Дзен
Телеграм
«Горько! 2»
Россия, реж. Жора Крыжовников, в ролях: Ян Цапник, Александр Робак, Елена Валюшкина, Юлия Александрова, Егор Корешков, Юлия Сулес, Василий Кортуков, Александр Паль, Сергей Лавыгин, Валентина Мазунина, Константин Мурзенко, Сергей Светлаков.
Борис Иванович, уверенный, что за ним идёт настоящая охота, готовит план отступления, но не успевает, действительно попадая под обстрел бравых автоматчиков. Решив, что смерть — лучший вариант в настоящем положении, он ложится в гроб, настаивая на скорейшей кремации. Но тут на пороге дома ромкиных родителей, где пробовал переждать непростые времена «покойный», появляется Витя Каравай, друг семьи, его боевой товарищ. Он настаивает на похоронах по высшему разряду.
Первая шутка шутится уже на самой первой секунде — на той вставке, что предупреждает о возрастном цензе 16+: «Здесь могла бы быть ваша реклама». Но в целом начало комедии сдержанное: большой семье не до забав. Мать Наташи пытается обустроить быт в чужом доме, меняя истрёпанный портрет Пугачёвой на картину в раме; мать Ромки, приютившая родственников, через силу сдерживает недовольство подобным самоуправством; сама Наташа просит отчима помочь Ромику с работой. Весёлым — до поры до времени — старается казаться только сам Борис Иванович, советующий молодым попить брома, а сватье — рубить окрошку получше. Свою порцию «ха-ха» вносит Хипарь, только отгулявший пятнадцать суток и ещё в прологе успевающий дважды обыграть тему заднего места — сперва приспустив штаны, а затем подытожив вздох про то, что «временных трудностей не бывает»: «Жопа — это навсегда».
Какое-то время ещё кажется, что вот сейчас, вот сейчас всё разыграется — но, несмотря на ежеминутные и порой очень смешные гэги, фильм явно медлит с развитием. Впрочем, и свадьба не сразу началась — что уж говорить о поминках. Вообще, тема для комедии выбрана странная. Неоднозначная. Зритель, конечно, смеётся, зная, что покойник ненастоящий, но если посмотреть на ситуацию со стороны — ещё вопрос, так ли это забавно. Другие персонажи в тайну-то не посвящены.
Вот как расценить гроб, появляющийся на заполненном пляже под шлягер про Комарово? «Всё, я купаться», — говорит Хипарь и опускает горькую ношу на чужое полотенце; отличная шутка — если вы сами не в числе отдыхающих. А зачем гуляющие рядом молодожёны крадут усопшего? Почему счастливая невеста смеётся над чужим горем? Каким таким образом проводы превращаются в бразильский карнавал с джигитами?..
Режиссёр говорит, что старался сделать «похороны мечты»: чтобы теперь «люди знали, как провожать». Поэтому тут два хора (и казачий, и девочек в белых платьицах), караоке да дискотека под лозунгом «Вспоминаем!» (ди-джей уже без вопросов принимает заказ на «Одиночество»). Это смешно, потому что абсурдно: не хочется верить, что десантники и правда вот так прощаются с друзьями, некогда разделившими с ними все тяготы службы. Трудно представить себе такие поминки на самом деле.
А сила первого фильма была как раз в его абсолютной узнаваемости.
Тема мнимой смерти обыграна более удачно. Посвящённые чокаются, поминая. Наташа кладёт в гроб бутерброд с колбасой, а дядя Толик прёт уважительно положенную туда бутылку водки. Хипарь с последним «спасибо» смачно плюёт в «покойника», прознав про его махинации. «Вдова» спрашивает у звонящего из могилы: «Борь, тебе кутью отложить?» В данном контексте вызывают смех даже традиционные слова «Пока мы его помним, Боря живой». «Ты, главное, откопай меня, дочка», — ну да, ну да, при определённом ракурсе всё это вызывает искренний хохот в зале.
