Верховный суд РФ в специальном обзоре судебной практики объявил, что длительные «неофициальные» разговоры правоохранителей с гражданами, когда человеку формально не предъявляют никаких претензий, но и не отпускают, приравнивается к задержанию.

Срок административного задержания не может превышать 3 часа. В отношении подозреваемого в совершении преступления протокол задержания должен быть составлен в срок не более 3 часов. По смыслу закона, принудительное задержание лица более трех часов без составления протокола противоречит требованиям закона, — пояснил «Российской газете» советник Федеральной палаты адвокатов Нвер Гаспарян.

Юристы отмечают, что практика удержания человека в «подвешенном состоянии», когда он формально не задержан, но фактически не свободен, выгодна органам правопорядка тем, что позволяет не оформлять компенсацию в случае, если он задержан по ошибке.

Верховный суд в своем определении сослался на решение Европейского суда по правам человека по делу россиянина П., с которым полицейские слишком долго «вели разговоры» в отделении, не оформляя при этом протокола. В итоге П. отсудил у властей в общей сложности 11700 евро (чуть более миллиона рублей). Страсбургский суд признал, что тот факт, что заявитель не мог свободно покинуть отделение, делает непринципиальным вопрос о формальном статусе задержанного.

Нвер Гаспарян добавил, что если вы попали в такую ситуацию, то все же лучше не пытаться противодействовать полицейским, хотя их действия и будут незаконны.

Безопасней сразу заявить о нарушении прав и зафиксировать незаконные действия (время доставления в отдел и превышение времени пребывания в нем) и затем их обжаловать и привлечь виновных должностных лиц к ответственности, — сказал советник Федеральной палаты адвокатов.

Ранее пленум Верховного суда России предложил перевести уголовные дела о домашнем насилии в категорию частно-публичного обвинения — после этого дознание по ним будет проводить полиция, а издержки будут компенсировать из федерального бюджета, а не взыскивать с участников процесса. Высшая национальная судебная инстанция считает, что это поможет улучшить юридическую защиту жертв «кухонных боксеров».