С легкой руки американского политического философа Джозефа Ная пошел гулять по свету термин «мягкая сила» — soft power. Теперь общепринятым считается утверждение, что ни одно государство не может претендовать на статус сверхдержавы, опираясь на одну лишь эконмическую или военную мощь. Обязательно нужна еще и soft power, которую сам Най определял как «способность достигать результатов через убеждение и притягательность, а не через принуждение или плату».

Отсюда следует важный тезис, часто используемый западной пропагандой: пусть Россия и восстановила свою hard power (по крайней мере, относительно 90-х), настоящей сверхдержавой это ее не делает — не хватает мягкой силы. И действительно, в этой области мы существенно отстаем как от ведущих держав Запада, так и от развитых стран Востока (прежде всего, Японии и Китая).

Осознание того, что «мягкая сила» является ничуть не менее эффективным инструментом внешней политики, чем, например, энергетика, пришло к нам совсем недавно. 

Выступая на совещании послов и постоянных представителей РФ 9 июля 2012 года президент России Владимир Путин заметил: 

Пока надо признать, что образ России за рубежом формируется не нами. Поэтому он часто искажен и не отражает реальную ситуацию ни в нашей стране, ни ее вклад в мировую цивилизацию, в науку и культуру. Да и позиция нашей страны в международных делах часто освещается как-то однобоко.

Сказано это было в достаточно благополучное для нашей страны время. Спустя два года Россия, вернув себе Крым, оказалась под шквальным огнем критики, граничащей с истерией.

Усилиями ведущих медиа-концернов Запада Россия в глазах массового потребителя информации превращена в страну-агрессор, угрожающую миру и стабильности в Европе.

В этой ситуации дефицит «мягкой силы» выглядит не просто досадным упущением. Это драматический просчет, который может иметь самые неприятные последствия для дальнейшего международного позиционирования России.

Именно поэтому заслуживают всяческого уважения пока что — увы — единичные примеры проявления мягкой силы России. Особенно важно это для тех регионов, с которыми наша страна имеет давние связи. Там сохраняется традиционное доброе отношение к России, к Русскому миру — на этой благодатной почве ростки «мягкой силы» всходят быстрее и приносят обильные плоды.

Прежде всего, это касается стран балканского региона — Сербии, чей народ всегда считал себя братским по отношению к русскому народу, Боснии и Герцеговины, Македонии, Черногории, Болгарии.

Так, в Сербии чрезвычайно остро стоит проблема популяризации русского языка в средних школах и вузах. До распада СФРЮ русский изучали если не повсеместно, то достаточно широко — но сейчас его место заняли немецкий, итальянский и даже китайский языки.

Россотрудничество при активной поддержке АО НИС (Нефтяная индустрия Сербии), мажоритарным акционером которой является «Газпром» занимается пропагандой русского языка и организацией языковых курсов в школах и институтах Сербии (в том числе в рамках программы «Энергия знаний»). Активно работает в Сербии Фонд Андрея Первозванного (программа «Россия — Сербия: мост дружбы»). Фонд, в частности, готовит целую серию мероприятий, посвященных 20-летию агрессии НАТО против суверенной Югославии (будет отмечаться весной 2019-го).

Действуют в Сербии такие российские НКО, как «Фонд поддержки публичной дипломатии им. А. М. Горчакова», сербский медиа-центр «Русский экспресс»), Русская гуманитарная миссия (в частности, организует гуманитарную помощь сербским беженцам), фонд «Русский мир» (культурные центры в Университете Белграда, Университете Черногории, при гимназии им. И. Змая в г. Нови-Сад). 

Жителям Белграда хорошо знаком «Русский дом» — Российский центр науки и культуры, где находится киноконцертный и выставочный залы, музыкальный салон, одна из крупнейших русских библиотек в зарубежной Европе с читальным залом и книжным фондом более чем из 60 тыс. названий книг, видео и фонотекой, курсы русского языка, детская студия русского народного танца «Матрешка», Школа музыки им. Сергея Рахманинова и т. д. 

Если на Балканах посланцы Русского мира встречают радушный прием и остается только подосадовать, что потенциал культурного влияния нашей страны в этом регионе раскрыт далеко не полностью, то западнославянские народы относятся к экспансии «мягкой силы» России с подозрением: дает о себе знать память о десятилетиях, проведенных в холодной тени Советского Союза. 

Едва ли не в первую очередь это касается Польши, которая — отчасти в силу традиционной русофобии, отчасти из-за стремления играть роль «любимой жены» Вашингтона в Европе строит свою идентичность на противопоставлении России и ее политике. 

Прокатившаяся по всей Польше волна вандализма, разрушений и осквернений советских воинских кладбищ и мемориалов, к сожалению, является логичным следствием превращения русофобии в элемент государственной идеологии. Можно, разумеется, махнуть на это рукой: дело все-таки происходит не в самой дружественной нам стране — но такое безразличие как раз и свидетельствовало бы о крайнем дефиците «мягкой силы». 

Между тем противодействие вандализму — один из тех случаев, когда soft power вполне может заменить собой hard power. В данном случае функции проводника «мягкой силы» взял на себя Международный благотворительный фонд «Кронштадтский Морской собор во имя святителя Николая Чудотворца». При содействии Фонда уже восстановлено шесть воинских кладбищ советских солдат на территории Польши. Что еще более важно, Фонд работает с польскими ветеранами Второй мировой войны, ежегодно организуя для них поездки в Россию (программа «Поезд Дружбы»). 

Нынешний «Поезд Дружбы» прибыл на Белорусский вокзал утром 20 мая. Польским воинам была организована торжественная встреча: с оркестром Первого Казачьего корпуса, исполнившем легендарную «Катюшу». Позже в стенах думского Комитета по международным отыскали простые и верные слова:

Несмотря на политическую обстановку вокруг отношений России и Польши, рады приветствовать вас на земле русской.  Честь и хвала героям, которые подарили нам мирное небо над головой. Мы будем хранить память о ваших боевых подвигах!

Важным инструментом «мягкой силы» России может стать проведение ежегодной патриотической акции «Бессмертный Полк». Он уже проводится во многих странах, где существует русская диаспора (в том числе, в Сербии, Черногории, США, Израиле, Испании и т. д.) — но в Польше не проводился еще ни разу. Ветераны Войска Польского обратились  с просьбой оказать содействие в организации шествия «Бессмертного Полка» в Республике Польша. 

По словам польских воинов, на поддержку местных властей в этом деле рассчитывать не приходится, поскольку проведение такой акции идет вразрез с идеологией современной Польши. Председатель комитета по международным отношениям от имени нижней палаты российского парламента пообещал польским друзьям помощь в организации «Бессмертного полка». 

Как рассчитывают в Госдуме, эта акция напомнит уроки истории чиновникам и политикам, попустительствующим разрушению мемориалов в память павших во Второй мировой войне. Этот пример демонстрирует важную особенность «мягкой силы» России, отличающую ее от soft power англосаксонских стран. 

Согласно Джозефу Наю, у soft power есть три основных источника: культура страны (для тех регионов, где ее в принципе воспринимают), ее политические ценности (если страна живет в соответствии с ними как у себя дома, так и на международной арене) и ее внешняя политика (если она рассматривается как легитимная и пользующаяся международным авторитетом). 

Но, оказывается, существует и четвертый источник, который позволяет распространять область влияния «мягкой силы» даже на те страны, которые не согласны с внешнеполитическим курсом и политическими ценностями России — это то, что называется «политикой памяти», общей для народов, переживших великие войны XX века.