Сделал это лидер «Справедливой России» во время своего визита в Самару, так что его интерес к поддержке именно этого завода понятен. Был бы он в Ульяновске, говорил бы про УАЗ, в Набережных Челнах — о КАМАЗе…

Но в Самаре он говорил о проблемах Тольятти. Пострадавшие от сокращений на заводе рядом могут по наивности и поверить Миронову и проголосовать за «радетеля за свою судьбу». Правда, есть один нюанс: завод увольняет людей просто потому, что ему их нечем занять.

Так что простым выделением бюджетных денег (которых и так не хватает) кризис перепроизводства, в который попал тольяттинский автогигант, не решить. Удивительно, что лидер эсеров с его пятью высшими образованиями банально не удосужился разобраться в ситуации и не предложил способы как решить реальные проблемы завода, а не выдуманные им самим.

Видимо, проблема в том, что сам Миронов, как и большинство его коллег, ездят отнюдь не на «Жигулях» и даже не на Renault Logan, которые также собираются в Тольятти, а на автомобилях совсем другой ценовой категории. На свадьбу своей четвертой супруге Миронов подарил не Lada Priora, а вполне себе Porshe Panamera как минимум за 6 млн рублей. Очевидные двойные стандарты и попытка рассуждать о том, в чем ты ничего не понимаешь.

Хуже было бы только, если бы Сергей Миронов начал бы переживать за судьбу пенсионеров, вынужденных выращивать на своем приусадебном участке цветы, чтобы потом продать их у метро. Это при том, что жена Миронова содержит цветочный салон, в котором цена среднего букета цветов начинается с 15 тысяч рублей.

Привыкнув к роскошной жизни, эсеры окончательно перестали понимать реальные проблемы простого человека.

Несколько лучше их понимают коммунисты. Сравнительно недавно депутат от КПРФ Вадим Соловьев предложил проект, который действительно смог бы решить проблемы Волжского автокластера и позволил бы разгрузить склады. Другое дело, что сделано бы это было за счет несчастных многодетных матерей.

Соловьев предложил позволить покупать российские автомобили за счет материнского капитала. Это действительно увеличило бы продажи «Жигулей», но вряд ли способствовало бы защите материнства и детства, для чего маткапитал в свое время и был придуман. Как показывает практика, чаще всего автомобиль — это мужская игрушка и он остается после развода именно у мужа. У матери часто нет прав. К совершеннолетию же ребенка автомобиль скорее всего превратится в труху.

Я не рискну утверждать, что предложения Миронова или Соловьева были как-то согласованы с руководством «АвтоВАЗа», но вполне очевидно, что Миронов с Соловьевым попытались предложить самый простой путь решения проблемы, не понимая, что он только усугубит и так непростую ситуацию на заводе.

Очень надеюсь, что рабочие из Тольятти окажутся достаточно мудрыми и не поддадутся на популизм слишком богатых кандидатов из думской оппозиции, которые видят их продукцию только из окна служебной машины.