Гамсутль, до тех пор пока был обитаем, числился за Гунибским районом Дагестана, что на востоке республики. Сказать, что это село еще существует – погрешить против истины - на его месте остался лишь призрак.

Если заглянуть в справочник, то окажется, что теперь селение расположено почти на месте Чоха – пока еще живого, но уже доживающего селения на склоне неподалеку. Количество улиц – 0. Высота над уровнем моря – 1418 м.

Находясь неподалеку, было бы большой ошибкой не зайти туда, тем более, что места эти исключительно живописные.

Очень много орлов.

Раньше в селение вела дорога, которая на всем протяжении была укреплена каменной кладкой. Даже сейчас по ней можно проехать полпути до Гамсутля.

Жители соседнего селения Чох говорили, что дорогу строили или уж во всяком случае укрепляли в советское время с помощью бульдозеров. Но есть и другое мнение, будто жители самого селения в качестве трудовой повинности делали ее вручную. Кстати, на Чох с этой дороги открывается прекрасный вид.

Чох селение знаменитое: даже Владимир Владимирович позирует на фоне его на главной площади Махачкалы.

По дороге встречается еще одно почти заброшенное селение, но несколько дворов нем еще живо. Название я, увы, забыл.

Потом дорога ныряет в «зеленку», где очень много земляники и находится родник с кристальной горной водой, которая никогда не соприкасалась с землей. Метров через 200 от него открывается первая панорама Гамсутля.

Надпись на доме гласит, мол, гоните баранов дальше по тропинке – не заходя в селение. Не потому, что жалко, а потому что опасно – селение давно полуразрушено. Вот такие скотопрогонные тропинки ведут на запад, в Грузию, там трава сочнее.

Городские ворота и въездная улица.

Когда-то здесь кому-то было нужно электричество.

Передвигаться в селении нужно осторожно: стены рушатся, крыши проваливаются.

Типичная улица.

В целом, ощущения от города необычные. С одной стороны редкие бытовые артефакты говорят о том, что тут кто-то жил. Но суровый спартанский антураж селения не создает впечатления брошенности и ушедшей жизни. Скорее селение удачно мимикрировало под скалу, на которой угнездилось, и слилось с ландшафтом. Пейзажи завораживают.

Иногда близорукий глаз отказывается различать, где кончаются скалы и начинаются стены жилых домов.

Балкончик над отвестным обрывом. Даже проволока, натянутая для сушки белья, сохранилась.

Говорят, что имам Шамиль ссылал сюда преступников, которых по каким-то причинам жалко было казнить. Получалось некое подобие колонии-поселения того времени. Дома в городе явно отличались по благосостоянию их владельцев. Встречаются стены, сложенные из ровных обработанных блоков, а рядом может находиться совсем другая кладка – с множеством добавочных камешков, нивелирующих кривизну булыжников.

На одном фсаде могут встречаться и шестиконечная звезда Давида и восьмиконечная азербайджанская. Что бы это значило?

«Апартаменты» без претензий на роскошь. Часто одна из стен дома – скала.

Крыши земляные, на деревянных настилах. Каждый раз после крупного дождя такую конструкцию нужно было укатывать специальными валиками. Своды поддерживаются специальной колонной – гиамтом. В селении мы обнаружили разные гиматы – от деревянных, до целиком выточенных из камня.

Своды тоже разнообразные: прекрасно сохранились арочные. Иногда жители просто кидали кривое бревно и уже на нем выстраивали каменные стены!

В стенах делали ниши, чтобы хранить утварь. Некоторые ниши были составными элементами дымоходов.

На некоторых внешних стенах, выходящих на улицу, есть камни большего размера, чем толщина кладки, они торчат как полочка. Предназначение такой конструкции осталось непонятным.

Начал собираться горный дождь. В поисках укрытия мы столкнулись с единственным местным жителем Абдулджалилом. Шел он в сопровождении молодого человека, которого нам представили как гостя из Польши.

Марчин, так звали польского туриста, очень хорошо говорил по-русски. Выяснилось, что он путешествует по Кавказу, один, с рюкзаком. Был уже в Грузии, Осетии, а теперь вот двигается из Чечни. В прошлом году он таким диким образом странствовал по северной Сибири (и, разумеется, начал рассказывать о том, как надо путешествовать).

Через пару дней мы снова встретили Марчина, тоже в горах, но уже на границе с Азербайджаном. Там его оштрафовали на 300 рублей и выдворили с пограничной зоны, заподозрив в нем польского шпиона.

Абдулджалил рассказал легенду, что за этим скальным зубом была ставка имама Шамиля, он тут ждал царские войска, но русские не стали брать Гамсутль и имам ушел. Вот вид на Гуниб – он на горизонте. Километров 10 по прямой, но в горах ничего не бывает по прямой. Там Шамиль капитулировал князю Александру Ивановичу Борятинскому.

Прежде чем уйти из Гамсутля, мы все же поднялись на зуб. Виды оттуда очень живописные.

Абдулджалил вернулся в родное селение в 1989 году. У него несколько ульев и радиоприемник. За время короткого общения он прочитал нам лекцию о Путине, как спасителе России от мировой закулисы, о вреде гомосексуализма и мирном исламе. В общем, все верно рассказал. Вот теперь я совершенно не удивлен, почему Дагестан всегда на выборах голосует за правильных пацанов (95-99%) и вполне искренне! Марчин увлекся кузнечиками, но пора было уходить.

Спускаться было легко. На полпути находятся несколько домиков. Люди начинают возвращаться в эти места.