Благотворители готовятся к масштабным судебным процессам против ряда СМИ. Но надо пояснить, о каких «благотворителях» идет речь.

«Продавцы флажков и шариков» с ВДНХ в волонтерских футболках давно уже набили оскомину москвичам. За последние три года большинство свыклось с ними как с неотделимой частью ландшафта, молча проходя мимо при виде протянутой с «сувениром» руки. Действуют они в основном на приезжих.

Впрочем, такое равнодушие к сборщикам милостыни на улице не означает, что с ними не пытаются бороться, ведь они дискредитируют сферу благотворительности в целом.

Так, например, поступил гражданский корреспондент «Ридуса» Ольга Блументаль, прислав в 2015 году в редакцию заметку о «волонтерах» фонда «Время». Ее материал «Мошенники под видом благотворителей продолжают работать на ВДНХ» тоже стал причиной судебного разбирательства.

Медийный шлейф

Дмитрий Майоров © Коллаж/Ridus

В тот период название фонда «Время», как и имя его президента Дмитрия Майорова, в связи с токсичной благотворительностью склоняли в целом ряде крупных СМИ.

Героем громких разоблачительных репортажей он стал в 2015-м. Тогда про «продавцов шариков» написал в блоге Илья Варламов. После этого, как говорится, понеслась. Статью о фонде «Время» опубликовал «Росбалт». Дмитрий Майоров попал в объектив камер корреспондентов «ЧП. Обзор за неделю» на НТВ, засветился в «Вести Москва». Статьи его деятельности посвящали корреспонденты «Совершенно секретно», «Таких дел», «Филантропа» и многих других изданий.

Тогда же Дмитрий Майоров привлек внимание и представителей благотворительного сообщества. Претензии у них ровно те же, что и у журналистов: совершенно непонятно, сколько денег он собирает, каким образом и на что тратит, кому и как помогает.

Майоров же в этом отчитываться не собирается. «Человеку, задающему вопрос именно в такой формулировке, вряд ли стоит вообще расставаться со своими столь дорогими ему средствами. Это мне напоминает доброго дедушку, который насыпал птичкам хлебных крошек, а потом начал их ловить и потрошить, чтоб выяснить — а все ли птички поклевали хлебушка», — заявил он в интервью «Медузе» в апреле минувшего года.

В то время как все честные НКО ратуют за полную прозрачность, подобные формулировки кажутся как минимум странными. «Это слова человека, которому есть что скрывать, потому что в благотворительности считается правильным, честным и достойным поведением прямо обратное — подробно отчитываться о каждом рубле: откуда он пришел и куда он ушел», — заявил «Ридусу» руководитель фонда «Предание» Владимир Берхин.

«Мы должны нести ответственность за все, что мы делаем. Мы — благотворительное сообщество — берем деньги и обещаем, что эти деньги будут потрачены на некие хорошие и правильные дела. Более того, когда мы берем деньги, мы сообщаем, для какого дела мы их берем. Потом мы отчитываемся, что мы потратили их именно на это дело, а не потратили их на что-то еще, не положили в банк под процент. Есть разные точки зрения, насколько подробно нужно отчитываться, но в целом сам факт того, что нужно отчитываться по всем целевым затратам, не возникает сомнений ни у кого», — продолжает Владимир.

В благотворительном сообществе его честность по отношению к жертвователям уже стала притчей во языцех. Даже на зарплату сотрудникам фонда он объявляет отдельные сборы, а не берет разрешенный законом процент с собранных денег, поэтому в его словах сомневаться невозможно. Впрочем, обо всем по порядку.

Владимир Берхин, руководитель БФ «Предание»

Первый среди равных

В 2015 году сборщики денег с ящичками буквально заполонили Москву. Корреспондент «Ридуса» даже устроился «волонтером» в один из таких псевдофондов, чтобы вывести его на чистую воду. Такими же целями постоянно задаются и представители честных благотворительных фондов.

«Года три назад мы стали выяснять ситуацию, и среди прочих в наше поле зрения попал фонд „Время“, потому что он такой заметный даже среди этих контор», — рассказал «Ридусу» Владимир Берхин.

