Дзен
Телеграм
Накануне поездки отец советовал мне, если будет возможность увидеть лишь один из трёх Курильских островов, выбирать Шикотан. Я не поверил ему тогда и до сих пор считаю самым красивым на Южных Курилах показанный в прошлых частях Кунашир.
Но по сравнению с ним, равно как и с суровым Итурупом, на Шикотане до странного, необъяснимо хорошо. Может быть потому, что он даже и входит в другой архипелаг — Малую Курильскую гряду, в обиходе просто Грядку, где нет ни вулканов, ни медведей, а со всех сторон открытый Тихий океан.
А может дело в удалённости: если Курильск — самый дальний город России, а Южно-Курильск — самый дальний райцентр, то Малокурильское (1,8 тыс. жителей) и Крабозаводское (900 жителей) на Шикотане — просто самые дальние от столицы населённые пункты страны. В первой части осмотрим их, но будет и вторая — про самый что ни на есть Край Света.
От Кунашира до Шикотана всего 4 часа пути, и помимо «Игоря Фархутдинова» между островами ходят пригородные плашкоуты «Дружба» и «Надежда», которые я видел лишь издали в кунаширском порту. Широкий Южно-Курильский пролив уже целиком принадлежит Тихому океану, но вершины кунаширских вулканов с Шикотана прекрасно видны.
Шикотан же издалека не заметен — его сопки не столь высокие… но при ближайшем рассмотрении поражают своей фигурностью. Фигурным островом и назвал эту землю открывший её в 1739 году датчанин на русской службе Мартын Шпанберг, «Шикотан» же в переводе с айнского — ни больше ни меньше «Прекрасное место».
Но берег его ощерился отвесными скалами:
А у скал этих резвился серый кит. Всплески на воде вдали углядела Оля, и поначалу мы с какими-то туристками на палубе решили, будто это дельфин.
Расстояние не давало понять его размеры, но всплески он создавал что от взрыва торпеды, а порой, пока я «вёл» его ультразумом, ещё и бросал небольшие фонтанчики. Сошлись в итоге мы на том, что это косатка, но «кит-убийца» же совсем другого цвета, да и ходит обычно не один. Как серого кита его классифицировали папа с коллегами, и длина этой тушки может быть до 15 метров.
Под укутанной туманом сопкой Шикотан (412м), высшей точкой острова, виднеется Малокурильское:
Куда и входит «Фархутдинов» между отвесных обрывов:
Ржавый остов намекает, что делать это надо крайне осторожно:
Малокурильская бухта считается лучшей на всех Курилах — закрытая от моря, но достаточно глубокая (15 метров) для актуальных здесь судов. Ширина её входа — всего 350 метров:
Сама бухтой шириной около километра, и не только кажется круглой, а действительно почти круглая, так что в этом можно заподозрить ещё одну затопленную кальдеру наподобие Львиной пасти Итурупа.
На входе, кстати, «Фарх» — так сюжеты этих кадров выглядят с другой стороны:
А за воротами бухты — Тятя (1819м), высочайший вулкан Кунашира и всех Южных Курил. Для Шикотана его правильный двухъярусный конус, хоть и за морем, а такая же доминанта пейзажа. Тятей его называли ещё айны — у двух бородатых народов это слово значит одно и то же.
Теперь посмотрим в другую сторону. Впереди — само Малокурильское, столица острова, но даже не райцентр:
Слева — Военный городок, или вернее гарнизон пограничников, которые у нас подчиняются не Минобороны, а ФСБ. Причал катеров береговой охраны постепенно перетекает в миниатюрный рыбный порт:
Справа — собственно посёлок:
Над которым нависает огромное новое здание школы, дополненное маленькой деревянной церковью Даниила Московского (2003), здорово вписанной в чуждый пейзаж:
Жизнь в бухте идёт своим чередом:
Хотя и кажется кое-где остановившейся:
А шлейф домиков и объектов тянется и по сопкам на противоположной её стороне, вплоть до маяка у входа:
Вот и причал, совсем короткий и маленький:
Зато с парой очень живописных огневых знаков:
Грядка всячески подчёркивает свою инаковость относительно Больших Курил, и потому действует на ней принцип «зато». Нет вулканов — зато океанские ветра гуляют вольно и цунами может прийти с любой стороны; нет медведей — зато самая вредная ипритка.
