Опасность ВИЧ как что-то серьезное рассматривает лишь пятая часть россиян, следует из опроса, опубликованного в пятницу Левада-центром. Более половины опрошенных сочли, что заразиться ВИЧ им ни в коей мере не угрожает.

Эти данные вполне соотносятся с цифрой из того же опроса, согласно которой только 4% россиян знат лично кого-либо, кто инфицирован ВИЧ. Это пи том, что Россия по числу ВИЧ-инфицированных занимает третье место в мире (после Нигерии и ЮАР) — более миллиона, то есть 1/37 мирового количества.

1 декабря отмечается Международный день борьбы со СПИДом.

Меньше знаешь - крепче спишь?

Уже много лет, как про проблему ВИЧ и СПИД в России вспоминают только два дня в году — в мае, когда отмечается День памяти жертв ВИЧ-инфекции и в декабре, в День борьбы со СПИД. И сложно сказать, хорошо это или плохо, сомневается председатель Координационного совета Всероссийской общественной организации «Объединение людей, живущих с ВИЧ» Владимир Маяновский.

«Лет 15−20 назад про СПИД информация лезла из каждой щели. Естественно, достоверность такой информации была ниже всякой критики: ведь именно тогда пошли гулять все эти бредовые страшилки о том, что ВИЧ может передаваться при разговоре по мобильному телефону. Но, с другой стороны, благодаря этой „рекламной кампании“ большинство россиян хотя бы узнало о том, что такая угроза существует, и что она не где-то в желтой жаркой Африке, а здесь, рядом с тобой», — сказал он «Ридусу».

После того, как прошла волна от первого шока и для СМИ новости про СПИД стали малоинтересны, проблемой занялись те, кто ей на самом деле и должен заниматься — врачи, фармакологи и активисты из числа неравнодушных и реально осведомленных (не по репортажам бульварных исзданий) людей. Но одновременно это спад «информационного шума» вызвал у россиян обманчивое впечателене, что и сама проблема СПИД пошла на убыль.

На самом же деле все как раз наоборот, говорит Маяновский.

«Россия без лишнего шума выбилась в тройку лидеров по темпам роста числа ВИЧ-инфицированных. Этому способствовало в том числе и то, что эта тема стала „нишевой“, и подавляющее большинство населения стало про эту опасность забывать — а следовательно, притупилась бдительность. Лет двадцать назад, помнится, люди поцеловаться боялись без справки от вирусолога. А потом постепенно все вошло в „привычную колею“ — секс без предохранения, шприцы по кругу и так далее», — сокрушается он.

И никто не узнает

Хуже всего, что за эти годы в стране сформировалась целая группа людей, которые зная, что они ВИЧ-позитивные, продолжат вести себя как ни в чем ни бывало, распространяя вирус всё шире.

«Для этих людей, в нашей среде их называют „ВИЧ-диссиденты“, отрицание своего положительного статуса — это защитная психическая реакция. Не каждый человек сможет жить, зная, что он носит в себе смертельный вирус. Но оправдать такое поведение, тем не менее, невозможно. Эти люди, по сути — хладнокровные убийцы. Они особо опасны именно тем, что подавляющая их часть искрене убедила себя в том, что они безопасны для своих партнеров, никакой детектор лжи поэтому их не сможет расколоть», — говорит собеседник «Ридуса».

Хотя в УК РФ существует статья о сознательном заражении ВИЧ-инфекцией, ее почти невозможно применить в ВИЧ-диссидентам — потому что анализы на вирус проводятся анонимно и проследить дальнейшую судьбу таких людей нельзя до тех пор, пока уже не будет поздно.

«Обиднее всего, что сейчас ВИЧ — уже не приговор, как это было двадцать лет назад. Существуют опробованные лекарства, в том числе российского производства, которое не дает вирусу развиться до того уровня, когда он вызывает СПИД. И они вполне доступны — годовой курс обходится в 18−20 тысяч рублей. Но чтобы это лекарство получать, человек должен признать, что у него есть эта проблема, а не уходить в отказ до той стадии, когда лечиться будет уже поздно», — настаивает он.

По словам Маяновского, основную часть более чем 200 тысяч умерших от СПИД в России составляют как раз представители «диссидентов».

Сейчас у российских врачей есть цель — достигнуть 2020 году показателя, когда 90% людей с ВИЧ знают о своем статусе, 90% из них получают лечение и у 90% среди тех, кто проходит терапию, вирус ослабнет до безопасного состояния.