Патриарх Кирилл напомнил городу и миру, что оплачивать из наших налогов убийство детей — это все равно что оплачивать нашими деньгами наркотики для наркомана или выпивку для алкоголика.

Сравнение не совсем прямое, но для донесения до мозга граждан степени чудовищности ситуации подойдет.

Феминистки, как обычно, устроили истерику, превознося лозунг: «Не тебе рожать, не тебе решать».

То ли они дуры, то ли пытаются нас выставить идиотами — переврать и надеяться, что мы, нормальные люди, не заметим. То ли и то, и другое. Не выйдет, гадины.

Заметим. Не хотите рожать — можете в принципе кесарево сделать, хотя без показаний это глупо. А если не хотите попадать в ситуацию, когда нужно делать выбор между естественными родами и кесаревым, откажитесь от совокупления. Потому, что если вы согласились, контролировать зачатие вы напрямую не можете. Не о ваших телодвижениях речь. О чужой жизни. О жизнях ваших детей.

«Не тебе умирать — не тебе решать».

Вот когда ребенок родится, вырастет, станет совершеннолетним — тогда он сам будет волен в своей жизни и смерти. Он сам примет решение, жить ему или умирать. Не ты. Он. И только о своей жизни. А не о чужой. Так и ты, прыгая в койку и на ходу стаскивая трусы, — только в своей жизни вольна. Не в чужой. Не в жизни своего ребенка.

Вообще, конечно, удивительно, но риторика детоубийц абсолютно такая же, как риторика идейных рабовладельцев. Один в один: «Негр — это не человек. Это моя собственность. Я могу распоряжаться им по своему усмотрению. Никто не имеет права мне указывать, что мне делать с моим рабом. Если я сочту нужным убить моего раба — это мое личное дело. В этом нет ничего плохого и постыдного. Никто не имеет права вмешиваться в то, что я делаю с моим рабом, — это нарушение священного права частной собственности. Раб может стать человеком. В будущем. Если я, его хозяин, дам ему вольную. А сейчас раб — не человек»…

«Ребенок — это не человек. Это часть моего тела. Я могу распоряжаться им по своему усмотрению. Никто не имеет права мне указывать, что мне делать с моим ребенком. Если я сочту нужным убить моего ребенка — это мое личное дело. В этом нет ничего плохого и постыдного. Никто не имеет права вмешиваться в то, что я делаю с моим ребенком, — это нарушение моих прав. Ребенок может стать человеком. В будущем. Если я разрешу ему родиться. А сейчас он не человек»…

Что еще более удивительно, детоубийцы и их сторонники требуют, чтобы нормальные люди относились к ним с уважением и на полном серьезе вели дискуссии, являются ли маленькие дети людьми и можно ли их убивать.