Факт, что Москва задыхается в пробках, уже давно ни у кого не вызывает сомнений. С этой напастью власти пытаются бороться разными методами: агитируют пересаживаться на общественный транспорт, продлевают линии метро и развивают железные дороги, вводят платные парковки и строят новые дороги.

Одна из них — Юго-Восточная хорда — поможет автомобилистам сэкономить немало времени. Увы, у этой истории есть и обратная сторона.

В том виде, в котором проект существует сегодня, «хайвей» может принести москвичам куда более серьезные проблемы, чем потерянное время: онкологические болезни, вызванные перерождением и мутациями тканей, преждевременную старость и смерть.

Корреспонденты «Ридуса» разбирались во взаимосвязях шоссе и возможного мора.

Необычная прогулка

«Это нам повезло сегодня, что дождь такой! Грунт смочен», — искренне радуется ливню физик Андрей Ожаровский, эксперт программ «Против ядерных и радиационных угроз» и «Безопасность радиоактивных отходов» Российского социально-экологического союза (РСоЭС). Это — тот редкий случай, когда сентябрьская погода в июне действительно приятна всем вокруг. Пыль прибита водой к земле, и шанс ее попадания в легкие равен нулю. «Главное — обувь дома хорошо промойте в тазу с мылом, чтобы весь грунт смыть», — предупреждает физик.

Кругом разбросан мусор: бутылки, пакеты, тряпки и прочая дрянь. «Чуть ниже бомжи живут», — объясняет Андрей. Он здесь частый гость, кажется, что знает каждую ямку.

«Вот здесь чуть спустимся по склону, — кивает наш провожатый. — Вот в этой яме замерим».

Молчащий до сих пор дозиметр начинает тревожно пищать. Сигнал отстроен на три десятых микрозиверта в час. Тридцать микрорентген, если кому так понятней. Природный фон.

В яме показатели прибора за пару минут достигают более десяти микрозивертов/час. Тысяча микрорентген. Такую дозу можно получить за время полета на самолете из Москвы в Ханты-Мансийск. Этот вполне себе чернобыльский уровень.

Всего через пару минут значение на дозиметре превысит 10 мкЗв/ч. Впрочем, и 8,42 — многократное превышение безопасной нормы Тридцатого апреля во время общественной инспекции, когда представители МЧС и ФГУП «Радон» здесь замеры делали, они нашли точку, где официально сертифицированные приборы показали максимальное значение 61,4 микрозиверта в час, — говорит Ожаровский. Документы, подтверждающие работу экспертов МЧС и ФГУП «Радон». 61,4 мкЗв/ч — это 6100 микрорентген, столько «светит» неподалеку от Чернобыльского саркофага, в крайней точке, куда пускают туристов

Становится жутковато, тем более что история эта происходит не где-то в Припяти. В пятидесяти метрах справа — железнодорожная платформа Москворечье, прямо перед нами — берег Москвы-реки, до парка «Коломенское» — рукой подать. Позади — забор завода полиметаллов, это предприятие физик и винит в появлении «аномальной зоны» в Москве.

Инопланетный подарок

На мнение эксперта нам приходится полагаться по очень простой причине: официального виновника в появлении «чернобыльской» зоны на берегу Москвы-реки нет.

Буквально: никто не знает, откуда здесь все это взялось. «Видимо, марсиане привезли», — иронизирует эксперт.

Сарказм в этой ситуации весьма уместен. По всем косвенным признакам, «аномальный участок» — результат деятельности завода полиметаллов, но предприятие этого не признаёт.

Согласно данным из открытых источников, предприятие с тридцатых годов работает с редкими металлами. После Великой Отечественной войны завод засекретили: видимо, тогда там и начали работать с радиоактивными элементами. В частности, в брошюре, выпущенной к восьмидесятилетию предприятия, есть такой абзац:

На заводе производились опыты с торием — радиоактивным элементом, сопутствующим урану. В военной промышленности торий не пригодился, но эти исследования внесли неоценимый вклад в развитие ядерной науки и технологий.

«Я предполагаю, что картина была примерно такая: на завод завозились руды или концентраты руд и предприятие занималось извлечением необходимых элементов. Из тысяч тонн руды извлекаются килограммы, остальное — отходы, „хвосты“, из них и сложен здесь весь склон. На тачках, возможно, вывозили. В пятидесятых, шестидесятых и по большому счету до Чернобыля к радиации относились довольно легкомысленно», — говорит Ожаровский.

Почему можно сделать такой вывод, что весь склон такой? Кто-то, я предполагаю «Радон», накопал десятки, возможно сотню ямок. Идем по дороге — фон нормальный, спускаемся на склон — нормальный, размещаем радиометр напротив той ямки, где верхний слой почвы кем-то выкопан, видим значительный рост мощности экспозиционной дозы гамма-излучения. В каждой из ямок, что сверху склона, что снизу, мы видим значительное превышение, не на «копейки», а в десятки и сотни раз, — утверждает физик.