Вход и выход на берег на Шикотане, в отличие от других сахалино-курильских причалов, бесплатны и здесь не нужно городить огород с автобусом до терминала — но зато и самого терминала тут нет, так что в любую погоду ждать посадки придётся на лужайке под открытым небом.
Ещё один нюанс с причала — на Шикотане погранзона, в отличие от Кунашира и Итурупа, охватывает весь остров, так что пропуска люди из Военного городка здесь проверяют у трапа.
Ну, а по сюжету фото легко понять, что кадры сняты на обратном пути: на посадку и на высадку с парома пассажиры никогда не идут одновременно, ведь разделяют их разгрузка и погрузка, которые могут длиться несколько часов.
При японцах поселение на этом месте называлось просто Шикотан, или, чтобы хоть как-то подчеркнуть отличия — Сикотан: то сочетание звуков, что в русский язык из японского обычно переносят как «ши» — на самом деле скорее «си».
Если Южный Сахалин при японцах был сам себе губернаторством Карафуто, а Большие Курилы как префектура Тисима входили в губернаторством Хоккайдо, то Сикотан даже райцентром не был и тогда — Малые Курилы входили в округ Немуро, большей частью лежащий уже на Хоккайдо.
Округ Немуро существует и сейчас, и именно к нему японское законодательство относит Северные территории, во многих существующих лишь на бумаге уездах которых ныне нет ни единого жителя.
В целом, Сикотан выглядит на довоенных фото классической «глухой провинцией у моря». Но, судя по всему, не бедной: при Японии тон здесь задавали китобои, и крошечный островок давал Стране Восходящего Солнца до 20% улова китов.
Там, где сейчас военный порт, стоял завод по их разделке, и даже у Сикотан-дзиндзя помимо традиционных тории были ещё и кудзира-тории — арка из рёбер кита. Ещё один подобный храм был на Южном Сахалине… но в целом, ещё в прошлых постах вы могли заметить, как синтоистские храмы Тисимы отличались от синтоистских храмов Карафуто.
Нынешние Малокурильское — это набережная бухты и несколько десятков домов, почти беспорядочно раскиданных по сопкам. Всё это крепко пахнет океаном — рыбой, солью, водорослями, помётом птиц, ржавчиной и судовой соляркой.
В кадре автобус, курсирующий из Малокурильского в соседнее Крабозаводское — по будням почти каждый час, а в выходные трижды до обеда. Как и на Кунашире, здесь нет касс и контролёров: бесплатный общественный транспорт — «фишка» обоих островов Южно-Курильского района. Ещё в кадре вечно запертая администрация с пыльными окнами и, за ней, новенький синий дворец спорта:
А между ними стоит неухоженный, странно простецкий памятник первооткрывателям (1989) — если на Сахалине особенно чтим Геннадий Невельской, а на Больших Южных Курилах Василий Головнин, то герой Грядки — именно Мартын Шпанберг.
В Шпанбергово посёлок и хотели переименовать в 1946, но в итоге логика цепочки различных «-курильсков» возобладала над эстетикой.
По соседству — советский преемник китового дзиндзя: памятник «Труженикам моря» с забавным морячком, которому море явно уже по колено. Когда он был поставлен — не помнит, кажется, никто:
Но общей наивной экспрессией напоминает самодельные революционные монументы 1920-х:
Хотя какие уж тут 1920-е…Номинально, конечно, здесь, как и на северном Хоккайдо, русское подданство принимали айны в конце XVIII века и Екатерина II по этому поводу подписала указ. Но всё это не было подкреплено силой оружия, и японцы, погнав русских торговцев, с того момента стали воспринимать «мохнатых курил» не просто чужеродным элементом, а предателями.
