Про украинцев, воюющих против России не первый год и не в первый раз, известно мало. Нам удалось найти российских офицеров, которые имели дело с украинцами, воевавшими «против русских и за Аллаха». Наши собеседники — офицеры 61-го полка морской пехоты и 84-го отдельного разведбата.

СПРАВКА:

84 о. р. б. — воинское формирование времен 2-й чеченской кампании. Сводное подразделение различных родов войск — ВДВ, «мабута», ВВ и тд. В Аргунском ущелье 84-й был «на острие» штурма, принимая на себя первые удары боевиков. Яркий эпизод недолгой ратной истории о. р. б. — бой в селе Дуба-Юрт, про который снято несколько документальных фильмов.

61 полк МП Северного Флота участвовал в обеих чеченских кампаниях. Не смотря на отсутствие моря в Чечне, сводные группы «Севера» и «Балтики» (реже — «Тихих») туда посылали регулярно — отдельных специалистов и небольшие тактические подразделения морской пехоты придавали в усиление сухопутным войскам. (В частности, ценились корректировщики арт.огня и специалисты радиоразведки именно из морпехов).

В российской истории новейшего времени наблюдается интересная тенденция — против «ненавистных имперцев» консолидируются маргиналы разных национальностей и стран. Причем в самой ближайшей исторической ретроспективе наблюдается принцип смежности и солидарности — одни ездят к другим в гости. И если, скажем, на визиты московских скинхедов на концерты украинских ультраправых еще можно смотреть как на контркультурные шалости, то участие в разных локальных гражданских войнах одних и тех же групп граждан прямо говорит о существовании антироссийского (антирусского?) международного и межнационального единства. Очевидно, имеющего и материальную подпитку извне, и неких общих диспетчеров и координаторов.

«Боевое братство» фашистов и радикальных исламистов имеет основательный исторический фундамент: если про УПА и прочих западенских бандеровцев есть много публикаций, то про такие воинские структуры Третьего Рейха, как «туркестанский легион», дивизия «Итель» (татарская дивизия), про то, что послужило причиной операции «Чечевица» рассказывают меньше — на то есть и объективные причины, но в основном мы почему-то стесняемся называть вещи своими именами. А либеральная общественность вообще больше любит вспоминать предателей из Русской Освободительной Армии, и то лишь в контексте того, что против «кровавого совка» сражалось множество русских.

Из дня сегодняшнего видится, что объединение многочисленных союзников немецкого рейха имеет некую «надисторическую» подоплеку. Гитлер, пользуясь классической политформулой «враг моего врага — мой друг», собрал под свои знамена всех тех, для кого убийства и разрушения были не горькой военной необходимостью, а животным инстинктом.

Крупнейшие военные действия на границах русской цивилизации в ХХI веке — это, безусловно, сегодняшняя Новороссия и «Чечня-2». Последняя плавно перетекла из «Чечни-1». И в обеих войнах участвуют, помимо тех, кому положено по долгу службы и тех, кому велит сердце — и «профессиональные воины». Они же — «дикие гуси», они же — «солдаты удачи». Наемники, чьим единственным занятием в жизни является самая некрасивая составляющая любой войны. Такие не защищают родные земли и не стоят за идею. Они просто убивают.

Какой-то процент таких псов войны есть в каждом историческом отрезке и в каждом народе — но где-то за жажду крови (даже на войне!) судят на месте, скорым военным трибуналом, как было в Советской Армии в Великую Отечественную. А у кого-то подобное занятие преподносилось и преподносится доблестью и едва ли не нормой мужского поведения.

Они рассказали что в Украине, на западной, очень сильно развито с 50-х годов антирусское движение — мозги там промывали чуть ли не в подпольных школах. Называли места под Ровно, не помню уже точно названия. Он (пленный украинец — прим.) сказал, что и он, и его родные были очень рады, что он поехал убивать русских, рассказал Александр С., лейтенант 84 о. р. б., участник второй чеченской.

«Полосатогрудая братва», морпехи и «войска дяди Васи», знают много окопной правды обеих войн. Возможно, излишне много — некоторые эпизоды беседы ее участники категорически запретили публиковать, многие детали не позволяла раскрыть военная тайна. Но и без этого открывается много интересного. Так, один из наших собеседников говорит, что не может спокойно слышать «западэнский» украинский говор — несмотря на прошедшие с войны годы, этот акцент остается у него «симптомом срыва».

Наши (морпехи «север» — прим.) сталкивались с украинцами и в первую, и во вторую чеченскую. В первую чеченскую «викинги» издевались над русскими солдатами с большей жестокостью, чем арабы… И воевать с ними было опаснее: например, они могли одеться в мирное и заманивать солдатиков в засады. Или даже выдавали себя за наших (офицеров — прим.), надевая соответствующую форму, и ходили разговаривать с «карандашами» (молодые необстрелянные срочники — прим.) — «разводили» на сдачу оружия и плен, а потом убивали без жалости, из рассказа бойца морской пехоты, ветерана 1-ой чеченской кампании.

