модели не только вероятна, но и насущно необходима.

— Можно ли сегодня судить о том, как российский бизнес переживет этот кризис, какие будут потери?

— Достаточно тяжело. Налицо сокращение спроса, обусловленное снижением доходов от нефтегазового экспорта. И оно будет продолжаться. Хотя доля доходов от этой статьи экспорта в бюджете чуть больше 40 процентов, но на самом деле именно эти деньги, распределяемые в виде зарплат, подрядов и т. д. были основным драйвером внутреннего спроса. И то, что их стало меньше, уже сказывается. Если еще год назад люди не верили в кризис и старались не менять структуру потребления, то сейчас, напротив, мы видим стремление к пересмотру расходов в сторону сокращения. Сказывается и то, что многие импортеры в прошлом году старались не повышать цены, но в этом году они уже не могут продолжать политику сдерживания цен. И импорт тоже будет дорожать. Видно, что многие предприятия переходят на неполную рабочую неделю. Негативные тенденции прослеживаются в автопроме, строительстве, торговле, т. е. тех отраслях, которые были одними из локомотивов роста в последнее время.

— Какие меры должно оперативно принять государство для минимизации этих потерь?

— На реальность дорого доллара и дешевого сырья нужно отвечать политикой дешевого кредита, дешевых тарифов, снижения административного давления. В принципе, это вопрос стратегии экономического развития. Уже третий год подряд предприниматели называет «неопределённость экономической политики» в числе главных факторов оказывающих негативное влияние на бизнес в стране. Нам нужны четкие ориентиры, что будет происходить в экономике, иначе крайне сложно строить средне-, и тем более, долгосрочные планы. Сейчас Правительство приступило к разработке Стратегии социально-экономического развития России до 2030 года, и мы уже получили приглашение от Дмитрия Медведева присоединиться к этой работе. Будем стараться сделать так, чтобы тема развития российской промышленности стала одним из главных приоритетов в рамках этой Стратегии.

— Что сулит российскому бизнесу в таких сложных экономически условиях формирование единого экономического пространства со странами СНГ? Поможет ли оно сообща преодолеть кризисные тенденции или, наоборот, приведет к усилению конкуренции? Каковы плюсы и минусы подобного объединения с точки зрения предпринимательской деятельности?

— Любое расширение свободной торговли бизнесу выгодно. Открытие новых рынков, свободный оборот трудовых ресурсов и т. д. Выгоды очевидны. При этом высокая степень евразийской интеграции, прежде всего таможенный союз, конечно, ставят перед нашими предприятиями новую планку конкуренции. Чтобы ее успешно преодолеть, нужна мудрая государственная политика по поддержке промышленности. Иначе это будет реформа в пользу наших партнеров по ЕАЭС. Нужно создать условия, чтобы новые производства открывались в России, а не российские переезжали в Казахстан, который имеет совокупную налоговую нагрузку ниже чем в России на треть.

Причем, речь не только о тарифах и кредитных ставках. Нужны, например, новые институтов для поиска, привлечения и адаптации наиболее передовых мировых технологий, стимулированию развития инжиниринга в сфере высоких технологий. Нужны специальные механизмы государственной финансовой и нефинансовой поддержки малых и средних производственных компаний. Нужна новая система подготовки профессиональных кадров, которая обеспечит создание системных связей образования с промышленностью. Нужно повышение трудовой мобильности населения.

— В последнее время много говорилось о «восточном повороте» и о том, что Китай в значительной степени способен заменить нам Запад в качестве стратегического партнера. Насколько вообще возможна стратегическая замена Запада Китаем?

— Речь не идет о «замене». Речь о диверсификации внешнеэкономических связей. Имея общую границу и хорошие политические взаимоотношения с КНР, просто глупо не использовать эти благоприятные факторы для развития экономического сотрудничества с такой сильной экономикой. Рынок Китая — это мировой тренд уже больше десятилетия. Любая западная корпорация стремится быть представленной на нем, не вижу причин, почему Россия должна быть исключением. Мы и так очень много потеряли на этом направлении, не поучаствовав в беспрецедентном ралли китайского экономического роста. Так что выражение «восточный поворот» скорее означает, что мы долго не смотрели в сторону Китая, не уделяли достаточного внимания сотрудничеству с ним и теперь намерены эту ситуацию исправить.

— Как вы расцениваете заинтересованность Пекина в стратегическом партнерстве с Россией? В какой мере это ему нужно?

