Дзен
Телеграм
Хочу рассказать историю одного советского, а вскоре постсоветского гражданина. Имя его не важно. Такими были все. Так было принято.
Часть 1. Листочки
Когда я был маленьким, я, как принято, ходил в детский сад, летом ездил в гости к бабушкам с дедушками. Готовился в школу. Как принято, я обожал свою Родину — СССР — и широко улыбался советским хоккеистам, портретам Гагарина, олимпийскому мишке.
В школе, как принято, был октябренком и пионером. Еще у нас было принято ругаться матом, прогуливать уроки на железной дороге, курить в подвалах и на чердаках с 12 лет.
Было принято врать взрослым. Причем всегда и по любому поводу. Бог знает почему. Может, просто взрослые тоже часто врали нам? Пиво, самогон, классные «огоньки» с обжиманием девочек под присмотром учителей, рок-музыка с истериками в адрес родителей, подлое отношение к учителям (отравить лягушку-альбиноса в аквариуме назло учителю биологии, на мой взгляд, чистая подлость со стороны советских пионеров) были для нас нормой.
Всё это — цветочки. Середина 80-х годов. Народ ждали крутые перемены.
Часть 2. Бутончики
В советской школе 80-х было принято уважать, даже боготворить хулиганов из неблагополучных семей. Это делалось негласно. То есть открыто — их ругали, таскали по педсоветам, приглашали в детские комнаты милиции. Негласно их все любили и безмерно жалели. Учителя, всхлипывая, рассказывали нашим родителям про гулящих мам-одиночек, не справлявшихся с воспитанием своих чад, про ушедших в свободное плавание папаш-алкашей. Короче, если такой «крокодил» в классе хоть раз правильно отвечал урок или говорил кому-то доброе слово, это воспринималось окружающими как настоящий праздник. Учителя ликовали, дети завидовали. Тем более что взрослые вбивали в наши юные головы мысль, что именно из таких (озорных) ребят вырастают настоящие герои, способные на подвиг, а не из отличников и ябед. Поэтому, как было принято, все хотели быть хулиганами и прогульщиками.
Еще было принято не ябедничать. Уверен, что принеси кто-то в класс боевую гранату или порножурнал, никто бы старшим не «заложил». Так было принято.
Еще было принято завидовать. Завидовали даже импортным ручкам. Кроссовкам и джинсам, спортивным костюмам и курткам из кожзаменителя. Завидовали тем, у кого в семье есть дача и машина, магнитофон и тем более «видак», у нас говорили именно «видак», а не «видик».
Больше всего завидовали тем, кто потерял невинность. Конечно, это были девочки в первую очередь. В свои 14—15 лет они уже пили, курили, ночевали в квартирах 17—18-летних парней. У кого-то были «женихи», уже отслужившие в армии. До свадьбы, правда, у них не доходило. Мы лишь глотали слюнки, глядя на своих одноклассниц, за которыми на мотоцикле «Ява» приезжал какой-то очередной волосатый мачо с усами и непременной сигаретой в зубах.
Кстати, в те времена, не помню, правда, по каким каналам, это было еще в горбачевском СССР, молодежи аккуратно подбрасывалась мысль, что, если не складывается с противоположным полом, не грех поразвлечься со своим. Гомосексуализм, лесбиянство, мастурбация — норма, о которой просто стесняются говорить «предки». Это мнение аккуратно вылезало наружу. К счастью, большой популярности оно не имело. Кстати, поп-группа ЛСД («Левостороннее движение») посвятила этой теме некоторые песни под молчаливое согласие загнивающих КГБ и КПСС. Песни — огонь! Элджей отдыхает и «Сектор газа» тоже.
Более того, нас «просвещали» наши же учителя. На первом курсе ПТУ учащимся было предложено просмотреть фильмы «Беспредел» (про зону и «петухов») и «Делай раз!» про лютую дедовщину в армии. В кино водили всех в обязательном порядке за счет заведения. Вот так было принято в наших позднесоветских школах и «путягах».