В 1855 году граница России и Японии установилась по проливу де Фриза между Итурупом и Урупом, а в 1875 Стане Восходящего Солнца достались все Курилы, так что со своих пределов они могли видеть Камчатку, как мы в прошлой части видели Хоккайдо со своих.
На Северных Курилах айны никогда не жили под самураем, зато успели пожить под казаком и всё проклясть, платя ему ясак. Лишь немногие, кто поддерживал связь с южными соплеменниками, поняли грядущую беду и ушли на Камчатку — там теперь осталась крошечная (около 100 человек), но единственная в России община айнов, последних айнов, не живших никогда под японцами.
Остальных же северокурильских айнов, несколько сотен человек, в 1883 году вывезли на Шикотан, и «Прекрасное место» стало их адом. Тысячелетиями жившие дарами природы и привыкшие не наносить ей вреда, здесь айны оказались в неимоверной по их меркам тесноте.
Да и осложняли японцы промысел всеми возможными средствами — доведённым до абсурда регламентом всего и вся или запретом иметь орудия лова в собственности: только арендовать у японцев за часть добычи. С рыбы и даров леса айнами пришлось перейти на рис… Но дело в том, что у тогдашнего человека, бедняка любой нации, рацион был скуден, и потому весь его обмен веществ был заточен под максимально эффективное переваривание одних и тех же продуктов.
Резкая их смена была губительной: рис для узников Шикотана был немногим питательнее, чем ремни и кирза для четвёрки «океанских узников» из залива Косатки. Японцы если и не понимали этого, то не хотели понимать: здесь происходило ни что иное, как геноцид.
До окончательного решения айнского вопроса в 1899 году, когда уцелевших потомков эмиси признали японцами, на Шикотане дожили лишь около двух десятков северо-курильских айнов, полностью потерявших самосознание и впоследствии ушедших с потомками своих палачей на юг.
Русским же этот остров вплоть до конца войны не был фактически ни минуты.
Первыми нашими людьми, ступившими на эти берега, были красноармейцы, которым 4,5-тысячный японский гарнизон сдался без боя. Об этом с 2015 года напоминает танк «ИС». Памятников Великой Отечественной я на Шикотане просто не припомню, но совсем не удивлюсь, если их тут и нет.
А на этом надпись висит явно очень уж давно… Тесные убогие магазины у порта удивили меня не ценами, а обилием импортных товаров вроде отличного итальянского лимонада (причём разлитого реально в Италии, а не в Китае!) и англоязычными этикетками холодильников.
Ведь океан, как говорено уже не раз — мировой, а продуктами и оборудованием для местных заведений, видать, слегка приторговывают моряки.
Над Малокурильским нависает гора Шикотан, на вершине которой можно разглядеть крест. Она тоже когда-то была вулканом, но теперь даже сказать, что это потухший вулкан, язык не повернётся.
Зато с вершины её в хорошую погоду уникальный вид — как на ладони не только весь компактный (25 на 10 километров) Шикотан с причудливыми узорами берега, но и далёкие Кунашир, Итуруп, мелкие островки Хабомаи, Хоккайдо и необозримый Океан… Увы, погода нас не порадовала, и лезть на гору мы сочли нецелесообразным.
Впрочем, судя по тому, что фотографии с этой сопки не очень-то гуглятся, наш случай скорее норма, чем невезение.
А в основном Малокурильское — это хаос деревянного барачника на склоне:
По населению Малокурильское чуть крупнее Курильска, но при этом даже не райцентр, поэтому его реновацией занялись позже. Но она идёт:
А общественные здания, как Дворец спорта внизу или школа на сопке, уже безупречны:
Церковка же перед школой вблизи кажется совсем маленькой и никому не нужной. Срубили её аж в Судиславле (Костромская область), привезли сюда в разобранном виде да собрали на яру — таким методом РПЦ поднаторела строить деревянные храмы даже на полярных островах и в Антарктиде.