Тогда он несколько раз выезжал на «точку» сбора денег «волонтерами» «Времени», пытаясь выяснять, куда и для чего они собирают деньги. Безуспешно.

«Я много разговаривал с так называемыми волонтерами фонда „Время“. Сам вместе с разными съемочными группами разных телекомпаний выезжал на место. Эффект был всегда один и тот же: эти люди не отвечают на прямо заданные вопросы, эти люди не в состоянии объяснить, кому именно они помогают, эти люди не могут объяснить судьбу собранных денег», — вспоминает Берхин.

«Деньги кладутся в ящик, а что с ними происходит дальше, эти так называемые волонтеры не знают, — продолжает он. — Они говорят: „Мы все отдаем Дмитрию Майорову“. Так они мне все отвечали. Что он с ними делает, рассказывает ли он им, куда уходят эти деньги, они толком рассказать не в состоянии. Либо уходят от ответов, либо говорят: „Смотрите на сайте, там все есть“».

Такой еще способ есть у них: собираются в группы по три-четыре человека и начинают орать на того, кто задает слишком много вопросов: «Мы помогаем детям! Вы нам мешаете! Кто вам платит! Стоит ли ваша зарплата того, чтобы дети умирали?!» Начинают хай, что тоже исключает ответы на заданные вопросы, рассказывает Владимир.

Не рады сотрудники данного фонда и съемкам. Операторам и журналистам старательно мешают физически крепкие юнцы.

Причина их неудовольствия понятна: благотворительное сообщество давно осудило сбор денег с помощью «продажи» флажков и шариков за пожертвования в ящики.

«Этот способ не предполагает прозрачности. То, что Дмитрий Майоров пытается выдавать за благотворительную деятельность, на деле, как сообществу кажется, показуха с целью создать у граждан ложные впечатления. Они, несомненно, какую-то помощь небольшую кому-то оказывают, но совершенно непонятно, какой процент поступающих денег тратится на помощь, а какой исчезает в никуда. Те методы, которыми пользуется Дмитрий Майоров, исключают проверку в принципе», — заявляет Владимир Берхин.

Он же отмечает, что фонд «Время» выделяется среди прочих подобных «мутных» фондов.

«Во-первых, он существует довольно долго. Большинство псевдофондов, которые занимаются такого рода сбором средств, они существуют достаточно недолго. Появляются, некоторое время светятся, собирают деньги, а потом исчезают. Фонд „Время“ уже года три активно присутствует в одних и тех же местах. Руководство не анонимно. У него, в отличие от большинства этих контор, есть сайт, есть какая-то деятельность. Он пытается сильнее мимикрировать под настоящий благотворительный фонд», — утверждает руководитель фонда «Предание».

Сайт

Сайт фонда «Время» — отдельная песня. Минимум полезной информации, максимум пафоса, предложения сделать пожертвования с помощью электронных переводов, которые будут потрачены «в соответствии с уставной деятельностью». На что именно, вы не узнаете.

Никакой конкретики вы здесь не найдете: кому и как уже помог фонд (отсутствует даже такой раздел), на что именно собираются деньги и как они тратятся. Стандартные объявления выглядят так:

В Фонд «ВРЕМЯ» обратилась за помощью семья Никитиных с просьбой помочь приобрести необходимые медикаменты и оборудование для лечения ребенка, который стал инвалидом в результате страшной аварии. Мама мальчика, Юлия, также пострадала в этом ДТП, она может передвигаться только с помощью инвалидной коляски, однако все силы и средства семья бросила на спасение ребенка. Все, что у них было — уже продано, семья скитается по съемным квартирам, но не опускает рук. Поможем вместе Юлии Никитиной и ее сыночку! Ты талантлив, успешен, ты смог реализовать свои мечты? Тогда самое ВРЕМЯ делать добро! Сайт БФ «Время»

Какие именно медикаменты, какое оборудование, где оно будет куплено, да даже диагнозом пострадавшего ребенка Дмитрий Майоров делиться не спешит.

Собственно, из объявлений даже невозможно понять, когда они были опубликованы. Сколько времени понадобилось фонду, чтобы собрать семье Никитиных заявленные на сайте три тысячи из 99? Сколько реально было собрано денег? Тайна, покрытая мраком.

