Семилетний Максим—мой сосед. Ему приходилось сидеть в подвале вместе с семьёй в посёлке Вергулёвка, возле Дебальцево, где они жили прошлым летом, когда украинская армия захватила город. Маму Максима я знаю с детства: её тоже зовут Ольга, мы с ней выросли в одном дворе. Она рассказала, что их дом остался без окон, сильно пострадала крыша. Сейчас они живут у бабушки в Перевельском районе. Ольга скоро должна родить второго ребёнка. Я зашла к ним в гости и принесла пару пакетов с продуктами, а также детским питанием и подгузниками—все было куплено на те же деньги, присланные людьми из разных стран.

Максим показал свои любимые игрушки: среди них—два пластмассовых танка, а ещё собранные осколки шрапнели и пустая патронная коробка. Говорит, что хочет стать военным, когда вырастет—детям кажется, что бомбардировки никогда не закончатся. Однако, когда я попросила рассказать о войне, его настроение резко изменилось. Дырявые заборы оказались одним из самых ярких воспоминаний, а на мой вопрос о чём он сейчас мечтает, Максим мгновенно отвечает: “О мире.”

Я уже упоминала однажды многодетную семью из Чернухино, ЛНР, которые временно живут у своих друзей в Перевальске. Им приходилось сидеть в подвале более трёх недель во время обстрелов украинской артиллерии. Теперь их дом разрушен. Мама—Лилия Лаврова—говорит, что они хотели бы восстановить своё жильё.

В прошлый раз мы посетили эту семью дважды с гуманитарной помощью—продуктами и вещами. В коридоре нас встречали двое удивительно общительных и приветливых деток:

Пережив бомбардировки и артобстрелы, проведя недели в подвалах, дети в Донбассе—особенные дети. Это дети войны, у которых уже почти год нет нормального детства. Такова политика украинского правительства в отношении жителей этого региона.