Заключённое между Ираном и Израилем при посредничестве Дональда Трампа перемирие никто почему-то не хочет считать окончанием извечного противостояния двух стран. По мнению большинства наблюдателей, противоречия между ними не исчерпаны, а значит, поводов для долгосрочного мира по-прежнему нет. Ирано-израильское противостояние — лишь верхушка огромного айсберга проблем Ближневосточного региона, накапливавшихся столетиями.

Перемирие имени Трампа застало противников в разных военно-политических состояниях. Если к его началу Иран выглядел явно потрёпанным и оторванным от сателлитов в лице «Хезболлы», хуситов и ХАМАС, то Израиль находился на пике формы. Непосредственная военная поддержка, только что продемонстрированная Соединёнными Штатами, делает нынешнее преимущество Израиля практически абсолютным.

И всё же списывать Иран со счетов и хоронить его явно преждевременно.

Порох в пороховницах

Несмотря на то что Израиль превосходит Иран по арсеналу современных средств ведения войны, у Ирана всё ещё остаётся несколько военных вариантов на случай, если будет нарушено объявленное Трампом хрупкое прекращение огня.

В понедельник Трамп объявил, что США выступили посредником в достижении «полного и окончательного» перемирия между двумя странами. Однако с тех пор наблюдаются признаки того, что соглашение находится под угрозой.

Утром во вторник в соцсети Truth Social Трамп призывал обе страны не нарушать прекращение огня, на что стороны отреагировали крайне неохотно, время от времени обмениваясь ударами.

«Вступившее в силу после посредничества США и Катара прекращение огня является хрупким и непрочным. Оно больше опирается на политические сигналы и публичное позирование, чем на конкретные механизмы принуждения», — констатировал специалист по странам Персидского залива из Института ближневосточных исследований при Королевском колледже Лондона Андреас Криг.

По словам эксперта, на практике прекращение огня в основном существовало в социальных сетях. Причём каждая сторона использовала цифровые платформы для объявления о сдержанности, продолжая при этом скрытые боевые действия.

Таким образом, говорить о реальном мире между Ираном и Израилем на данный момент преждевременно. Возможно возобновление открытых боевых действий. В связи с этим встаёт главный вопрос: что и как может противопоставить противнику изрядно потрёпанный и поиздержавшийся Иран. Вариантов у него не так уж и много. К тому же речь идёт преимущественно об асимметричных ответах. Пусть их и немного, но они есть и будут.

И снова Ормузский пролив

Буквально днём ранее мы разбирали возможность блокирования Ираном Ормузского пролива. При этом отмечалось, что для Тегерана такое решение является крайним и обоюдоострым.

«Есть случай, когда прекращение огня может соблюдаться. Но есть и случай, когда обе стороны хотят стрелять последними», — заявил в интервью Business Insider директор Совета по арабо-британскому взаимопониманию Крис Дойл.

Если перемирие рухнет, самым мощным геополитическим рычагом Ирана останется Ормузский пролив — жизненно важный проход шириной 34 километра, через который проходит 20% мировой нефти.

Хотя у Ирана нет юридических полномочий полностью перекрыть Ормузский пролив, страна может парализовать мировые энергетические рынки, сделав данные воды практически непригодными для судоходства.

«В обычных обстоятельствах это можно было бы рассматривать как самоубийственный вариант, учитывая зависимость Ирана от доходов от экспорта нефти через данный коридор. Но если израильские удары нанесут достаточный ущерб иранской нефтяной инфраструктуре, такие расчёты могут измениться», — пояснил руководитель исследований в области оборонной стратегии, политики и возможностей Джейкоб Паракилас.

Для реализации данной цели Иран может использовать оснащённые ракетами малые катера, беспилотники и морские мины.

Согласно сведениям Goldman Sachs, полное закрытие проливов может привести к тому, что цена на нефть марки Brent превысит 110 долларов за баррель.

Удары по американским базам

Это ещё один вариант действий Ирана в случае развала хрупкого перемирия. В понедельник страна уже подвергла обстрелу баллистическими ракетами Аль-Удейд — крупнейшую базу США в регионе, расположенную на территории Катара.

Катар заявил, что его системы ПВО перехватили ракеты. Сообщений о жертвах не поступало. Однако атака продемонстрировала готовность Тегерана бить по американским базам.

Впрочем, реализация такого варианта выглядит ещё более опасной для Ирана, чем блокада Ормузского пролива. Тегеран вряд ли пойдёт на прямую эскалацию конфликта, на сей раз с США.

Скорее стратегия Ирана может заключаться в затягивании конфликта с Израилем. В отличие от Израиля, Иран может иметь преимущество в затяжной кампании на истощение, а не войне решающих ударов.

Чужими руками

Помимо прямых военных действий, Иран долгое время полагался на сеть марионеточных сил — «Хезболлу» в Ливане, шиитских ополченцев в Ираке и Сирии, хуситов в Йемене.

Всё это даёт Тегерану возможность наносить удары по объектам Израиля или США без прямого столкновения.

Впрочем, здесь и сейчас всё не так просто, как раньше. Да и иранские прокси уже не те, что годом ранее.

Действия Израиля уничтожили военное руководство ХАМАС и заставили «Хезболлу» отступить после мощных авиаударов и вторжения в южный Ливан. Тем временем в Сирии свергнут президент Башар Асад.

В результате Тегеран может быть близок к исчерпанию арсенала прокси-стратегий.

Удары баллистическими ракетами

Хотя Военно-воздушные силы Ирана не могут конкурировать с израильскими, его арсенал баллистических ракет остаётся крупнейшим в регионе.

В настоящее время Тегеран располагает примерно тремя тысячами ракет, включая растущий запас твердотопливных «Фаттах-1» и «Хейбаршекан». Значительная часть данных ракет базируется на мобильных пусковых установках, что усложняет их обнаружение и отслеживание.

Однако за последний год их запасы значительно сократились, а возможности пополнения ракетных арсеналов у Тегерана сильно ограничены.

Всё это указывает на явную неспособность Ирана противостоять Израилю, если США придут ему на помощь. Данное обстоятельство ставит иранские власти перед неразрешимой дилеммой: идти на навязываемые Трампом переговоры по сокращению ядерной программы или испытывать судьбу, пытаясь воевать малыми асимметричными средствами.