«В январе 1958 года в штаб-квартиру ЦРУ поступила секретная посылка – два рулона фотопленки, на которую британская разведка сфотографировала страницы романа "Доктор Живаго"», – пишут авторы материала. По их словам, в годы холодной войны «ЦРУ обожало литературу»: художественные произведения, недоступные или запретные в СССР или Восточной Европе, можно было использовать как пропаганду, оспаривающую советскую версию реальности.

«Эта книга имеет огромную пропагандистскую ценность не только благодаря ее важному содержанию и свойству побуждать к размышлениям, но и благодаря обстоятельствам ее издания: у нас есть шанс заставить советских граждан призадуматься, что не в порядке с их правительством, если литературный шедевр человека, который слывет величайшим из ныне живущих русских писателей, не могут достать, чтобы прочесть на языке оригинала, его собственные соотечественники на его собственной родине», – говорилось в служебной записке ЦРУ всем руководителям отделов в подразделении Советской России.

Операцией по изданию книги руководило подразделение Советской России ЦРУ, утверждают авторы материала. За работой надзирал директор ЦРУ Аллен Даллес, свою санкцию дал Совет координации операций (Operations Coordinating Board, OCB) при президенте Дуайте Д. Эйзенхауэре, подотчетный Совету национальной безопасности в Белом доме. OCB, курировавший тайные операции, предоставил ЦРУ эксклюзивный контроль над "эксплуатацией" романа.

Вскоре после издания романа в Италии, сотрудники ЦРУ распорядились издать «Доктора Живаго» «в максимальном количестве зарубежных изданий, дабы он максимально распространился в западном мире, получил признание и был выдвинут на такую почесть, как Нобелевская премия». Русскоязычное издание романа напечатали в Нидерландах при содействии местной разведки, БВД. Сотрудник ЦРУ Уолтер Сайни сообщил голландским коллегам, что ЦРУ готово предоставить рукопись и хорошо заплатить, а также указал, что нужно скрыть все следы причастности спецслужб, в том числе ЦРУ, к изданию.

Глава подразделения Советской России Джон Мори в своих мемуарах писал о подробных инструктажах сотрудников, как поощрять разговоры западных туристов с советскими гражданами о литературе:

«Мы считали, что "Доктор Живаго" является отличным трамплином для бесед с Советами по широкой теме "коммунизма против свободы выражения". Туристы должны были обсуждать с советскими гражданами не только основную тему самой книги – крик за свободу и достоинство личности, – но и бедственное положение личности в коммунистическом обществе».

«Доктор Живаго» стал для ЦРУ бесценным шансом, считают авторы исследования. Гуманистическое послание Пастернака – что каждый человек имеет право на личную жизнь и заслуживает уважения как человек, независимо от степени его политической лояльности или вклада в дело государства – несут основополагающий вызов советской этике, которая предписывает жертвовать индивидуальным во имя коммунистической системы.