Эта история взволновала буквально каждую семью, заставив вновь задуматься о зыбкой почве законов США о защите прав ребенка и возможных трагических последствиях. В первую очередь - для самого ребенка.

Итак, пять месяцев назад у молодых супругов - Анны и Александра Николаевых родился долгожданный первенец Самуил (Sammy). Александр Николаев родом из Краснодарского края, приехал в США с родителями, когда ему было 13 лет. Аня Фербер (девичья фамилия) также родилась в Краснодарском крае. Ее отец - немец, мать - русская.

В 1991 году, когда Ане было всего четыре года, семья переехала в Германию. Александр и Аня поженились в 2006 году в Сакраменто, куда Аня приехала в гости к родным. Семь лет у них не было детей, и когда появился малыш, они просто души в нем не чаяли.

Но с первых же дней врачи определили, что у него проблемы с сердцем, и в будущем, возможно, придется делать операцию. Александр и Анна прекрасно понимали эту ситуацию. Они постоянно держали ребенка под медицинским контролем, регулярно возили его на обследование.

16 апреля у Сэмми неожиданно поднялась температура до 101°F. Они повезли его в отделение скорой помощи при Sutter Memorial Hospital. Но вместо ожидаемой доброжелательной помощи столкнулись с непониманием и даже некоторой агрессивностью. По словам Александра Николаева, первым делом медсестра решила дать ребенку антибиотики. А доктор сказал, что антибиотики понизили бы его иммунную систему, и предложил срочно делать операцию на сердце.

Родители отказались, заявив, что хотели бы узнать мнение других специалистов. Через два-три дня Сэммии стало лучше, но его не выписывали и настаивали на операции, хотя он еще был болен гриппом, а при этом заболевании грудному ребенку делать операцию опасно.

«Они буквально толкали нас на операцию, - рассказывает Александр Николаев. - Проверили уровень кислорода в крови. Оказалось, что он ниже нормы. Это - естественно при заболевании сердца. На шестой день пребывания в госпитале нам сказали, что все хорошо, и даже отключили кислородное питание. Но домой не отпускали и по-прежнему настаивали на операции. Но жена вновь не согласилась. На нее стали кричать, угрожать, что вызовут представителя службы защиты детей (Child Protective Service), и ребенка у нас отберут.

Тогда жена позвонила мне, чтобы я их забрал. Никто на выходе из госпиталя их даже не остановил. Мы немедленно поехали в госпиталь Kaiser Permanente. Там ребенка обследовали и сказали, что все нормально, срочной необходимости в операции нет.

Но на следующий день к нам домой приехали полицейские вместе с сотрудниками CPS, которые заявили, что хотят просто посмотреть на ребенка. Жена была дома одна. Они потребовали открыть дверь, громко стучали, угрожали, что выломают входную дверь. И это все для того, чтобы просто посмотреть на ребенка.

Жена испугалась и позвонила мне. Я приехал и увидел, что дом окружен, а за углом гаража стоит полицейский. Я подошел к нему, представился и спросил, что им нужно. Неожиданно он ударил меня о стену головой, свалил на асфальт, скрутил руки и надел наручники, вытащил ключи от дома из моего кармана.

Меня посадили в полицейскую машину, а сами вошли в дом. Мы спросили, есть ли у них ордер. Ордер они не предъявили, просто махнув перед глазами какой-то бумажкой.

Войдя в дом, они потребовали отдать им ребенка, чтобы отвести его в госпиталь. Полицейский выкрутил руку жене, а сотрудница CPS забрала ребенка и убежала в служебную машину. Ребенок в это время громко кричал...

Более суток мы не знали, где наш сын. Куда бы мы ни звонили, нигде не могли получить никакой информации. Все было настолько запутанно и засекречено, что мы были просто в панике.

Мы позвонили в славянский общественный центр, на 10 канал телевидения, нашли адвоката... Подключились сотрудники российского консульства: заместитель генерального консула Вячеслав Славкин и Почетный консул РФ в Сакраменто Наталья Оуэн. В эту ситуацию вмешался даже уполномоченный при президенте России по правам ребенка Павел Астахов. Благодаря их вмешательству дело сдвинулось с мертвой точки и пошло скорее.

29 апреля в Сакраменто состоялось судебное заседание, на котором рассматривалось наше дело. Оно продолжалось пять часов, и судья вынес вердикт не отбирать у нас ребенка.

Да, вроде бы это победа. Нас не лишили родительских прав. И это счастье. Но мы не свободны. Мы под контролем службы защиты ребенка CPS. Они непрерывно наблюдают за нами. Вы знаете, эта служба обладает такой властью, что даже конгрессмены Калифорнийской Ассамблеи не могут ничего поделать», - сказал в заключение отец грудного ребенка Александр Николаев.

Добавлю, что сейчас Сэмми Николаев находится в детском медицинском учреждении Стэнфордского университета, где решается вопрос о его дальнейшем лечении и предстоящей операции на сердце, с чем уже согласны родители.