В дни новогодних праздников сетевое издание «Русская народная линия» опубликовало некоторые высказывания протоиерея Александра Ильяшенко по поводу демографической ситуации в России.

Эти мысли вызвали взрыв эмоций в Сети, хотя отец Александр не предложил, в общем-то, ниспровергать никаких основ, ни церковных, ни светских.

«Смех и слезы» у аудитории интернета вызвало предложение священника снизить возраст разрешенного вступления в брак для россиянок, причем опять же не радикально: до 17 лет (вместо нынешних 18).

Статью протоиерея растащили на цитаты, среди которых имеются, например, такие:

Необходимо сделать нормой ранние браки и деторождения. Девушка в 17 лет спокойно может стать прекрасной мамочкой. В этом возрасте юная девушка еще не растратила себя, не нахватала различных болезней и инфекций, поэтому вполне может быть хорошей и доброй мамочкой. В школе надо объяснять ученикам, что демографическая ситуация в стране угрожающая. И им решать эту проблему таким естественным способом, как ранний брак.

И как вишенка на торте:

Ранние браки избавляют страну от ненужного огромного контингента с высшим образованием. Кому нужно высшее образование?

Чтобы разобраться, что на самом деле имел в виду Александр Ильяшенко, а что приписали ему сетевые комментаторы, мы обратились непосредственно к первоисточнику.

В духе российских традиций

Отец Александр Ильяшенко, настоятель московского храма Всемилостивого Спаса, совсем не производит впечатления религиозного мракобеса, готового ради спасения России преступать все законы, земные и данные Богом.

Напротив, и по интонациям, и по очень рационалистическому подходу к избавлению нации от демографической катастрофы отец Александр вполне мог бы быть чиновником, главой департамента какого-нибудь Министерства труда, которому поручено разрабатывать эту в самом деле сложную и неоднозначную тему.

«Я не отрекаюсь от своего заявления, что надо максимально снизить возраст вступления в брак и поощрять девочек рожать в 17 лет. Я исхожу в том числе из того, что ранние браки вполне укладываются в российскую традицию, да и ничуть не противоречат религиозным установкам», — рассказывает он.

Настоятель предлагает вспомнить хоть цитаты из Пушкина «А девушке в семнадцать лет какая шапка не пристанет!» (из «Руслана и Людмилы») или «Мой Ваня моложе был меня, мой свет, а было мне тринадцать лет» (из «Евгения Онегина»).

В общем, с теоретическим, историческим и фольклорным обоснованием у отца Александра никаких проблем не возникает. Шум же в Сети поднялся, по его словам, из-за того, что предложение о снижении детородного возраста было вырвано из контекста, который намного шире, чем просто разрешить старшеклассницам заниматься сексом без предохранения.

«Наша страна не просто катится к катастрофе, она уже одной ногой там. Простым увеличением многодетности эту ногу оттуда обратно не вытянуть. Ведь недостаточно того, чтобы в российских семьях было много детей. Надо, чтобы у родителей еще была возможность детей вырастить, дать им образование, поставить на ноги», — говорит он.

Он признаёт, что его предложение очень далеко от принятой в России общественной нормы, и если в Сети из-за его инициативы поднялся шум, то в церковной среде оно было, наоборот, встречено «гробовым молчанием».

«Я бы вообще предложил внести соответствующие изменения в семейное законодательство. Хотя речь идет, конечно, не о юридической стороне, а о психологической. При этом я совсем не имею в виду, чтобы 17-летние девочки выходили замуж за мужчин, которые им годятся в отцы и деды. Их мужьями должны быть юноши лет 20—22», — предполагает священник.

«Вот вы говорите, что „ранние браки избавляют страну от ненужного огромного контингента с высшим образованием. Кому нужно высшее образование?“ Зачем стране миллионы новых граждан, если они будут нищими и необразованными? И как, по вашей мысли, такой 22-летний отец семейства будет содержать жену и их „чем больше, тем лучше“ детей?» — задаю вопрос отцу Александру. Но готового ответа у него, кажется, нет. Он задумывается.

«А что, сейчас в стране нет нищеты и бескультурья? Пойдите на вокзал и посмотрите! Просто это не показывают по телевизору, закрывают на это глаза. Миллионы девушек продаются в сексуальное рабство. Кино и интернет наполнены всякой пошлятиной. Надо не механически поднимать рождаемость, а думать, как вытянуть народ из нищеты и бескультурья, вынырнуть из этой ямы», — рассуждает он, на мой взгляд, на сей раз не очень убедительно.

Священник приводит в пример будни своего храма — вряд ли они чем-то отличаются от церковно-приходской жизни в любом благочинии страны.

«Кто мои прихожане в основном? Это женщины, часто многодетные — у них по пять детей, но нет мужа. Потому что после рождения такого числа детей женщина неизбежно теряет формы, упругость, привлекательность. И мужья уходят к тем, кто помоложе», — сокрушается над долей россиянок отец Александр.

Он обосновывает свое нетерпение именно болью за страну, а не какими-то личными мотивами: «Я сейчас живу намного лучше, чем я жил тридцать или даже пятьдесят лет назад. И мои дети и внуки живут лучше. На моем веку все будет хорошо. Но значит ли это, что я могу спокойно спать, зная, что происходит с демографией в стране?»

С чисто христианским смирением настоятель подчеркивает, что его инициатива — не панацея от всех бед России: «Я — человек ограниченный, я даже не могу говорить, что представляю точку зрения РПЦ. Я всего лишь ее офицер».

«Но нам сейчас надо всем миром поднимать рождаемость в стране, а не кидать в меня камни за то, что я предложил задуматься над этой проблемой», — призывает он.

Всё в рамках закона

Главный раввин Москвы Пинхас Голдшмидт тоже не видит в инициативе православного священника какого-то экстремизма или противоречия религиозным канонам, описанным в общем для иудеев и христиан Ветхом Завете.

«В нашей главной священной книге, Торе, среди 613 законов, обязательных для выполнения всеми евреями, номером один стоит закон „Плодитесь и размножайтесь“. Закон требует от каждого мужчины иметь двух детей, и это минимум! Это не пожелание, это именно закон. Ведь из шести-семи детей до совершеннолетия, бар-мицвы, всего еще 200 лет назад доживало от силы двое», — подчеркивает он.

И благословил их Всевышний, и сказал им: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и овладейте ею,Книга Бытия, 1:28.

В отличие от числа детей в еврейской семье, Тора не упоминает, с какого возраста супругам дозволяется вступать в половую связь и заниматься размножением. Поэтому такие решения принимают мудрецы в каждой конкретной общине, объясняет рабби Пинхас.

В Средние века было совершенной нормой, когда еврейки выходили замуж и рожали в 13 лет — но тогда люди и жили только до сорока, напоминает он.

Таким образом, предложение отца Александра в самом деле никак не противоречит библейским заповедям, соглашается со своим «коллегой» рабби Пинхас.

«Сегодня в Израиле возраст брака составляет 18 лет, хотя выходцы из сефардских (восточных и североафриканских. — Прим. „Ридуса“) или из глубоких хасидских общин женят детей на год-два раньше, со специального разрешения родителей. Тут дело в том, в какой стране галута (диаспоры. — Прим. „Ридуса“) живут эти евреи. Они акклиматизируется к местным традициям, будь то мусульманские или в нашем случае русские», — рассказывает рабби Пинхас.

Тем не менее если официальные брачные законы страны рассеяния противоречат традиции ее еврейской общины, то брак, заключенный по религиозному обряду ранее допустимого возраста, обязательно регистрируется, как только де-факто супруги достигают этого порога.