Эту историю продолжает офицер того же полка, воевавший уже во вторую кампанию

В далёком 1999 году мне, молодому летёхе, в кабинете оперчасти ВКР в Новогрозненском выдали фото 2 человек: Шукевич и Капинос. И сообщили, что это лидеры УНА-УНСО. «Особняк» сказал, что с прочими бандеровцами могу делать что хочу, но вот этих двоих двоих если доставлю живыми — в долгу Особый отдел не останется. Но мне в те дни было как-то не до мыслей о наградах — я забыл об обещаниях особиста почти сразу… Прошло буквально пару суток и мы наткнулись на жёсткое сопротивление в одном из аулов. Вованы (солдаты Внутренних войск МВД. — прим.) окружили очаг, а мы пошли с контрабасами выяснять что там. Около 15−20 мин длился тот бой. Потом огонь с той стороны смолк. …В плен сдался парень лет 20 и один раненый с ним — тот постарше. Оба хохлы. Бились они до последнего патрона — знали, что им хана. Никому они не нужны — ни местным, ни нашим…

Про украинцев на второй чеченской говорят меньше — но не потому, что их не было. Вот что рассказывает ветеран Второй кампании, участник штурма Аргунского ущелья.

В Новогрозненском были укропы, Точно. Но это сейчас их так называют. Тогда их звали «викингами» — по их радиопозывным каким-то. Я не связист, не знаю точно. А мы их бандеровцами называли, хохлами для простоты. Да они везде были — Грозный, Шатой, Аргун. Сашко Белый сидел тогда, если мне память не изменяет — а бойцы его были. У них были свои опознавательные знаки, и повязки, и шевроны — красный крест на белом фоне. Я сам видел еще в городских условиях — каски с крашеным в желто-синие цвета низом.

Про радиопозывные и прочие военные «игры разума» поддерживает тему офицер радио-разведки (все того же 84 о. р. б.)

Да, позывные у них были «викинги». Но такие наглые они в первую были. А во вторую только арабы нет-нет, да ингуши на связь выходили. На второй (Чеченской кампании) у нас перехваты сильные были — с точностью до 10 метров засекали. Так что, если что — вертушки или артиллерия. И всё. Квадрат накрывают — мама не горюй.

Про украинских наемников в Чечне говорят все собеседники примерно одинаково. Хохлы были, и было их «богато». Разница только в степени наглости.

В первую был беспредел. Можно было — прикинь? — взять такси из Моздока прям до Дудаева, прикинь? Вот их и много было — «в простоте». Почему бы не приехать русских поубивать? Но во вторую уже попасть в Чечню не так легко было — оцепления кругом, милиция шмонала по дорогам, контрразведка работать сподобилась… И, главное, поживиться безнаказанно трофеями или, скажем, ушами (за которые премиальные платили) уже не получилось бы.

Схожи рассказы и об отношении к украинцам, воюющим против русских.

Ими особисты интересовались активно, с одной стороны, с другой — как-то не горели желанием работать. Мне показалось, что «хохлы» ментам нашим были больше интересны — и, соответственно, «вованы» за живыми охотились. Мы (морпехи — прим.) — нет, десантура — тоже нет. Пехота, «карандаши» — они вообще растерзать голыми руками могли… Натерпелись, озверели…

Командиры уровня от ротного, имеющие в своем распоряжении некоторый материально-технический ресурс, действовали несколько иначе:

В основном хохлы попадались уже мертвыми — о причинах смотрите выше. С трупов мы снимали все знаки отличия и опознания, документы — и оставляли. Если же попадали в плен живыми и контрразведка сразу не забирала — брали вертушку и транспортировали «в точку икс», откуда десантировали принудительно со сверхмалой высоты. Ты приехал за эту землю сражаться? Вот она, твоя земля. Живи на ней, кем жил. Как сможешь. А как еще? Убивать пленного мы (кадровые офицеры) не могли, бить брезговали…

Интересно мнение наших офицеров об «идейных наемниках» в контексте нынешней войны на Украине.

На Украине сто пудов много скрывалось тех «чехов», которые воевали против нас и не смогли договориться с Кадыровым. В Чечне сегодняшего формата им не жить, в Европе полит. убежище тоже не прям всем подряд давали — куда им еще деваться? Туда, где русских не любят, где готовы накормить и греть до поры того, кто против России готов пойти воевать. Вот и получалось, что сначала хохлы в Чечню, потом чехи в Хохляндию… Другой дороги у них нет — с войны на войну. И все против наших…

Лейтенант запаса, ветеран второй кампании, кавалер медалей «За Отвагу» и «Кавказский Крест» («За службу на Кавказе»):

…Я думаю, там (в армии Украины) много дебилов из воевавших в Чечне еще и потому, что война — это же болезнь, наркомания. Чтобы от нее избавиться, нужно понимать, за что ты воевал — чтобы потом ради этого жить. Почему после Великой Отечественной никаких «ветеранских синдромов» не было? То есть, конечно, были, просто не писали об этом… Но и были не так повально — инвалиды куда большей проблемой были. Потому что люди воевали за мир и за свою землю. Отстояли землю, вернули на землю мир — теперь надо строить. Детей делать, растить этих детей под синим небом. Ради синего и кропили красненьким. А у этих садистов нет смысла в мирной жизни. Им не за чем жить. Вот и воюют, одержимые.