Дзен
Телеграм
Первое и главное впечатление от фильма: это очень и очень серьезная вещь. И сразу возникает вопрос: а нужна ли кому эта серьезность? При том, что снята лента подчеркнуто просто, без малейшего намека на режиссуру и авторское видение. Музыканты группы «Гражданская Оборона» и участники ГрОб-конгломерата рассказывают на камеру о становлении панк-поэта Игоря Летова и возникновении культурного феномена Егора, фронтмена группы «Гражданская оборона» и главного шоураннера всего русского радикал-рока. Ну, и плюс немногочисленные архивные записи. Всё. Больше в фильме нет ничего.
Однако дар Летова поэта и могущество его творчества такого, что сам рассказ об этом — простой, без выкрутасов — принудительно вызывает тяжелые мысли и безответные вопросы. Летов — корневой русский поэт, больше того — поэт сибирский. С этого и начинается, собственно фильм: с закадрового описания того, что Омск — это страшно и холодно. В кадре в это время — панорамная документалка Сибири: от вольницы тайги и рек, до колючки исправительных колоний. Отдельно упоминается невероятный, чисто русский гибрид этих двух противоположностей: сибирские города. Где в годы советской власти «было позволено» много вольностей — потому что все равно вокруг тайга и смерть. И вот в этом культурном пространстве родился и рос поэт Летов...
Что могло вырасти на этой ледяной почве? Участники и попутчики «ГроБа» говорят об этом — кто четко и прямо, кто пьяно и запинаясь. Им вторит, собственно, и герой ленты — в фильме есть достаточно редкие интервью Егора. От этих высказываний и предположений: мороз по коже.
Любовь и не любовь — для нас одно и то же…— слова одного из музыкантов ГрОба, не просыхающего весь фильм немолодого и усталого человека.
У меня нет ни одной песни от добра — все песни от злости…— уточняет Егор, застенчиво поправляя свои интелевские очечки.
Летов — безусловно, шаман. Он сам знал об этом, он шаманил и камлал страстно и бесстрашно. Это повторяют свидетели — невольные апостолы учения школы «Гражданская Оборона». Об этом есть и прямая речь — обойдусь сейчас без цитат, оставлю на вкусное зрителям. Подобно Джиму Моррисону (которого просто обожал), Летов держал свои двери восприятия открытыми и открывал их слушателям.
Это и сейчас страшновато, а в защищенном сервильном мире Советского Союза — это вполне себе попахивало диверсией. Летовым и занялось КГБ. Результатом «зачистки идеологической грязи» стала отправка молодых, да ранних, в психушку и ВС СССР. Вот тут госбезопасность, конечно, здорово облажалась — потому что в результате шаман Летов попробовал немногие доступные в СССР психотропные вещества, а другой психодел оказался… на космодроме Байконур! Нормально, да?! Такая воля Провидения. Знак.
Летов стал одним из тех, кто буйством и неистовством опрокидывал Советский Союз. Он не мог этого не понимать. Люди в кадре, впрочем, пытаются оправдывать покойного:
Он был не против страны, а против системы…Но злоба и ненависть порождают только такую же злобу и ненависть — и результатом дверей, открытых шаманом, стало много печали, вошедший в наш и без того нерадостный мир. Подруга и соратница Летова (Янка, которой в фильме тоже отводится немало места) умерла загадочной и дурной смертью, а мир вокруг Егора рухнул.
Насколько сам Летов осознавал силу своего творчества и свою миссию в русской культуре? Ответ на этот вопрос знаем мы, ныне живущие — а в фильме это лишь обозначают финальные кадры: 1993−94 год, Летов входит в состав нацболов, выступает на митингах, а на своих концертах вывешивает причудливо-страшное знамя: красно-бело-черный, ныне запрещенный и признанный экстремистским символ национал-большевиков России.
Летов породил чудовищ — и сам же с ними и сражался. И первое, и второе — он делал равно и бесстрашно.
Взломщик, открывший нараспашку двери во все измерения сразу — поэтические, метафизические, мистические, и даже улично-политические, он не пытался устраниться, прервать миссию. Те, кому сейчас около сорока, наверняка помнят, какая слава обрушилась на «Гражданскую Оборону» после концерта с нацболовским флагом.
Сам «Московский Комсомолец» посвятил этому первую полосу, либеральные коллеги (а других газет тогда не было) вторили с истерике: не пора ли придушить красно-коричневую сволоту?! Видать, не всех в октябре у Белого Дома расстреляли.
А кто не обломался, тем ещё предстоитПатронами набейте непокорному грудь
«Займитесь ими кто-нибудь, пока они не превратили страну в ГУЛАГ!», — заходились свободолюбивые. Мне тогда было 16 лет, я очень мало понимал — но и мне было странно от этой фальшивой демократии и настоящего страха: с чего вдруг взъелись на какого-то тощего, немытого, нищего панк-рокера?
Сейчас понимаю — Летов в какой-то момент мог призвать своим шаманством настоящий Русский Бунт. И либеральная общественность это тоже понимала. Кстати, ее вопли были услышаны: о диком побоище, устроенном латным ОМОН-ом на следующем (отмененном!) концерте Летова в районе Савеловского вокзала, ходят легенды.
И все это устроил «философ со своей проповедью» © Понтий Пилат по М. Булгакову.
Об этом тоже рассказывает (между кадров) фильм. Вопрос: на фига порождать чудовищ? — остается вне контекста картины «Здорово и вечно».
Кто вообще в современной России озабочен подобными вопросами? Кому может быть интересна документальная, без малейшей интриги, полуторачасовая лента о сибиряке, чей поэтический дар оказался сильнее его самого и сильнее целого общественного строя?
Создатели фильма и прокатчики настроены оптимистично — планируется, что фильм выйдет в широкий прокат. Для этого оптимизма есть некоторые основания.
Во-первых, фильм был снят по крауд-фандинговому принципу: то есть на него скинулись всем миром. Во-вторых, на первый показ фильма билеты были раскуплены полностью сразу (!) после начала продажи. Как корова языком…
Это радует. Есть прослойка думающей публики. Интеллигенция, иными словами. Возможно, эти зрители смогут и ответить на те вопросы, которые задаются в фильме. На которые уже не ответит Егор Летов.
Стоит ли играть с огнем? Какого волка кормить?