В первой части я рассказала, как по-разному общественники спасали наркоманку Крис и бездомную Оксану от последствий их жизненных выборов.

Во второй части я описала реакцию участниц закрытых фем-групп на эти истории, а также мы поговорили, как же гарантированно получить помощь и будет ли она реальной помощью.

В третьей узнали, как стать настоящей мамой чужим детям при живой матери и остаться феминисткой; кроме того, неленивый читатель мог сравнить отношение медийных феминисток к «своим» женщинам и находящимся вне сообщества.

А теперь будут выводы и рассказ, чем же кончились эти истории.

Как я упоминала выше, мы видим сообщество, участницы которого встают на защиту прав деклассированных женщин продолжать маргинальный образ жизни. Они требуют понимания и принятия от помогающих специалистов, даже если человеческое сочувствие превращается прямо на наших глазах в потакание деструктивным моделям поведения и прямо вредит интересам третьих лиц, вынужденно участвующих в ситуации.

Негативные эмоции в адрес женщин оказываются табуированы и неприемлемы под девизом женского сочувствия и сестринства, причем их выражение автоматом приравнивается к мизогинии и языку ненависти. Даже если человек, их вызвавший, в сети и группе отсутствует, прочитать и оскорбиться никак не может.

Мы видим, что участницы сообщества максимально терпимо относятся к нарушениям норм морали, этики и даже закона, пока женщина использует правильную риторику для объяснения своих поступков. Если она обвиняет в своих бедах патриархат, внешний мир или неблагоприятные условия, она будет принята и понята, и неважно, насколько ее претензии и оценки адекватны. Но как только женщина начинает принимать решения самостоятельно, опираясь на свои собственные силы и лично отвечая за последствия, она сталкивается с крайне резкой негативной реакцией.

Готовность поддерживать абстрактную женщину в любой творимой ею дичи, требования от внешнего мира толерантности и принятия сразу заканчиваются, как только речь заходит о конфликте «свой — чужой». Постулаты «поддержи женщину», «помоги или пройди мимо» перестают работать и сменяются защитой интересов мужчины против интересов женщины.

И этих двойных стандартов в своем поведении медийные феминистки предпочитают не замечать. И, как следствие, становятся легкой жертвой любых паразиток с узнаваемой риторикой и правильными лозунгами.

Эффективность? Целесообразность? Результаты? Да кому они нужны, если можно быть принятой в кругу единомышленниц и получить иллюзию, что и тебя тоже поддержат в беде.

Замечу, что сейчас у бедочек, паразитирующих на медийных феминистках, появилась новая перспективная тема для просьб о помощи. Как известно, даже перенесенный в легкой форме ковид вызывает астению и упадок жизненных сил, приносит с собой депрессию и приводит к обострению уже имеющихся болезней. При этом всем известно о сложностях в получении подтверждения наличия именно ковида. Да и не принято в сообществе спрашивать подтверждающие документы. Верить предлагается на слово. Думаю, последствия очевидны.

Чем же закончились истории, о которых я упоминала в начале?

Бездомная Оксана откочевала из Севастополя в неизвестном направлении. Детей у нее больше не будет. Ее маленького сына растят родственники его отца. Асоциальный образ матери сказался на его здоровье, но все поправимо.

Подопечная Насти Макеевой привезла свою «бумажку» из Москвы, получила паспорт, ее дети пошли в сад. Она официально работает и параллельно учится на заочном на менеджера по туризму.

Через площадки по сбору вещевой и продуктовой помощи движения волонтеров «Сердце Севастополя» проходит до 40 тонн гуманитарки в месяц.

Сама Анастасия Макеева съехалась с родителями, чтобы поселить лежачих бездомных в их квартиру. Зима на носу, а обещания города предоставить помещение или помочь с устройством этих людей в богадельни так и остались обещаниями. Двенадцать практически лежачих инвалидов, живших летом в палатках при Настином приюте, рискуют остаться без крыши над головой, бросить их выживать на улице Настя не может.

Противостояние в треугольнике «бывшая жена — сожительница — мужчина» продолжается. Этот сериал затянется надолго. Предположу, что мужчина попытается удержать рядом новую женщину единственным известным ему способом: обрюхатив. Ну и что, что в первый раз не вышло, ему достаточно убедительно объяснили, что это бывшая жена не настоящая женщина и вообще абьюзер.

Теперь точно получится, женщина же никуда не денется. И спустя время танцовщица начнет плакаться на обиды уже от нового мужа и попытается получить материальное вспомоществование на реабилитацию от последствий семейной жизни. Да и все мы знаем, что беременность может окончательно подорвать и без того слабое здоровье, а на маленьких детей подают лучше, чем женщинам под сорок.

Жертва ПТСР делится с друзьями подозрениями, что у нее ковид, очень переживает о сложностях взятия мазка в поликлинике и перспективах заразиться в процессе. Она давно вошла в роль, пандемия не кончится еще долго. Как показывает американский опыт, за счет сознательной инвалидизации ребенка жить можно и после совершеннолетия дитяти. Освободительной трагедией заканчивается незначительный процент таких историй.

Кристину можно поздравить. Со слов волонтеров, ее опекавших, женщина уже год как чиста и не употребляет. В общем-то, это отвечает на вопрос, почему полтора года назад никак не получалось съездить в Сергиев Посад. Тяжело что-то организовать и спланировать, если человек в любой момент может оказаться в невменяемом состоянии. И сказать об этом прямо тоже нельзя: образ хрупкой жертвы жестокого общества рассыплется, как карточный домик.

Женщина переехала в Рязань, закончила курсы маникюра, нашла свое женское счастье и новую любовь. Она весьма активна в соцсетях, постит фотографии и рассказывает о сложностях лечения ноги, собирает материальную помощь на личные нужды. С фотографий на нас смотрит большеглазая юница, что еще раз подтверждает истину: от работы кони дохнут. Волонтерка, ей помогавшая, тоже часто вешает свою карту в сеть, потому что зарплата в фонде, где она работает, слишком маленькая, и ей не хватает.

Отношения с сыном-инвалидом Кристина не восстановила, алименты на его содержание не платит. Зато женщина теперь консультирует других нуждающихся, отчего сердечко волонтерки бьется быстрее и растекается лужицей самого сладкого сиропа. ©