Но на Дальнем Востоке люди предпочитают молиться «своим двум богам, своим двум рукам», и черти всякие не из ада грозят им, а из Москвы. Так что церковь в Малокурильском — скорее просто знак идентичности:
Вид от церкви на бухту:
Другая часть Малокурильского тянется вверх от бухты вдоль речки. Здесь тоже барачник, но каких-то незнакомых, очень живописных проектов:
А домики на сопке и вовсе почти европейского вида. Сопка, на которой они стоят, известна местным как Голубой Меридиан — так назывался студенческий отряд владивостокского «Дальрыбвтуза», с 1962 года отправлявшийся практиковаться на океанскую путину.
На этой сопке был лагерь «Голубого Меридиана», и вполне может быть, что и эти дома там не администрация возвела, а «Гидрострой» для своих сотрудников — рыбный холдинг с Итурупа сейчас вовсю колонизирует Шикотан.
Мы же, вернувшись с Края Света, искали здесь себе пристанище. В Малокурильском две гостиницы, одну из которых держит немолодая, но душевная грузинка Майя — вообще, не очень понимаю, как это сложилось исторически, но из южных народов бывшего СССР крепче всего на Курилах обосновались именно сыны Сакартвело.
Цены в обоих гостиницах начинались от 2000 рублей с человека, и Майя, выслушав меня, даже объяснила, в чём тут дело: штатной уборщицы у них нет, а приглашённая берёт за уборку номера примерно половину его суточной стоимости. Зарплаты и цены на Курилах в принципе иные, чем на материке, и я уже начал заглядываться на стоящий посреди улицы катер — не пустит ли кто нас ночевать сюда, как уже было на Кунашире?!
А потом мы решили отправиться попытать счастья в Крабозаводское, второе шикотанское село, при японцах называвшееся Аннама. Автобусы туда под вечер все уже ушли, но к моему удивлению, на Курилах и такси может стоить не 3000, а всего-то жалкие 300 рублей — два посёлка в 8 километрах друг от друга связывает в меру приличная грунтовка.
Крабозаводское встречает руинами — они здесь не от общей бесхозяйственности, а от Шикотанского землетрясения, ударившего Южные Курилы в 23 минуты по полуночи 4 октября 1994 года.
Погибло тогда 11 человек, но будь Курилы населены чуть плотнее и застроены чем-то капитальнее бревенчатых бараков, жертв могли бы быть тысячи — сила колебаний на Шикотане достигала 10 баллов (из 12), земля оглушительно гудела, в ночном небе появилось свечение, а волны цунами, входя в иные бухты, достигали там высоты 10 метров.
Но с цунами иметь дело советскую власть научила Северо-Курильская катастрофа 1952 года, и на линиях их удара жило немного людей, а кто жил — те уже знали, что при первых толчках надо бежать к вершинам сопок. Землетрясение оставило свои руины на Кунашире и Итурупе, а шикотанские посёлки ещё 10 лет назад состояли почти что из одних руин. И кто считает, что здесь сейчас разруха — тому стоит взглянуть на фотографии этих мест 2008 года. Аляска и Хоккайдо расцвели не в одночасье, а на Курилах вполне заметен прогресс.
Но для нашего таксиста ориентиром была даже не Япония, отдать острова которой мне так навязчиво советуют читатели из Украины и Прибалтики, а СССР. Тогда Малокурильское было крупнее вдвое (3800 жителей), Крабозаводское — втрое (2700 жителей), и действовали на острове 7 рыбзаводов.
Десятилетия разрухи будут стоять в его глазах до конца жизни, а вот нам, на Шикотан приехавшим впервые, самый дальний населённый пункт России показался очень симпатичным:
Новенький Дом культуры (рядом с ним — остановка автобуса в Малокурильское), забавная миниатюрная библиотека…
…и роскошная для этой глуши больница всея Шикотана на сопке:
Ещё тут есть воинский памятник:
Без имён, но с лицами — из людей, в честь которых он был поставлен, никто за этот остров не погиб:
Над распадком — ухоженная пешеходная дорожка с перилами и фонарями, и одинокое стройное дерево прямо с японских гравюр:
А с другой стороны и причина всего этого благообразия — новенький рыбзавод, который в дни нашей поездки только-только достраивался, но по выходе на проектную мощность должен стать крупнейшим в России. Собственно, и в СССР рыбокомбинат «Островной» тоже считался крупнейшим — производство хоть и строится с нуля, но на месте погибшего в 1990-х предшественника.
