Дзен
Телеграм
Скоро мне опять стало скучно и я, осмотревшись, узрел нарды.
О, нарды! Страсть капризной женской натуры, заточённой древним Востоком в плоть дерева и кости! В волнах ее мнимой благосклонности тонули мириады азартных сердец, но на смену сгинувшим игрокам всегда являлись новые.
Мираж даже пустяковой победы в разы сильнее страха проиграть хоть собственную душу, и к ногам строптивой фортуны падаешь с надеждой, что именно ты, сегодня именно ты ее фаворит. Умоляешь ее не отталкивать, побыть с тобой еще одну, хотя бы одну бессонную ночь и дарить удачу, как прежде. Но нет, ее с тобой уже нет, она с другим — подлая шлюха!
Чувство никчемности проникает миазмами в душу, зарождая в ней черную зависть к сопернику. Он лучше, он везучее, с ним ей лучше — она с ним! И когда смирение с потерей толкает на ранее неоправданный риск, первая же удачная случайность высекает искру куража, и небо снова сыпет крендельками кушей. Проклятия соперника звучат фанфарами, а его нервные ошибки приближают выстраданную победу. Фортуна снова с тобой! Царица хрустальных сфер в твоих объятиях, она дает все, что пожелает неуемная фантазия игрока.
Кончики пальцев дрожат, зарики покрыты тонкой пленкой пота, но показать волнение нельзя — благодарить послушные кубики с их Хозяйкой надо молча. И так же безмолвно признаёшься ей в вечной любви. Но не вздумай ожидать ответных чувств и тем более клятв верности. Как легкая улыбка незнакомки, что исчезает в окне мимолетного авто, фортуна ветрена и ненадежна.
В отличие от шахмат, где серьезных соперников в лагере не было и десятка, в нарды «катал» каждый узбек, таджик, грузин, айзер, да и среди русских арестантов было немало умельцев ловко подкрутить зарик.
Споры за нардами были основным поводом для ссор в лагере. Перевозбужденные игроки расшибали нарды о тумбочки, шконари, а то и головы соперников, зарики то и дело вылетали в форточки, а ругань ночных игроков нередко будила весь барак. Превышение игрового «потолка» было настолько обычным делом, что потенциальных «фуфлыжников» уставали бить на сходках. В лагере нарды были самой популярной игрой.
Играть в нарды на деньги было очень опасно. Средств в лагере всегда в обрез, и за денежными лохами шла настоящая охота игровых акул. Если я и садился за доску с зарами, то лишь на «пару сигарчух — партия». Сигареты в лагере были валютой.
Играя в нарды с «семейником» или в частых соревнованиях отряда, я стал замечать некоторые закономерности переменчивой удачи. Конечно же, в нардах есть и тактические уловки, и сама по себе разумная стратегия игры может привести к победе, даже если «камень не идет». Но всё же если за доской сидят двое равных по опыту игроков, то выиграет скорее тот, кому чаще везло с нужной комбинацией цифр.
Как же выиграть мне?
© ТАСС/ Евгений Епанчинцев
Теорию о влиянии мысли на материю знал даже мой черный кот ЙохаНн. Стоило ему уставиться на меня волшебной зеленью глаз, как мои ноги сами несли меня к холодильнику с рыбой.
Но это было давно и на воле. В лагере же, наблюдая за игрой в нарды, я вспомнил когда-то прочитанный в «Лефортово» «Трансерфинг реальности» Зеланда. Философы Востока и квантовые физики Запада давно уже познали многомерность Вселенной и бесконечность вариантов завтрашнего дня. И в одном из этих миров я был чемпионом лагеря по нардам. О том, как очутиться в мире осуществленной мечты, Зеланд и писал.
Я решил опробовать его «трансерфинг» в экспериментах с кубиками.
Для исполнения желания мне было необходимо сильное внутреннее намерение и четкий образ мечты. Я решил ежедневно воображать, будто я уже абсолютно непобедимый бог нард. В то же время мне нельзя было чрезмерно хотеть и уж тем более бояться не достигнуть цели, дабы не «соскользнуть» в то будущее, где чемпионом будет кто-то другой, но не я. Желать не желая — основной секрет воплощения мечты в реальность.
У старого зэка с тусклой наколкой на веках «Не буди!» и пляшущими человечками под ногтями я заказал черные кубики из текстолита. Он дал мне несколько зариков, и я подобрал удобный для пальцев размер.
Через неделю я уже катал в ладони готовые зары с идеально ровной поверхностью и чуть скошенными ребрами, слушал их цокающий «разговор», с проворотом бросал на доску нард. Мои! По тюремной традиции на кубиках шестерок не было. Вместо них — чистая грань.
Всё свободное время мы привыкали друг к другу. Я грел и катал зарики в ладонях, тряс их возле уха, улавливая полутона звонких вскриков, и, поймав интересный звук, кидал кубики на доску, визуализируя нужную мне комбинацию.
За две пачки дорогих сигарет мне сшили бархатный чехол на кожаном шнурке, и с тех пор я носил зарики на шее. Перед сном я укладывал их под подушку и пару раз даже ловил сны с огромными черными кубами вместо лагерных бараков.
Но главным обучением моих новых друзей я занимался в медитативном состоянии. Изгнав словесные помехи с обрывками мысленных картинок, я представлял одну и ту же комбинацию цифр: «шесть — пять» — и метал, метал, метал кубики на доску. Сосредоточившись на дыхании, я мгновенно стирал радость при удачных бросках и, что было куда чаще, разочарование.
Но и вне медитаций я ходил по лагерю с осознанием того, что я уже чемпион. Для себя я решил, что все мое нынешнее занятие — это лишь особая практика йоги.
Мой «семейник», татарин, постоянно резался в нарды с азиатами. Играл он нагло и успешно, с куревом у него проблем не возникало. С «семейника» я и начал.
Первые партии с его стороны были снисходительны. Позже он явно занервничал, так как знал, что играю я не очень, но почему-то все чаще выигрываю. Уже через неделю он заключил, что «новичкам везет», и посоветовал мне начать играть с кем-нибудь на деньги.
Но, обучаясь технике «трансерфинга», я перестал играть даже на сигареты. Я заметил, что стоит появиться азарту — и «желать не желая» не получается. Большинство партий я сливал. Но стоило убрать чрезмерное желание победить — и все партии были мои.
Вскоре я смог проверить «трансерфинг» в боевых условиях. Приближался чемпионат лагеря. Вступительный взнос был уплачен.