Дзен
Телеграм
Город — спутник Донецка Ясиноватая находится близ Авдеевки, за которую уже много месяцев идут ожесточенные бои. Обстрелы Ясиноватой — явление постоянное. Тем не менее здесь продолжают работать библиотека, музей и даже детская школа искусств.
Читайте обо всем этом в репортаже собкора «Ридуса» в Донбассе.
Будем честны: со столичной точки зрения, культурная жизнь провинциального райцентра — что может быть скучнее? Тем не менее поэт и публицист из Петербурга Андрей Полонский в прошлом году настолько впечатлился Ясиноватой, что вернулся сюда с земляками — писателем Даниэлем Орловым, муниципальным депутатом Денисом Шинкоренко, с поэтессой, пожелавшей остаться неназванной, с грузом помощи для местной больницы и виолончелью, скрипками и гитарами для школы искусств.
В Ясиноватую едем самой длинной и безопасной дорогой. Писателям хоть бы что, а вот Денис, воевавший в Донбассе в четырнадцатом — пятнадцатом, несколько нервничает за товарищей.
Близ городской администрации Полонский встречает управделами Анну Петровну Бондарь, энергичную женщину средних лет. Она буднично сообщает, что за минувшие выходные в городе пятнадцать раненых и двое погибших от украинских обстрелов, «так что вы будьте осторожнее!»
Анна Петровна принимает помощь для больницы, а затем передает нашу группу начальнице отдела культуры Ларисе Ивановне Иващенко. Мы едем в Ясиноватскую музыкальную школу, которая сейчас называется школой искусств.
По дороге Лариса Ивановна рассказывает историю ансамбля народных инструментов «Россыпь», состоящего из преподавателей школы. В прошлом году его участников мобилизовали, руководитель недавно вернулся — комиссовали по здоровью. Еще двое музыкантов с ранениями в госпитале. В республиках Донбасса мобилизация была не частичной, как в России, а практически всеобщей: на фронт пошли студенты, профессора, в том числе и мужчины, до того не служившие в армии.
Улицы городка пустынны, даже не верится, что в музыкальной школе идут занятия.
В классе встречаем того самого руководителя ансамбля, Алексея Александровича, и двоих воспитанников — Архипа и Данила. Мальчики — первоклашки по классу гитары. Алексей Александрович по профилю народник, играет на балалайке, его даже звали работать в крупный российский город, но преподает также классическую гитару.
Спрашиваю ребят, какая музыка им нравится больше всего, и с удивлением узнаю, что современная нравится не очень, нравится классика.
Полонский передает инструменты. Звезда небольшой коллекции, собранной на пожертвования его читателей, — виолончель ручной работы. Тут же две скрипки в футляре XIX века и две гитары. Инструменты принимает молодая замдиректора школы Арина Сергеевна. Школа искусств в силу обстановки работает частично дистанционно, но преподаватели и администрация — на своих рабочих местах, да и некоторые дети приходят заниматься в классы.
Нас ведут пить чай. Писатели спрашивают, сколько народу живет в Ясиноватой. «До войны, до четырнадцатого года, жило 36 тысяч… сейчас воду получают 11 тысяч, еще тысячи две, возможно, не приходят… То есть осталась треть населения», — сообщает Лариса Ивановна. Ясиноватая — крупный железнодорожный узел, также здесь есть машиностроительный завод, который производит уникальные проходческие комбайны. Завод функционирует, его хозяин Владимир Трубчанин — из редких предпринимателей, что после четырнадцатого года остался в родном крае. А вот железная дорога стоит. Ходят только маленькие пассажирские составы на Луганск и на станцию Успенская, к бывшей российской границе. Товарного сообщения нет вовсе.
— Многие наши мужчины уехали на заработки в Россию, да там и остались. Мужчинам вообще трудно, у женщин более гибкая психика… женщина может одновременно суп варить, присматривать за детьми и говорить по телефону, а мужчина сконцентрирован на своем деле, и, если у него его отобрать, он теряется, — философствует Лариса Ивановна.
— Да, мужчинам непросто дается ничегонеделание! Лежать на диване перед телевизором — это же фактически аскеза! — шутит в ответ депутат Шинкоренко, как раз философ по образованию.
Лариса Ивановна невесело улыбается. Дело для оставшихся мужчин Ясиноватой есть. Это военное дело.
Мы спускаемся к выходу в поисках нашей потерявшейся поэтессы и видим, что молодая женщина сидит под дверью одного из классов и записывает на телефон. Из класса доносится детский голос — распевается девочка. Невдалеке грохочет артиллерия, но детский голос уверенно движется от ноты к ноте, затем начинает старательно выводить вокальную партию.
Из школы искусств по моей просьбе едем в один из двух Дворцов культуры, Дворец машиностроителей. Это величественное здание в стиле сталинского ампира, с колоннадой, ручными росписями и роскошными люстрами. Через пустующий балетный класс проходим в актовый зал. Директор Любовь Николаевна сообщает, что во время недавних обстрелов — перед фасадом ДК две воронки от «Хаймарсов» — повредило крышу здания, теперь потолок течет и уникальная ручная роспись под угрозой.
«Но мы держимся… — говорит она. — И как только нам разрешат воскреснуть, мы воскреснем».
Слова эти на Страстной неделе, незадолго до Пасхи, звучат особенно пронзительно.
В библиотеке нам показывают зальчик детского центра и зал с книгами и наглядной агитацией ко Дню русского языка, который ежегодно проходит в Ясиноватой. Замечаю на полке старые советские собрания сочинений и спрашиваю, нужны ли библиотеке книги.
— Нам нужно все! — говорит Лариса Ивановна. — Будем очень признательны.
В библиотеках «большой земли» зачастую отказываются от книг, тем более старых. В Ясиноватой они нужны.
На втором этаже здания — краеведческий музей. Заведует им Ирина Юрьевна, но видно, что и начальница отдела культуры принимает деятельное участие.
— Мой преподаватель когда-то сказал, что вчерашний день — это уже история, — делится с нами Лариса Ивановна. — Я это хорошо запомнила. А еще я в последнее время часто думаю, что историю обычно воспринимают как историю достижений народа. А ведь это еще и история наших ошибок.
В музее фронтового города, где предметы советской эпохи соседствуют с экспозицией памяти героев Донецкой республики, погибших в боях за исправление тех самых ошибок, с ее словами невозможно поспорить.
Выходим на крыльцо здания.
— Смотрите, у меня есть еще одна идея… Мало ли, поможете, — деловито говорит Лариса Ивановна. — Во время боевых действий в Приазовье пострадало много каменных баб. Они стояли в степи, я ездила, там их уже нет — все перепахано… А у нас тут сохранилась одна. Я бы хотела поставить ее на крыльцо и закрыть антивандальным стеклом. Ну, мало ли…
Мужчины начинают на глазок обмеривать периметр крыльца, а я думаю не о каменных бабах, а о железных женщинах Донбасса, сохраняющих в своих школах, библиотеках и музеях свет русской культуры, которой только дай — и она воскреснет.
А скорее, она и не умирала никогда.
На здании закрытого магазина крупная надпись: «Тот, кто имеет храбрость и терпение смотреть во тьму, первым увидит в ней проблеск света». И дата: «Ясиноватая, 2014».
Это цитата писателя Дмитрия Глуховского, объявленного властями России иноагентом, который в свое время заявил, что война в Донбассе была начата «пророссийскими и российскими боевиками», а после начала СВО уехал из страны, успев тем самым скрыться от следствия.
Получается, что и писателя Глуховского в Ясиноватой на свой лад сохранили тоже.