О том, что источники радиации на склоне являются результатом деятельности завода полиметаллов, свидетельствует и другой факт. Чуть в сторону от железнодорожных путей и ниже по склону находятся короба и бетонные отстойники для жидких радиоактивных отходов.

Да, собственно, ФГУП «Радон» дал в одном из своих многочисленных уже ответов по сложившейся ситуации подтверждение тому, что здесь расположен радиоактивный могильник.

Кстати, во время нашей инспекции нам удалось там встретить представителей «Радона», вывозящих эту дрянь. От комментариев они отказались.

При чем здесь хорда

В текущем состоянии радиоактивный могильник не слишком опасен. Достаточно закрыть эту территорию, укрепить склон, засыпать все ямы и поставить охрану, поскольку экологический терроризм никто не отменял.

В случае строительства картина меняется кардинальным образом, и опасность здесь не во внешнем облучении.

Если человек безвылазно проведет год в той яме, где МЧС с «Радоном» намерили 61,4 мкЗв/ч, не покидая ее ни на минуту, он получит за это время 537 миллизивертов. Все равно что сделал бы за 12 месяцев 1075 флюорографий. По одной каждые 8 часов. Ничего хорошего, вот только вряд ли там кто будет проводить так много времени.

Другое дело внутреннее облучение. После вскрытия радиоактивный грунт непременно высохнет и превратится в пыль, которая прекрасно будет разноситься ветром, на одежде и колесах автомобилей. Самое же главное, радиоактивная пыль попадет в легкие и пищеварительные тракты людей, вызывая мутации клеток и прочие крайне неприятные последствия вплоть до инвалидности и смерти.

По мнению активистов, строительство хорды неизбежно приведет к нарушению радиоактивного могильника с вытекающими отсюда проблемами, особенно если учесть, что от московских властей нет вменяемой реакции на проблему.

У нас есть официальные документы, что здесь существенно завышен фон. Другое дело, что пока нет документов по изъятию образцов для установления изотопного состава. Направили запросы, чтобы в официальных организациях узнать, какой объем здесь лежит. Количество аномальных вещей нам не известно, ответов пока нет. Стучимся во все инстанции. К сожалению, нет самой главной реакции — от проектировщиков хорды, которые первые должны были сказать «стоп» до итогов изучения, — сухо говорит депутат районного совета Лефортово Павел Тарасов.

С его слов, донести свои пожелания до ответственных за проект лиц не удалось и с помощью общественных слушаний. Их превратили в профанацию.

Проект хорды поделили на куски, причем на некоторые районы пришлось несколько участков. Один сегодня обсуждают здесь, второй — завтра на противоположном конце района. Схема сама по себе порочная, но дальше пошли нарушения на слушаниях, — объясняет Тарасов.

Из официальных источников люди ничего про них не могли узнать. Районные активисты и неравнодушные люди бегали и развешивали объявления. Затем люди приходят на слушания, а их туда не пускают.

«За час до начала дверь заперта, потому что зал переполнен. Или еще хлеще: люди приходили сильно заранее, стояли, ждали. Наконец перед ними открывали дверь, и первые же вошедшие видели переполненные залы. Ни одного объяснения, как так вышло, не было. Через черный ход заранее приводили работников бюджетных предприятий вместо того, чтобы они делом занимались. Откровенное вредительство, выхолащивание сути публичных слушаний», — говорит корреспонденту «Ридуса» муниципальный депутат.

Пробраться в «столичный Чернобыль» не составляет никакого труда. Вместо заборов, ограждений и охраны — полиэтиленовые ленточки да распечатанные на принтере значки радиационной опасности. Кто их повесил — досконально неизвестно. Бетонная конструкция вверху справа — бетонный отстойник для жидких радиоактивных отходов

С его слов, все эти люди не против дороги как таковой. Жители окрестных районов хотят, чтобы перед строительством хорды были проведены все необходимые работы по дезактивации, а радиоактивные отходы вывезены в подходящее место захоронения.

Увы, уверенности в этом никакой нет, тем более что возможен и самый «чернушный» вариант.

«Копнуть-то для анализа можно по-разному: так, что загрязненный грунт наполовину смешается с чистым, или же взять из самого центра ямки, где наиболее „грязная“ картина. Самое опасное, что если власти захотят решить проблемы „бумажным“ способом, то загонят технику, перемешают все слои, и тогда бери пробы не бери… На бумаге проблема решится: уровень загрязнения значительно снизится, вот только людей, вдохнувших пыль, это не спасет», — резюмирует Ожаровский.

Семнадцатого июля в Госдуме пройдет обсуждение данной проблемы. «Ридус» обязательно посетит это мероприятие и попросит внятных ответов от депутатов. Редакция также направит соответствующие обращения в ФГУП «Радон», завод полиметаллов и в столичную мэрию.