«Первое, что бросается в глаза на сайте фонда „Время“, — это несоответствие заявленных масштабов деятельности и фактически осуществляемых мероприятий. Создатели фонда обещают оказать помощь, „материальную, психологическую, социальную, юридическую и другую“ любому обратившемуся, невзирая на его гражданство, планируют системно поддерживать и содействовать „развитию культуры и нравственности у населения“, однако на сайте висит всего шесть проектов по сбору материальной помощи, а команда фонда состоит из одного человека, самого директора фонда», — говорит Светлана Машистова, блогер, специализирующийся на расследованиях в сфере благотворительности, специальный корреспондент Русфонда.

«Пять из шести проектов — сборы материальной помощи малоимущим семьям и один сбор на лечение ДЦП. Сумма, заявленная к сбору по всем этим проектам, составляет 906 тысяч рублей, из них собрано всего 126 тысяч. На сайте не указано, как давно фонд помогает этим гражданам, однако если зайти в группу „ВКонтакте“, то оказывается, что 150 тысяч для Леши Щукина фонд собирает с 8 октября 2016 года и за это время собрал потрясающую воображение сумму в 18 тысяч рублей, причем 12 из них уже были собраны на момент открытия сбора. То есть за год героическими усилиями было собрано 6 тысяч. Семье Костровых фонд помогает с 15 ноября 2016 года и собрал за год 50 тысяч», — продолжает она.

К слову, в случае с этим Алешей Щукиным цифры вообще никак не «бьются». «Ридусу» удалось выяснить, что, несмотря на указанную на сайте цифру 18 тысяч рублей, «Время» дважды помогло семье с покупкой дорогостоящих лекарств (почему «мутные» фонды вынуждены оказывать реальную помощь, речь пойдет в нашем следующем материале). С фондом «Время» его мать случайно познакомилась на улице, увидев «волонтеров» с флажками. Увы, с журналистами общаться семья Щукиных отказывается, с такими вопросами к ним обращались представители различных СМИ еще в прошлом году.

В партнерах «Времени» на сайте указаны четыре организации. Две из них — «Контрольстрой» и «Система» — принадлежат самому Дмитрию Майорову. Помимо них на страничке висят логотипы массажного салона и общественной организации «Гильдия автошкол».

Светлана Машистова, эксперт в сфере токсичной благотворительности, специальный корреспондент Русфонда

Отчеты

Отчеты фонда «Время», выложенные на сайте, никак не помогают выяснить, сколько реально было собрано денег и как они были потрачены. Простой экселевский файл со столбцами цифр, из которых можно узнать лишь сумму, собранную за год, точнее, ту сумму, которую решил обозначить сам фонд. Практически все пожертвования анонимны. В 2016 году, например, не анонимны только те переводы, которые сделал лично Дмитрий Майоров.

«У него входящие пожертвования распределены по дням. Непонятно, откуда он эту сумму взял, как он ее посчитал. Это деньги из ящиков? Это деньги, которые на сайте собрали? Кто их пожертвовал? А иногда случается так, что в этот день жертвовал только Дмитрий Майоров и больше никто. Это явно является признаком того, что эти цифры являются ручной работой, а не привязаны к объективной реальности. Если они привязаны к объективной реальности, то их можно подтвердить документами, но документов никаких нет. На сайте они не публикуются», — говорит Владимир Берхин.

«В разделе „Отчеты“ висят два экселевских файла с отчетами за 2016 и 2015 год. Закон не требует от фонда оперативно вывешивать отчеты, однако их своевременное появление на сайте — один из показателей добросовестности работы фонда и уважения к жертвователю. Если бухгалтерская отчетность в фонде ведется должным образом, оперативное обновление информации не представляет никакой сложности, с этим справляется даже администрация групп сбора материальной помощи „ВКонтакте“ с их постоянно меняющимися реквизитами и „голодными“ телефонами», — сделала для «Ридуса» разбор отчетов «Времени» Светлана Машистова.

