Дзен
Телеграм
Как-то раз меня занесло сразу к двум «агентам влияния». Конечно, кто они на самом деле, на тот момент я не знал. Люди как люди.
Один сосед, худощавый брюнет, специализировался на «террорах» и на тот момент только проходил обработку Системой. Вроде бы чеченец, а Женя Петров. Вроде бы мусульманин, а у следователей в кабинете покрестился. С виду мальчик, а по газетам — сборщик податей для Доку Умарова.
Позже я узнал, что немало лефортовских"терроров" имели на Женю Петрова большой зуб. Тот в своих показаниях то одного «видел», то другого «опознал». Впрочем, мне их разборки были совсем не интересны. Однако это был мой первый сосед мусульманин, хоть и бутафорский.
Вторым соседом был жирный лентяй. Мошенник по уголовному делу и доносчик по слухам. На меня доносить уж было нечего, я стал давать следствию пусть и сказочные, но показания, то есть «спрыгнул с 51-й» и пошёл на контакт со следствием. Но со стороны мне было интересно наблюдать, как работают агенты. То невинные вопросы мягко перетекающие в домашний допрос, то провоцирующие подколы, выводящие на эмоциональные оправдания, то откровенные вопросы «в лоб».
Как-то Петров не выдержал и пообещал ночью заколоть соседа, как жирную свинью. В тот же вечер «террора» увели из нашей камеры. Напоследок он при всех заявил, что толстый из «оперских работничков» и посоветовал мне быть с соседом аккуратнее. Странно, но жирдяй ничего не сказал. Хотя нормальный человек за такие слова призвал бы к ответу.
В «хате» я замолчал как «рыба об лёд». И конечно же стал аккуратно предупреждать всех новых соседей о провокаторе.
Его вызывали на допросы, после которых он всегда приходил с автомобильными журналами, а бывало и с «Плэйбоем». На мои удивлённые вопросы он горделиво рассказывал, как спёр у следака очередной журнал со стола. Думаю, он доносил за глянцевые картинки.
Толстый сосед очень любил поесть. После еды он целыми днями валялся на койке, уткнувшись в стену. Он фантазировал о богатстве. Такой уход от реальности мне был в новинку, и я поначалу считал, что тот притворяется. Но нет, сосед смотрел по телевизору «Квартирный вопрос» с «Дачным ответом» и потом визуализировал ремонт в своей несуществующей двухярусной квартире. К ней он подъезжал на последней модели BMW, что была вырезана из журнала и зубной пастой прилеплена на стену.
В перерывах между мысленным онанизмом и вялыми допросами соседских мусульман, толстяк с завидным аппетитом подчищал холодильник. Когда заканчивались чужие продукты, — а свои он не получал — сосед крошил в миску хлеб, густо заливал его подсолнечным маслом и обильно сдабривал специями. После страданий на «толчке» он проклинал свою жадность и клялся объявить голодовку. На следующий день всё повторялось.
2010-й год мы встречали вместе. Пили газированный Дюшес. Снежинки на стенах создавали праздничное настроение. Все конечно же загадали в следующем году вернуться домой. Я в исполнении своего желания был уверен на 100%. Год спустя я улыбаюсь своей наивности.
После отъезда странного чеченца с русской фамилией к нам заехал уже настояший мусульманин. Магомед был довольно таки начитан и в меру религиозен. Что не помешало ему в свои сорок отхватить четырнадцать лет строгого за глупейшее похищение сына какого-то нефтяного магната прямо в центре Москвы. По неснятым номерам на машине их и вычислили.
С Магомедом мы частенько дискутировали о Коране, о жизни в мусульманских деревнях, о терактах и джихаде. Сосед-фантазёр в эти часы как мог боролся со сном и слушал-слушал-слушал. Как-то Магомеду родственники прислали огромный копчёный курдюк. Вонял он страшно. В холодильнике лежал он недолго, все продукты пахли курдюком. Магомед убрал его под шконку. Запах стоял неимоверный. На вкус баранье сало сильно отличалось от привычного, я так его есть и не смог. А вот толстяк уничтожил его с удовольствием, но запах в «хате» ещё долго не мог выветриться.
Однажды толстый агент прихвастнул, что на воле у него был «Хаммер». Я сначала не поверил. Но при очередной банной помывке я вдруг вспомнил поговорку: «чем меньше хер, тем больше джип» и понял, что хотя бы один раз он мне всё же не соврал.