После Курильска в Крабозаводском сложно не узнать почерк «Гидростроя» — в своих «вотчинах» эта фирма берёт на себя роль подрядчика федеральной программы развития Курил, и реализует её неизменно красиво.
Вопреки названию посёлка, перерабатывать на этом заводе будут не крабов. Если Итуруп славится красной икрой из нерестовых рек, а Кунашир — морскими гадами (в первую очередь ежами и креветками) с мелководья, то океанский форпост Шикотан — это в первую очередь «непотопляемая плавбаза» для рыб открытого моря типа сайры.
Завод в сентябре ещё не был пущен, но промысловые суда уже заходили на его причал. Возможно, испытывают — причал полый, поднимается и опускатеся вместе с приливами и отливами. Да и построенный в далёкой Норвегии «Торон» — судно нового поколения:
Рогатая гора, нависающая над Крабозаводским на позапрошлом кадре, называется Горобец (219м), и по дороге к ней, говорят, есть своя «японская тюрьма» — скорее всего, как и на Итурупе, на самом деле лишь военные склады. Выше по сопкам у обоих посёлков стоят батареи вкопанных танков, давно заброшенные, но в отличие от других островов, не пошедшие на металлолом. До всего этого, увы, мы не успевали добраться, и Танковые сопки Шикотана остались, пожалуй, моим главным упущением Курил…
Да и в Крабозаводское, как уже говорилось, мы приехали лишь переночевать перед утренним рейсом «Фархутдинова». Около завода есть гостиница, и там ночь обошлась бы нам уже не в 4000, но всё-таки в неприятные 3000 рублей.
Таксист посовещался с администраторшей, и в итоге нехотя повёз нас в Хостел. Так тут называют обшитый бурым сайдингом барак на сопке, в который упирается та самая «японская дорожка» с кадра № 43.
Снаружи он казался заброшенным, и первый этаж встретил пустыми комнатами и кухней с застарелой грязью в пересохших раковинах. Но наверху звучали шаги, голоса, музыка, ругань, и поднявшись, я увидел ободранные стены и приклеенные к ним листочки с намалёванным фломастером грозными предупреждениями жильцам. Навстречу мне вышла худая растрёпанная женщина неясного возраста, которой можно было с равным успехом дать и пропитые 25, и крепкие 60, и на мой вопрос, можно ли здесь переночевать, хрипло сообщила мне телефонный номер хозяйки. Я позвонил, и женский голос в трубке сразу не понравился мне своей надменностью — по всему было видно, что не с туристами она привыкла разговаривать, а с теми, кого худая жизнь загнала на самый край земли.
Но всё же переночевать оказалось возможно — по 1000 рублей в день с человека, и я понимал, что крышу над головой дешевле на этом острове не найти. Ещё с полчаса мы прождали хозяйку у входа, и вот на такси приехала классическая такая «мамочка» из борделя. Ну, точнее, я не знаю, как бордельные «мамочки» выглядят на самом деле, но вот представлял я их себе всегда именно так, а дюжий бандит за спиной хозяйки присутствовал незримо, так что даже физическое отсутствие не было ему помехой.
Вот такая досталась нам комната, и за шторой слева — всякая всячина в дверном проёме, а за всякой всячиной — чужие голоса, в которых не было ни капли радости. Я ожидал чего угодно вплоть до ночных драк или пьяных докапываний в коридорах, но в целом люди здесь, кажется, «на лицо ужасные, добрые внутри» — проходя мимо соседней комнаты, я заметил, что дверь её нараспашку, внутри никого, а на самом видном месте стоит неплохой ноутбук.
Гастрбайтеры были приметой Шикотана и при Советах. Вот такую вот моряцкую байку рассказывал мне в комментах к одному из прошлых постов 
oldmasterlog.
На Шикотане, в Малокурильском и Крабозаводском стояли рыбокомбинаты, наверно они и сейчас там есть.