«В 2016 году фонд собрал 4 277 520,50 рубля, что почти в два раза больше, чем в 2015-м. Из отчета за 2016 год следует, что фонд получал либо анонимные пожертвования, либо от директора фонда Майорова. Это довольно необычно и странно, потому что представить себе фонд, все жертвователи которого вдруг захотели сохранить инкогнито, я не могу», — говорит Машистова.

Вообще отчет производит впечатление составленного «на коленке», чтобы отстали и не задавали лишних вопросов. Например, 22.09.2016 фондом был куплен картридж за 3196 рублей по накладной № Авг.87. Также среди накладных расходов фонда и в 2015, и в 2016 году указана покупка ящиков для пожертвований. Однако отчетов по сборам в них нет ни в группе фонда, ни в файлах с отчетами. За два года никто ни копейки не положил? Все уличные акции фонда по продаже шариков и хождению с «коробками» оказались полностью провальными? Как интересно и необычно, впервые вижу такую непосредственность, продолжает блогер.

«Смотрим расходы фонда. Больше всего фонд потратил на „Благотворительную помощь“. Среди граждан, ее получивших, нет ни одного из шести нуждающихся, чьи истории висят на сайте фонда. Да и в группе „ВКонтакте“ мне удалось найти только одну благополучательницу — Остапенко Е. В. Кто все остальные люди, получившие в качестве благотворительной помощи от фонда суммы от 10 до 450 тысяч рублей?» — задается вопросом эксперт.

«Четыреста пятьдесят тысяч рублей получила именно Остапенко. Следы госпожи Остапенко нашлись в группе „ВКонтакте“, сразу в нескольких постах. 7 октября 2015 года фонд начал сбор помощи на личные реквизиты барышни, заявив к сбору 500 тысяч рублей на лекарства. Была ли эта сумма собрана — неизвестно, никаких отчетов по ее карте нет. 11 июня 2016 года появился сбор на пересадку почки, с довольно интересной формулировкой: „350 тыс. рублей уже собрано, осталось 400 тыс. рублей на трансплантацию и 250 тыс. рублей на дальнейшую реабилитацию“. Кем собрано? Откуда взялись остальные суммы? Почему этим людям надо верить на слово? Ответов, разумеется, нет. Некий Пономорев А. А. получил „партнерскую поддержку“ от фонда в размере 250 тысяч рублей. Что это за форма благотворительной помощи — лично мне не известно, следов этого господина не удалось найти ни на сайте, ни в группе фонда», — говорит Светлана Машистова.

«Также в 2016 году фонд занимался ремонтом квартир нуждающимся. Никаких смет на сайте фонда нет, сборов на ремонт — тоже. Однако в группе можно найти историю погорельца Татьяны Рубиной, но, когда я попыталась пройти на сайт фонда по ссылке из записи, страница найдена не была. Идея удалять страницы с сайта мне кажется довольно странной. Всего на материальную помощь фонд „Время“ потратил в 2016 году 1 376 155,53 рубля, из них 304 966 рублей ушло на лечение в разных видах, а остальное — на благотворительную помощь и „партнерскую поддержку“», — пытается найти концы эксперт.

На этом коллаже очень удобно сравнить отчетность разных фондов. Обратите внимание, насколько по сравнению с честными фондами у «Времени» пустой и неясный отчет

«Судя по отчету, у фонда нет ни одного сотрудника, получающего зарплату. А судя по сайту, попечительский совет тоже отсутствует. Да и вообще фонд состоит ровно из одного человека — директора фонда Майорова Д. А.», — обрисовывает Машистова масштабы фонда.

«Что я вижу в целом? Я вижу весьма мутный проект с невнятной отчетностью, собирающий наличные с добросердечных граждан на цели, не заявленные явным образом. По отчетам фонда нельзя понять, из каких источников формируются поступления в фонд, — это нигде не указано. Невозможно проверить, получил ли фонд отправленное пожертвование и что потом с ним сделал. Невозможно определить, кто получил помощь, какую помощь он получил и каким образом было принято решение о необходимости оказания помощи. Рекомендовала бы я жертвовать в этот фонд? Нет, его деятельность абсолютно не прозрачна», — резюмирует эксперт.

Продолжение следует.