Отчасти удаются и многочисленные референсы на тему кино — от поклона одному из продюсеров фильма в виде могильного кургана, как в ролике про Тамерлана (плюс совет оператору: «Ну, а ты, Бекмамбетов, купи штатив»), до «Легенды № 17», которую Борис Иванович приводит в пример несущим его родственникам. Умиляет своей наивностью «Дарт Вейдер», катающийся на аттракционах и вступающий в драку с сочинскими зайкой и леопардом, а потом вовремя выдающий: «Это я, твой отец». Тешит глаз самоцитата со знакомой нам «свадебной» аллейкой, по которой под ту же мелодию проносят теперь гроб. Радуют музыкальные приветы «Кин-дза-дзе» и «Неуловимым мстителям» (саундтрек вообще заметно расширен и включает не только прежние песни, но, среди прочего, «Gangnam Style», «Рюмку водки на столе» и «Айсберг»).
Но лучшая в этом плане шутка получилась незапланированно — вот как можно было предугадать, что казачье «Не для меня придёт весна», и раньше часто исполняемое Михалковым, сейчас будет восприниматься как издёвка над «Солнечным ударом«?!. «Гайдай какой-то», — как в сердцах бросает в ответственный момент отец Романа.
Однако забава забавой, но сиквел проигрывает первой части не только в теме, но и в развитии характеров. Самым слабым звеном остаётся Ромка, который и раньше смотрелся на фоне прочих весьма бледно, а нынче и вовсе почти вытеснен из кадра. Наташа не только подумывает о детях (намёк на третью часть про крестины?), но и сама вдруг оказывается неожиданно обретённым ребёнком — увы, драматизм нового положения актрисой раскрыт не в полную силу. Вперёд выдвигаются свёкор со свекровью, переживающие кризис собственного брака, только вот их шутки слабо проработаны режиссёром и почти все обидно проваливаются. Куда хуже приходится Елене Валюшкиной, «несчастной вдове», которой, казалось бы, предоставлен огромный простор для игры (по сюжету она ещё мечется между двумя мужиками) — но все её старания выглядят заметно порезанными при монтаже.
По-прежнему хороши Александр Паль и Сергей Лавыгин в ролях Хипаря и дяди Толика, но они, согласно «техзаданию», работают исключительно одной краской — замечательной, но ограничивающей исполнителей очень жёсткими рамками. Предсказуемо перетягивает одеяло на себя Ян Цапник, ставший главным открытием «Горько!», хотя сейчас он и вынужден большую часть действия провести в лежачем положении, а кульминацию — и вовсе на глубине двух метров.
Таким образом все козыри попадают в руки новоприбывшего Александра Робака, который к сорока годам вдруг обернулся очень мощным артистом. Долгие пятнадцать лет неплохо отыгрывая небольшие, но запоминающиеся роли, он словно ждал идеального для себя материала, доводимого до ума при помощи талантливого режиссёра. И получил таковой сперва в прошлогоднем хите «Географ глобус пропил», а ныне — в сложном образе Вити Каравая, который тут одновременно и главный злодей, и главный добродетель. «Словами не объяснить — пробовать надо», — ответ на провокационный вопрос об убийстве «китаёз» кажется весьма подходящим и для описания творческого пути вот сейчас уже действительно состоявшегося актёра.
Несмотря на то, что в новом фильме много моментов, от которых становится как-то не смешно, он всё равно остаётся комедией — которая явно лучше всех прочих потуг отечественных кинематографистов повеселить население вверенной им страны. Тем более что при желании сегодня её можно рассматривать и как метафорический отклик на текущие политические события. Хотя «прямая» шутка тут только одна: «Как бабу будем делить?» — спрашивает Хипарь у объявившегося соперника. «Как Крым. Моя и всё», — отвечает Князь, персонаж Константина Мурзенко (известного массам как Фашист из «Брата-2»).
Но все возможные подтексты режиссёр предлагает зрителям искать самостоятельно, утверждая, что вовсе не собирался брать на себя роль пророка и проповедника, а всего лишь хотел «рассказать историю так, чтобы она была интересна широкому зрителю»:
Смеяться над людьми, высмеивать их — это одна позиция. А смеяться вместе с ними, над тем, что у них в жизни происходит, и в какой-то момент чувствовать, что они такие же беззащитные, как ты, — это вот мне гораздо ближе.Нет никаких сомнений, что зритель это оценит собственным рублём — и в самое ближайшее время: фильм «Горько! 2» выходит в российский прокат 23-го октября.