В разгар путины туда приезжало достаточно большое количество желающих подзаработать, платили хорошо, с «материка», почти все женского пола. В итоге соотношение женского: мужского на Шикотане иногда достигало 10:1 в пользу баб-с.
Тогда и возникло про шикотанские поселки устойчивое выражение «долина лесбиянок».
Мужики ценились на вес золота. Поскольку погранцов и танкистов с тех самых сопок на всех не хватало, основным контингентом были моряки с заходивших под разгрузку траулеров, транспортов и сейнеров.
Капитаны об этом знали и пытались не выпускать экипаж на берег, грозясь страшными карами. Но поди удержи. Молодой матрос мог на 2−3 недели просто «пропасть». У него «воровали» одежду, кормили рыбой, икрой, крабами (белок), поили самогоном и передавали из комнаты в комнату. Вырываться на волю такому «шикотанскому пленнику» как-то не очень хотелось.
Но и это еще не все. Якобы, в 1957 (Фестиваль Молодежи в Москве) и позднее вплоть до 1980 (Олимпиада), девушек слабого пола, но легкого поведения высылали из крупных городов, в основном из Москвы и Ленинграда. Кто попроще за 101-й км, а уж совсем оторванных шалав, типа Маньки-Облигации, отправляли на Шикотан на 3−4 месяца.
Тех кого посадить много, а 101-й км мало. И такой спецконтингент женского пола в отдельные годы составлял до половины т. н. «верботы», рыбообработчиц. Многие потом оставались на Шикотане надолго. И хоть за достоверность всего это не могу поручиться ни я, ни рассказчик, всё же сама легенда хороша.
Вот так ходили себе моряки по Тихому океану, да верили — где-то там, у самых берегов Японии, есть то ли чудесный Изумрудный остров, то ли непокорённый Русский Лесбос, где их всегда ждут. В дни нашей поездки мужиков и баб в Хостеле было примерно поровну. Долгосрочно они тут селились за 15 000 в месяц.
Но, само собой, не все пришлые на Шикотане гастрбайтеры. Те же пограничники тут — явная элита по зарплатам и условиям службы, но и образованных бюджетников с материка Курилы ждут с распростёртыми объятиями. С нами, например, в каюте ехала бойкая черноволосая женщина с маленькой дочкой, несколько лет назад перебравшаяся из Хабаровского края жить на Шикотан. На новом месте ей нравилось больше, вот только все друзья остались на материке.
Сами же островитяне — они вполне себе островитяне, то есть люди замкнутого труднодоступного мирка, где все друг друга знают и ценности — свои. Когда нас с местным шофёром сконтачила его подруга, шофёр был готов отвезти нас на мыс Край Света бесплатно: раз подруга за нас слово молвит, значит мы свои, а кто ж со своих деньги берёт?! Не деньгами на островах многое меряется… Вызвался он, конечно же, нехотя, но в итоге везти нас ему не пришлось — мимо ехал пограничник, причём не на японском джипе и даже не на ведомственном «Патриоте», а на старом добром советском УАЗе-«козлике».
В посёлка популярный транспорт — мотороллеры, за посёлками актуальна лошадь (!), а вот армейский грузовик в качестве школьного автобуса привёз офицерских детей с какой-нибудь дальней заставы.
…Самый восточный населённый пункт России, и самый дальний от Москвы «по карте» — конечно же, чукотский Уэллен. Но Земля круглая, и «по глобусу» путь до Чукотки срезается через Арктику, так что формально она выходит ближе не то что Сахалина и Курил, а даже Приморья.
Логистически самая дальняя от столицы русская земля — Командорские острова, и я могу гордиться, что был там в раннем детстве. А строго по прямой дальше Малокурильского и Крабозаводского (7100км) нет ничего, лишь заставы и промысловые базы на Хабомаи — мелких островах на Грядке. От столицы два посёлка примерно равноудалены — Малокурильское чуть восточнее, Крабозаводское чуть южнее, так что кто из них дальше — толком и не рассчитать.
Одним словом, здесь Край Света. Так зовётся мыс на другой стороне Шикотана, к которому отправимся в следующей части.