— Китайцы — одни из самых больших прагматиков на планете. Они в каждом конкретном случае всегда ищут выгоду для своей страны. И развитие партнерских отношений с Россией они так же будут всегда воспринимать через призму выгодности для Китая. Поэтому наша задача создать такую заинтересованность. На мой взгляд, это вполне реально, так как у российско-китайского сотрудничества есть множество сфер, которые могут принести ощутимую выгоду обеим странам. Помимо широко известных проектов в нефтегазовой сфере, это еще и проекты в сельском хозяйстве, особенно — в производстве экологически чистых продуктов, в сфере массовых коммуникаций, СМИ, кинематографии, экологии и многих других областях.

— Сейчас экономика Китая замедляется и есть прогнозы, что этот процесс только в своем начале, как это может отразиться на российско-китайском стратегическом партнерстве?

— Стратегическое партнерство на то и стратегическое, потому что не зависит от сиюминутных колебаний мировой конъюнктуры. Понятно, что настоящие колебания рынка сказываются на экономическом обмене не лучшим образом, в том числе и КНР с Россией. Но и сверхстрашного ничего не происходит.

Кроме того не забываем о факторе размера. Масштабы таковы, что нам бы такое сокращение. Даже при серьёзном замедлении китайской экономики, китайский рынок останется настолько огромен, что простора для реализации взаимовыгодных проектов будет вполне достаточно. Думаю, что Пекинская инвестиционная ярмарка это докажет. Россия впервые будет представлена на ней единым стендом, который готовится под эгидой нашего комитета (прим: Российско-Китайский комитет дружбы, мира и развития). Сейчас мы формируем пакет предложений для китайских инвесторов, это порядка 100 проектов. При этом китайские партнеры обещают, что, несмотря на экономические затруднения, они смогут обеспечить до 80% наших заявок на инвестиции.

— Сегодня, в условиях ограниченного доступа к кредитам, на первый план выходит проблема финансирования малого и среднего бизнеса. Как можно ее решить, на ваш взгляд?

— Вот, в чем нам Китай вряд ли заменит нам Запад в ближайшее время — это доступ к кредитам. Приоритет Китая — прежде всего инвестирование собственной промышленности за рубежом. У китайских банков даже не отработаны процедуры кредитования иностранных компаний. Поэтому иного выхода, как искать источники внутренней ликвидности, у России нет.

Стратегически нам надо переходить к политике низкого процента, снижать ставку ЦБ до приемлемого для бизнеса уровня — 6−7 процентов. Тактически нужны новые механизмы проектного финансирования для малого и среднего бизнеса.

По итогам Санкт-Петербургского форума Президент дал поручение Институту Уполномоченного поручение разработать механизмы облегчения доступа к финансированию для МСП. Ряд наших предложений мы уже представили руководству ЦБ и сейчас ведем работу над ними. Задача в том, чтобы новыми механизмами могли воспользоваться проекты, начиная со стадии greenfield. Сейчас программы проектного финансирования настолько сильно избегают рисков, что фактически обеспечивают его только тем компаниям, которые вполне могут получить кредит и на общих основаниях.

Мы предложили шесть моделей финансирования производстведачанных проектов. Это выпуск проектных облигаций с участием специализированных обществ проектного финансирования или без таких организаций, новые механизмы для лизинговых компаний, модель торгового финансирования для среднего бизнеса и модель секьюритизации кредитов малым и средним предпринимателям (МСП), а также модель синдицированных кредитов с участием нескольких банков и институтов развития.

— ЦБ в последнее время довольно активно отзывает лицензии у банков. Из последних громких дел — банкротство «Пробизнесбанка». Как эта санация банковского сектора отражается на предпринимателях?

— Самым негативным образом. Уже начала отражаться. Действия Центробанка по санации плохих банков понятны и логичны. Но реализуются они так, что встает вопрос: что по их окончанию останется от банков второго эшелона и от российского малого и среднего бизнеса. К нам начали поступать коллективные обращения от компаний, чьи средства сгорели на счетах в банках, у которых отозвали лицензии. При этом представители бизнеса возмущены, что в отдельных случаях ЦБ ничего не сделал для спасения банков, когда о проблемах становится известно чуть ли не за год до отзыва лицензии, но не выходит ни одного циркуляра с требованиями снизить уровень рисков банка и т. д. В результате момент отзыва лицензии становится для клиентов полной неожиданностью. А ведь именно банки второго эшелона — основные кредиторы МСП и именно там держат свои расчетные счета гигантское количество компаний. В результате малые и средние предприятия лишаются оборотных средств, не могут расплатиться с контрагентами, выплатить зарплату, заплатить налоги. Результат — массовые банкротства по всей стране. При том банкротства крепких, здоровых компаний. Как и год назад, считаю, что спасать надо не только крупные банки, но и выделить достаточную сумму для санации банков второго эшелона 250−300 млрд. рублей. Иначе последствия для российской экономики могут быть печальными.