Еще было принято ездить летом в трудовые лагеря в ближайшие колхозы. Это я хорошо помню. В школьном лагере мы соревновались в том, кто дальше спрячется от назойливых баб-колхозниц, пытавшихся заставить нас (московских дегенератов и бездельников) разреживать свеклу. Никто из нас не работал ни часу. Саботировали на 100%. Педагоги наши в это время пили и устраивали «шведские семьи» в своем крыле общежития. В трудовом лагере от ПТУ мы работали, так как за это платили деньги, но при этом каждый день жрали водку и самогон с несознательными люмпен-пролетариями с нашего базового предприятия. Нам было по 15—16 лет, и так было принято. Это было до ГКЧП, Ельцина, армии…
Часть 3. Гвоздика в кирзовом сапоге
Армия конца 80-х — начала 90-х заслуживает отдельной главы. После незапланированного авиаперелета ФРГ — СССР, с главным героем Матиасом Рустом, доверие к армии сильно упало. Военные с грустью покидали Афганистан, страны Варшавского договора, союзные республики. Народ что-то знал о кровавых конфликтах в Прибалтике, Азербайджане, Грузии…
Быть военным, «защитником Родины», стало очень немодно. Молодежь массово «косила» от армии. Мне, воспитанному на документальном сериале «Неизвестный солдат» и кинофильме «В бой идут одни старики», это было решительно не понятно. Но так было принято.
Назло всем я бегом прибежал в военкомат и сам попросился в армию. Попросился для того, чтобы стать брутальным мужчиной, наподобие Виктора Цоя или Игоря Талькова или тех пацанов, которые тусовались в центре Москвы в песочного цвета армейских куртках с карманами, джинсах Avis и синих кроссовках Adidas, купленных где-то в магазинах «Березка» за заработанные в Афгане чеки. Я был уверен, что лучше этих людей нет никого на всем белом свете.
Реальность оказалось другой. Отцы-командиры сразу же, в первый же день, заявили, что считают нас придурками, ибо сейчас только придурки идут служить в армию, а все нормальные люди косят. Потом они заверили нас, что мы «будем вешаться до самого дембеля», так как благодаря Ельцину пришли служить всего лишь на полтора года, а все нормальные солдаты должны отслужить два.
Чего им дались эти два года службы, я в упор не понимал, так как мыть полы с мылом и натягивать полосы на солдатских одеялах по нитке можно хоть десять лет, все равно хорошим воякой не станешь, а если командиры нормально обучают, есть стрельбы, полевые выходы, учения и караульная служба, нормального военспеца (солдата) можно подготовить за один год.
Ельцина офицеры ненавидели, и во время выборов (по-моему, 1992 года) агитировали нас голосовать за коммунистов. Мы, в свою очередь, ненавидели офицеров, и назло им проголосовали за ЕБН. Мы уже до мозга костей полюбили демократию и ее капиталистические грезы. Мы мечтали об иномарках, грудастых блондинках, сладких алкогольных ликерах, сигаретах Camel и, конечно же, зеленых долларах.
Наши отцы-командиры, невзирая на любовь к коммунизму, мыслили так же. К примеру, наш батальонный старшина Газеткин (фамилия изменена) был уличен начальством в торговле пистолетными и автоматными патронами. Уличен в ходе внутренней проверки. Продавал «смертоносное добро» местным бандитам. Чтобы не оскандалиться, командование быстренько уволило негодяя «по собственному желанию». Он, в свою очередь, обиженным лицом подчеркнул, что уже третий месяц не получал жалованья (святые ельцинские времена) и торговать патронами был вынужден лишь от крайней нужды. После увольнения прапорщик Газеткин устроился торговать пирожками с мясом на местной автостанции. И всякий раз, встречая бывших сослуживцев, подчеркивал, что он безмерно доволен и на кую вертел всю нашу армию. Это так, мелочи…
Мы охраняли золотоперерабатывающий завод, и командиры постарше Газеткина, например капитаны Матвейченко и Русланов (фамилии изменены), тырили с объекта не какие-то там патроны, а килограммы золота. Этим событиям посвящен документальный фильм из цикла «Криминальная Россия»: серии «Бешеное золото», показанные в конце 90-х на центральном ТВ.
Кадр из передачи «Криминальная Россия»: серия «Бешеное золото»
Лично я в армии был тщеславным и тупым подлецом, жившим по принципу «подтолкни слабого». Жил абсолютно вне религии, вне Бога. Всё это было совсем не интересно. И я был не одинок. Так было принято!
Продолжение следует