Ровно 65 лет назад в Москве на закрытом заседании XX съезда компартии СССР советский лидер Никита Хрущев выступил с сенсационным докладом «О культе личности и его последствиях», в котором совершил неслыханное — публично и с позиции власти раскритиковал политику и личные качества «вождя народов» Иосифа Сталина, возложив на него ответственность за поломанные жизни репрессированных людей.

Громадное значение этого события стало ясно современникам очень быстро: резко поменялись настроения в обществе, а Китай, Албания и компартии других стран, где режим был построен по сталинскому образцу, отшатнулись от Москвы. Уже через две недели правительству пришлось жестоко, с применением оружия, разгонять в Тбилиси митинг противников десталинизации. Никто тогда и представить не мог, что своими руками Хрущев разрушил фундамент советского государства — идеологию. Без нее Советский Союз не смог пережить XX век.

По просьбе «Ридуса» ведущий российский специалист по хрущевскому периоду советской истории, доктор исторических наук, профессор Юрий Аксютин рассказал о событиях тех лет. «Ирония истории: желая избавить ленинско-сталинскую систему от печальных последствий культа личности, Хрущев невольно ослабил ее, поскольку культ личности оказался одной из опор этой системы», — заявил он.

Первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев © Архив ТАСС

«Когда нам объявили, что будут на общем комсомольском собрании читать доклад, я купил по дороге толстую тетрадку, авторучку, пришел и сел в первом ряду. Хотя нам сказали ничего не записывать, я все подробно записал. Лично я [развенчание культа личности Сталина] приветствовал, открыто об этом говорил, и мне никто из моего окружения не возражал, хотя как я сам же потом выяснил в ходе исследований, одобрительно к докладу Хрущева отнеслись далеко не все. От меня, кстати, потребовали зайти в комитет комсомола и тетрадку ту отобрали», — вспомнил Аксютин.

По словам историка, часть советских людей, познакомившись с содержанием доклада Хрущева на собраниях для членов партии и комсомольцев, отреагировали негативно, однако в подавляющем большинстве случаев не стали выражать своего отношения, так как это означало выступить против решения партии, которым они привыкли подчиняться.

«Как это обычно бывает: когда кругом все кричат одно, а ты не согласен, то ты боишься об этом сказать, молчишь», — отметил профессор.

© Великжанин Леонид/ТАСС

По мнению Юрия Аксютина, десталинизация в СССР была неизбежна, так как немедленно после смерти Сталина началась реабилитация жертв политических репрессий, причем — с ближайших родственников самих советских руководителей. Выходя из мест заключения, люди просто не могли больше делать вид, что с культом вождя все в порядке.

В пример Аксютин привел бывшего наркома рыбной промышленности СССР Полину Жемчужину — жену министра иностранных дел Вячеслава Молотова. В 1949 году, несмотря на свое положение на самом верху советской иерархии, она была арестована за «преступную связь с еврейскими националистами» и вплоть до смерти Сталина находилась в ссылке. Вместе с Жемчужиной были репрессированы ее брат, сестра и племянники. Освобождена жена Молотова была на следующий день после торжественных похорон вождя, причем Берия немедленно снял с нее все обвинения и реабилитировал, а срок заключения был включен в ее партийный стаж.

«Ведь масса коммунистов освобождалась в это время. Сначала освобождали только коммунистов. Процесс реабилитации начался раньше ХХ съезда, и к тому моменту таких людей были тысячи. Партии надо было ответить на вопрос, как это вообще случилось и почему, понимаете? До этого общество молчало, и тут, наконец, заговорили. Но при этом продолжили молчать о миллионах репрессированных беспартийных: интеллигентах, нэпманах, крестьянах… Вот о них заговорили позже, только когда КПСС и СССР стояли на грани краха», — пояснил историк.

Эксгумация жертв массовых репрессий, 1989 год © Архив ТАСС

Профессор Аксютин не согласился с популярным в литературе мнением о том, что Никита Хрущев использовал XX съезд для запугивания своих политических оппонентов в КПСС, которые, как и сам Хрущев, в прошлом принимали участие в организации массовых репрессий. Он подчеркнул, что это произошло позже — в 1957 году, когда с помощью маршала Георгия Жукова ему удалось одолеть «антипартийную группу» ближайших соратников Сталина — Молотова, Маленкова и Кагановича, сосредоточив власть в своих руках.

«Одни [советские руководители] не скрывали своего участия в репрессиях, например, Хрущев не скрывал, а другие старались „замазать“ свою роль в этих событиях. Вот Молотов, Маленков и Каганович старались скрыть. Когда они попытались Хрущева снять, тогда этот вопрос возник, история стала инструментом в политической борьбе. История у нас всегда для этого используется», — заметил Аксютин.

По мнению Юрия Аксютина, развенчание культа личности Сталина идеологически сформировало людей его поколения — молодежь, которая спустя 35 лет уже в зрелом возрасте подошла к горбачевской перестройке с ощущением недоверия к власти и требовала от советских лидеров решительных перемен.

Первомайская демонстрация на Красной площади, 1989 год © Соболев Валентин/Архив ТАСС

«Строй у нас держался на культе личности Ленина и Сталина. Самого Ленина не трогали, но сказано же было: „Сталин — это Ленин сегодня“. И это в конце концов сказалось на таких, как я. Я не был сторонником Ельцина, но и Горбачевым я был недоволен, этими его медленными преобразованиями, его робостью. В мозгах уже сидело разочарование этим строем, который оказался бесчеловечным. Выяснилось, что репрессированных было гораздо больше, а начал это делать Ленин, между ним и Сталиным прямая связь. Это Хрущев скрыл», — объяснил профессор.

Юрий Аксютин убежден, что коммунистические режимы, которые исторически были построены на массовых репрессиях, не смогут обойтись без широкого общественного обсуждения этой проблемы, как бы власть не старалась обойти тему из опасений за свой авторитет.

«У Китая все впереди, я уверен. И на Кубе все впереди, и в остальных странах. Китайцы уже сейчас идут в сторону от коммунизма, от социализма, выбирают другие методы. Я этого не застану, а вы, молодые люди, еще застанете. Тяньаньмэнь у них был, Гонконг в прошлом году был, и таких попыток будет много. Китай распадется, у них ведь тоже много народов — монголы, маньчжуры, корейцы, тибетцы, это десятки миллионов людей. Все отделятся, как было в СССР. Вполне возможно, что когда-нибудь в будущем коммунизм будет иметь место, в какой-то мере, но не сейчас», — заключил профессор Аксютин.