Стыд — эта ваша Универсиада, конечно. Мы с Женей уже и погуляли на свежем красноярском воздухе, и в хинкальную сходили, а все успокоиться не можем.

Короче, сегодня на одном стадионе был финальный хоккейный матч, куда у меня был билет (мне дали его за 40 минут до начала игры), а закрытие было что-то вроде через полтора часа на другом стадионе (и на другом конце города). Билет на него обещали по правилам дать (или не дать) не позднее, чем за 5 часов до начала, но конечно вертели организаторы Универсиады все эти правила, и поэтому позвонили мне только за два часа, когда заканчивался финальный матч хоккея и я во всю болела и смотрела Медведева (его еще попробуй там разгляди среди хоккеистов). И трубку не успела взять, пока вышла и начала перезванивать, никто уже не отвечал.

Мы с Женей посовещались, решили, что и пофиг на билеты, поедем просто в пресс-центр того стадиона, где будет закрытие, может еще успеем билет забрать, а если нет, посмотрим там трансляцию. Тем более, что «для удобства» журналистов между стадионами пустили шаттл специально в 18:30, чтобы товарищи журналисты успели вовремя, все-таки закрытие международных соревнований! Информацию о том, что шаттл будет написали по-русски и по-английски на всех столах, и мы радостно пошли его искать. Женя проверил на сайте Универсиады работу пресс-центра в том стадионе, где закрытие, там обещалось, что он сегодня будет функционировать до полуночи (или даже позже). Короче, все складывалось отлично.

Но тут началось веселье. Потому что оказалось, что никто вообще не в курсе, что это за шаттл и откуда он ходит. Волонтеры нам отвечали что-то вроде: «Мы не журналисты, мы откуда знаем», «Э-ээ», «А-аа», «Может быть там или нет». Сначала мы сходили «туда», потом «может быть туда», пристали к водителю автобуса с надписью «Медиа», но он заверил, что точно едет в другую сторону.

Наконец-то девочка-волонтер точно показала на остановку и практически мамой поклялась, что ждать надо там. «Там» кроме нас уже стояли человек 15−20 журналистов. От «Первого канала» до местных.

Мы стояли там в 18:20, в 18:30 тоже стояли. В 18:40 стояли по-прежнему, но уже более нервно. А закрытие уже в 20:00 и это другой конец города. Кто-то стал пытаться вызвать такси. Что непросто сделать в городе, где все пытаются уехать на закрытие Универсиады. В какой-то момент к нам подъехали два пустых автобуса.

Все было уже обрадовались, пока какой-то умный не спросил у водителя куда он едет. Оказалось, что на парковку. Но нам, напомню, надо было по-прежнему на стадион.

Почти в семь вечера к нам прибежала женщина и закричала, что мы все делаем неправильно, и ждать надо вообще в другом месте. Мы побежали туда, где надо ждать. Женщина, причем, покричала и убежала.

Кто-то уже нашел знакомых, которые приехали на машине. Фотограф Василий с объективом по длине в половину с него ростом загнул матом так, что даже я никогда в жизни не слышала.

Сплюнул, закурил, рассказал, как несколько дней до этого из-за деревенских диспетчеров, которые все напутали, и шаттл не пришел, оказался в ночи в самой заднице с толпой иностранцев-фотографов и выводил их чуть ли не через лес он, причем, на них всех в этот момент было техники миллионов на восемь.

Толпа потерянных журналистов тем временем увеличивалась. Нашлась даже смугленькая девочка, которая хотела говорить по-английски, но ее никто не поддержал. В какой-то момент из-за угла выбежал и подбежал к нам странный паренек в капюшоне и строго закричал:

А вы вообще почему на автобус не пришли!

Чудесным образом не получил в ответ на это в лоб, быстро сообразил и стремительно же убежал назад.

Когда пришел автобус, то выяснилось, что в нем уже была часть журналистов, которые все-таки его нашли до этого, проехали полпути до стадиона, но потом их развернули и автобус приехал за нами.

Минут тридцать мы добирались до стадиона, где уже вот-вот должно было начаться закрытие. Наблюдали, все жуткие транспортные развязки и вот эти пустынные дали возле стадиона, которые перекрыли за несколько километров, и как люди идут ко входу пешком откуда-то из темноты куда-то в стадион. Пришли ко входу и оказалось, что внутрь попасть можно только по билету. Которого у меня, конечно, не было, потому что я же была на хоккее и смотрела Медведева. Ну вы помните.

Женя нашел где-то номер барышни из пресс-службы и позвонил ей, уверенный, что билет, конечно, можно забрать еще. Потому что, а как же еще? Если его выдали, то не продали же там его, верно?

Барышня в телефоне сначала сказала, что билет они уже отдали кому-то другому, потому что если вы трубку не брали, то значит вам и не надо, объяснив это таким вот регламентом (и то, что по их же регламенту звонить они должны максимум за 5 часов до начала — все равно). Потом она радостно сообщила, что, да, пресс-центр не работает, а то, что на официальном сайте написано иначе — это, наверное, просто уже не актуально. А когда Женя попытался пожаловаться ей на шатлл, она вовсе начала весело хохотать и хихикать. Хихикать!

Мы стояли возле стадиона в некотором шоке. Ужасно хотелось в туалет, потому что мы два часа добирались и было очень холодно, и было жутко обидно, потому что мы убили часа два-три, а могли бы нет, и ведь никто даже не сказал: «Черт, извините, мы что-то тут накосячили».

И да, я полагаю, что без билетов у входа оказались не мы одни, потому что до этого билеты выдавали на игры уже на месте в пресс-центре, где, собственно, игра и проходила.

Больше того, чтобы выбраться из этой задницы нам пришлось несколько километров идти по пустой дороге в темноту, потому что никакого транспорта в это время в сторону города не было, а для машин дорога была закрыта ну очень далеко (и плюс совершенно не ясно для приезжих — до куда и как). Таксисты нам предлагали пройти еще сколько-то километров, чтобы смогли нас забрать. И нам реально повезло, что какой-то мужик, который уже был в этих далях, согласился довезти до центра.

Это стыд какой-то. Это — международные соревнования, серьезно?

Я под впечатлением.