Дзен
Телеграм
«Такси» (Taxi)
Иран, реж. Джафар Панахи, в ролях: Джафар Панахи и другие.
Джафар Панахи разъезжает по улицам Тегерана. То и дело в машину подсаживаются пассажиры: сегодня режиссёр выступает в роли таксиста.
Трейлер фильма «Такси»
Сюжета как такового в этом фильме нет — ну, чтоб с завязкой, развитием действия и кульминацией. Никакой интриги — одно плавное течение жизни. Смотреть между тем интересно — во всяком случае, фильм наверняка будет интересен той «очень просвещённой публике», которой одна из героинь картины даже передаёт розу, словно бы протягивая её в зал прямо с экрана. А других зрителей, надо думать, в зале просто не будет: вряд ли иранскую ленту можно спутать с французским блокбастером.
Единственное, что здесь можно счесть за «интригу», — вопрос, который непременно поселится в голове у каждого: это документальный фильм или игровой?.. С одной стороны, все карты раскрыты с самого начала: уже первый пассажир замечает направленную на него камеру, уже третий не скрывает улыбки: «Господин Панахи, я вас узнал. Снимаете фильм?» А та дама, что подарила нам розу, на всякий случай предостерегает: «Лучше вырежьте мои слова из фильма», — а то ещё сочтут «Такси» за «чернуху».
С другой стороны — уж больно уплотнены происходящие здесь события. Сеанс длится 82 минуты — а пассажиры как-то невзначай успевают обсудить множество злободневных тем, красочно обрисовав сегодняшнюю ситуацию в Иране. Возможно ли, чтоб всё это было случайным совпадением?..
Мужчина, позже признающийся, что «работает» карманником, предлагает вешать воров, дабы другим неповадно было: «Нужда — не оправдание, чтобы других делать несчастными». Ему возражает учительница: «Легко вершить чужие судьбы». В ходе их диалога зритель узнаёт, что Иран уступает по числу казней только Китаю.
Адвокат-правозащитница рассказывает о судьбе женщины, арестованной только за то, что она пошла на стадион. В тюрьме та уже 108 дней, недавно начала голодовку. Сам Панахи оглядывается по сторонам: ему показалось, что он услышал голос своего следователя… Скорее всего, зрители фильма поймут этот момент — так как, опять же, вряд ли в зале окажутся те, кто не курсе судьбы самого режиссёра.
Теме социальной несправедливости посвящён и трагический эпизод, когда в такси заносят попавшего в аварию мотоциклиста. Он весь в крови, предчувствует кончину и торопится записать на телефон своё завещание в пользу жены — иначе дом отберут его братья, а любимая женщина останется без крова.
Другой момент: бывший сосед даёт режиссёру посмотреть на планшете запись, на которой запечатлено, как его избивают некие молодчики. Дилемма сложная: пострадавший узнал нападавших, но не решился выдать полиции, понимая, что тем самым окончательно погубит их жизни. При этом один из бандитов работает официантом и вот только что приносил беседующим сок. Панахи не успел его разглядеть и спрашивает племянницу: «Как он выглядел?» — «Как все остальные».
Отдельная линия — кино. Тот пассажир, что узнал опального автора, работает в видеопрокате и лично доставляет своим клиентам пиратские (разумеется) диски: «Это кино не показывают в Иране. Без меня — никакого Вуди Аллена». Когда Панахи удивляется, что лента, записанная на DVD, ещё даже не успела выйти в прокат, мужчина уверяет: «Я могу достать даже такой фильм, который ещё снимается!»
Упомянутая уже племянница (для начала она сделала дяде выговор, вспомнив при этом про виденное ею «Зеркало») получила домашнее задание: снять фильм для школьного кинофестиваля — но такой, чтоб был «пригоден к показу». Она зачитывает записанные ею правила: никакой чернухи и насилия, никакой экономики и политики, положительный герой должен быть в галстуке и носить имя святого… Тут есть, над чем задуматься, — особенно Джафару Панахи, который не просто запрещён на родине, но по приговору суда вообще отстранён от работы на двадцать лет.
Между тем студент-режиссёр просит его совета в выборе диска для просмотра — и в выборе темы для собственного кино. На первый вопрос Панахи отвечает мудро: «Все фильмы достойны просмотра». На второй — ещё мудрее: «Сидя дома, ничего не придумаешь».
Фильмом «Такси» иранский режиссёр прибавил к коллекции своих престижных наград (среди которых и каннская «Золотая камера», и венецианский «Золотой лев») берлинского «Золотого медведя». Ему нельзя снимать кино — и он его как будто бы и не снимал, а просто сел в машину — и поехал. Случайными ли были его пассажиры или действовали по его воле — пойди пойми, пойди докажи.
Панахи виртуозно имитирует документальность не только для того, чтобы стереть грань между залом и экраном, но и чтобы обезопасить своих добровольных помощников: финальная — и единственная — надпись сообщает, что этот фильм властями Ирана «одобрен не был», в связи с чем автор не может обнародовать в титрах имена тех, кто ему помогал. После небольшого затемнения включается свет. «Просвещённой публике» есть что обсудить по дороге до дома.
