Пришлось лезть на сайт "Эха...", нашёл, прочитал:

...Я и не знал, что Александр Глебыч, вдруг, так расчехлился в мой адрес. «Шкварков», «Шкварыгин»… Фамилию он не помнит. Видимо, совсем Глебыч занемог головой. Ничего не помнит. Вот, правда, с того времени удостовереньице сохранилось у меня:

Неужели и своих «штатников» Александр Глебович позабыл?

Честно говоря, продолжать эту тему я не хотел, но тут на неё отозвался уже публично полковник Геннадий Алёхин, человек исключительных заслуг и огромного авторитета. Настоящий фронтовой журналист, создавший с нуля в 1995 году сначала газету 58 армии во Владикавказе, потом много лет редактор окружной газеты СКВО "Военный Вестник Юга России" в самые горячие годы, начальник пресс-центра группировки войск в Чечне и, наконец, многолетний пресс-секретарь Героя России генерала Геннадия Трошева, человек, без всякого преувеличения, известный всем, работавшим на Северном Кавказе журналистам и глубоко ими уважаемый :

От себя к, написанному Геннадием Алёхиным, могу добавить разве, что то, что исходники той знаменитой съёмки в Бамуте у меня сохранились! И все интервью и подсъёмка перебивок и "боевухи", в которой участвовали разведчики 166 мотострелковой бригады, где они с удовольствием снялись, отлично зная, для кого для чего делаются эти съёмки. И в интервью ребята рассказывают об уже ВЗЯТОМ Бамуте. Так, что с памятью у Н.А.Г, действительно, проблемы серьёзные. Запамятовал он, что "Штурмом Бамута" эта запись стала не у меня, а уже в его питерской студии, где под его руководством и шёл монтаж "Дней". Я был только корреспондентом, фактически стрингером...
Как запамятовал и то, что уже ПОСЛЕ «Бамута» в «Днях» вышел мой сюжет «Проверка на дорогах», где был снят полёт на вертолёте досмотровой группы «спеназа» ГРУ, охотившейся за крупным чеченским полевым командиром, и ещё несколько сюжетов, вплоть до самого закрытия программы…

...Кстати, и должок за Алексанром Глебычем с тех пор числится. Деньги за крайнюю командировку в Чеченю, куда он меня "срочно-срочно!" отправил за мои собственные, а потом, вдруг, исчез из Москвы, после чего «Дни» тихо закрылись.

…Я тогда, честно говоря, был сильно удивлён, что командировочные в Чечню мне выдавались не на ОРТ, а почему-то за ними надо было ездить на Павелецкую в какой-то странный особняк прямо у метро. Выдавали их исключительно в конверте и без всякой расписки, что тоже для меня тогда было в новинку. Только лет через пять, когда известный борец с путинским режимом Станислав Белковский назначил в этом же особняке революционное рандеву, я, наконец, узнал, что это был, не что иное, как «Дом приёмов ЛогоВАЗа» - знаменитая «ставка» Бориса Абрамовича Березовского. И, расхаживая по его опустевшим полутёмным залам, вдыхая лежалый запах пыльных мебелей, я вспоминал его залитым светом, наполненным огромным количеством каких-то озабоченных блестящих деловых людей и разодетых ищущих б*****, для которых, я дожидавшийся в углу у бара в джинсах и свитере выхода помощника, выносившего мне конверт, был какой-то чуждой дикостью, вылезшим из подвала на божий свет водопроводчиком.

Я ещё какое-то время надеялся, на то, что Александр Глебович, как порядочный джентльмен и настоящий товарищ по борьбе, обязательно при встрече рассчитается, со «смешным толстеньким кудрявым отставничком» - тогда это был мой месячный бюджет, но, увы! Пришлось залезть в долг, потом с долгом постепенно рассчитаться. При следующей нашей встрече, а она была в Питере, в его редакции примерно через год, куда он пригласил, приехавшего тогда в Питер Александра Андреевича Проханова и меня, я попытался было, при случае напомнить ему о долге, но он резко свернул разговор на тему того, как идут съёмки «Чистилища» и с гордостью показал несколько отснятых сцен, от чего я, честно говоря, впал в ступор, разглядывая, как танки перемешивают с землёй трупы наших погибших солдат, «что бы они не достались чеченцам». На робкий вопрос, а зачем, ведь ничего подобного в Чечне не было, Н.А.Г. ответил, что таков заказ «спонсора»: "что бы «реализма» побольше было!" А потом сразу перешёл на рассказ о том, что минобороны из уважения к нему для съёмок «нахаляву» выделили кучу техники, пиротехники и даже заброшенный гарнизон для имитации Грозного…

Спустя несколько лет, я уже от Бориса Абрамовича Березовского в одной узкой компании услышал, что он «дал» Александру Глебовичу два миллиона долларов на съёмки его фильма. Не знаю, говорил ли он правду, или, как часто это было, приукрашивал, но в любом случае, на фоне невзоровских бюджетов скромные командировочные рубли, за которые «смешной толстенький кучерявый отставничок» стрингерствовал по чеченским дорогам были сущей мелочью. Но мелочью «зажиленной»…
Вернувшись из Питера, я просто забыл об этих деньгах до сего дня..

А вызверился Невзоров на меня, судя по всему, вот за эту короткую заметку:

Видимо, задела она его за живое.

Не всё в нём, похоже, умерло. Даже после смерти самолюбие ещё заставляет тело корчиться и болезненно спазмировать. Экзорсцисты советуют полить такое мёртвое тело святой водой, но я от церковных дел человек далёкий. Мне просто искренне жаль человека, которого я когда-то уважал, да что там – почти боготворил, считая образом для себя в нашей нелёгкой профессии, и, который прошёл путь от народного трибуна, бойца, товарища, до унылого мизантропа-лошадника, проклявшего всё то, во что когда-то верил и пережившего самого себя…

На память от А.Г.Н. остался у меня его наградной знак, который он сам же учредил и сам же им награждал «самых мужественных и смелых журналистов». С удостоверением и его личной подписью за номером «одиннадцать».

Между нами теперь пропасть, но я им, как не странно, до сих пор дорожу. Ведь, вручал мне его ещё ТОТ не умерший Глебыч…