Всё случилось в моём последнем полёте в Сочи. Сначала увидел женскую руку, нажимающую на вызов стюардессы. Потом началась непонятная суета.

Сбежались все стюардессы разом и обеспокоенно закудахтали. Стало понятно, что произошла нештатная ситуация на борту. Как выяснилось, тётке лет 50 стало плохо, да так, что надо откачивать. Со мной такое произошло впервые, за всю историю полётов.

На самом деле проблемы со здоровьем у авиапассажиров в небе встречаются весьма часто.

Люди поднимают на высоту 10 000 метров пережитые инфаркты, инсульты, повышенное/пониженное давление, а также подгнившие слойки-пересмешницы от привокзальной пекарни «Тычтынбек&партнёры». 

В результате за год каждый московский аэропорт оказывает первую помощь примерно 500 больным, прилетевшим откуда-то или не успевшим улететь. А с каждого миллиона авиарейсов на землю привозят 25 хладных трупов, такая вот невесёлая статистика. И вот тебе здрасьте — ровно через два ряда загибается человек, а ты сидишь и не знаешь, что делать.

Стюардессы, как выяснилось, стали действовать строго по инструкции — выгнали соседа тётки и уложили её на подушки-пледы, притащили внушительную аптечку и огнетушитель кислородный баллон, а сами стали громко приглашать к пациенту возможных пассажиров-врачей.

И вот тут, если вы сами попали в такую ситуацию, начинает вращаться колесо Фортуны. Повезёт вам или нет, есть ли врачи, и какой они компетенции. 

Ведь сами бортпроводники могут оказать лишь самую первую помощь, малоквалифицированную. Их учат этому на… трёхдневных курсах (!). Понятно, что разобраться с диагнозом, особенно необычным, они не смогут. Но тётке с нашего рейса крупно повезло: собрался целый консилиум. 

Сообща допросили больного, порылись в аптечке, нашли необходимое, вкололи дозу, дали таблеток и кислород, а потом разложили её на последнем ряду и сопровождали до самой посадки, когда на борт поднялась бригада сочинских врачей.

В общем, спасибо этим прекрасным заботливым людям. Вполне возможно, их усилиями 25 воздушно усопших не превратились в 26. Бортпроводницы «Уральских авиалиний» тоже молодцы, деятельно принимали участие и даже спрашивали, надо ли сажать самолёт на ближайший аэродром. 

Единственно, что подпортило моё впечатление о них, — категорическое требование ко мне прекратить фотосъёмку и удалить фотографии. Не пойму этой паранойи вокруг обычных фоток на телефон. 

Но не подумайте, что ваш корр-внештатник может только вредить, — я героически отрывал от сердца и предлагал спасённой подкрепление в виде прекрасного привокзального пирожка, но почему-то не пригодилось.

Но это ещё не конец истории, которая может приключиться с каждым из нас. Плохая новость в том, что у аэропортов нет своих реаниматологов и прибывшая бригада опять-таки может оказать только общую медпомощь. Так что если серьёзный приступ случится у пассажира перед посадкой или во время взлёта, например в Шереметьево, то ждать реанимобиль придётся аж из Москвы (в соседней Лобне таких просто нет). Поэтому нельзя пользоваться авиатранспортом после перенесённых недавно инфарктов-инсультов, а также жрать в дороге дурнопахнущую продукцию того же Тычтынбека с партнёрами. Вдруг не дотянете?

У нас же всё закончилось хеппи-эндом, тётке стало легче уже в дороге. В Сочи, как известно, болеть некогда, за отдых уплочено! Народ бурно обсуждал ситуацию, стуча по дереву и повторяя народные заклинания. А я спешно прятал фотки от грозных стюардесс, у меня же ещё и просветительская миссия…

Приходилось вам загинаться в воздухе или откачивать соседей?