Минтруд выступает против пособий по бедности. По мнению главы ведомства Максима Топилина, лучше направлять материальные ресурсы на повышение зарплат. Подобные инициативы появлялись и раньше, но отвергались еще на этапе бюджетного цикла, напомнил он, комментируя сообщение заместителя главы Минфина Татьяны Нестеренко.

В интервью «Российской газете» она заявила, что в ее министерстве считают введение подобного пособия вполне возможными, но для этого необходимо законодательно определить понятие «нуждаемости» и его критерии. Вице-премьер Ольга Голодец, курирующая социальный блок в правительстве, в свою очередь, отметила, что вопрос о введении в России пособия по бедности пока не рассматривается.

Официально бедными в стране признаются семьи с доходами ниже прожиточного минимума. По данным Росстата, в первом полугодии 2016 года таких насчитывалось 21,4 миллиона человек, уровень бедности достиг 14,6% от всего населения, прожиточный минимум во втором квартале текущего года составлял 9 956 рублей на человека в месяц.

Адресное пособие — правильный подход для борьбы с бедностью, без него эту проблему в России не решить, считает заместитель директора Института социального анализа и прогнозирования РАНХиГС Владимир Назаров. «На мой взгляд, это не так плохо, чтобы у нас в стране не было людей, которые имели бы дефицит в самом насущном — в еде и одежде», — сказал он «Ридусу».

По мнению эксперта, изыскать необходимые средства можно легко — достаточно перераспределить деньги, направляемые на социальные нужды. На социальную политику в разной ее форме (пенсии и другие социальные выплаты) тратится примерно 13% ВВП, пояснил он, а дефицит доходов домашних хозяйств — 0,8%. Это те средства, которых не хватает, чтобы «дотащить» до прожиточного минимума людей с доходами ниже этого уровня.

«То есть, нам достаточно перераспределить где-то 6% от тех денег, которые мы сейчас тратим на социальную политику на всех уровнях (федеральном и региональном), сконцентрировавшись только на беднейших слоях, чтобы полностью решить проблему крайней бедности в стране», — уверен аналитик.

Он отмечает, что ресурсы для этого можно найти во всех сферах. Например, в стране действует льгота по НДС на товары сельского хозяйства и на детские товары — для них налог составляет всего 10%. Но, по сути дела, бенефициарами этой льготы становятся производители и богатые семьи, бедные от нее получают не так много. Ликвидация данной льготы принесла бы в социальный бюджет примерно 150 миллиардов рублей. Это уже примерно треть той суммы, которая необходима, чтобы избавиться от бедности в стране.

Еще одна категория — работающие ветераны труда, которые имеют достаточно высокий доход. Если забрать у них «лишние» льготы, это даст еще 70 миллиардов рублей. Идея отнять пенсии у работающих пенсионеров кажется эксперту избыточно радикальным решением. Но вот не платить им хотя бы фиксированную базовую часть — тоже вполне можно.

«Это тоже было бы уже миллиардов триста. И таких сфер можно назвать достаточно много. На мой взгляд, в каждой системе есть эти ресурсы — и в соцзащите, и у регионов. Регионы, например, пенсии чиновникам любят платить по 30−50 тысяч рублей. Не все, конечно, ведут себя так вызывающе, тем ни менее, такие ресурсы тратятся, и тоже можно по всем регионам миллиард рублей наскрести одних только пенсий чиновникам. Если в каждом углу так поскрести, проблема решится очень легко имеющимися ресурсами», — рассуждает Владимир Назаров.

Разумеется, к семьям, которые будут получать пособия, тоже должны предъявляться определенные требования, чтобы не порождать иждивенчества. Например, если в их составе есть трудоспособные члены семьи, они должны работать или активно искать работу. Но если люди действительно находятся в тяжелых жизненных условиях и стараются делать все, что могут, чтобы выбраться, им надо помочь.

Проблема в том, что формально за проблему бедности в стране ни одно из официальных российских ведомств не отвечает и отвечать не хочет, сетует эксперт. «В принципе, если бы мы хотя бы какое-то телодвижение в эту сторону сделали, мы бы эту проблему легко решили. Но в том-то и дело, что никто не хочет делать никакого телодвижения», — заключает он.