Дзен
Телеграм
Виталий Манский с призами "Кинотавра". © Наталья Коротенко/Ridus.ru
В рамках фестиваля «Московская премьера» покажут, похоже, главный российский документальный фильм этого года – «Труба» Виталия Манского. Фильм про то, как живёт страна, продающая газ другим странам, как живут наши соседи – и как живут собственно те, кто у нас газ покупает. Фильм про то, что газ у нас – отнюдь не «национальное достояние», как ежедневно утверждает реклама… Премьера картины состоялась в июне на «Кинотавре»; Манский в итоге получил приз за лучшую режиссуру, а "Киноридус" сумел задать ему несколько вопросов. Но сперва была пресс-конференция с создателями ленты, выдержки из которой мы также решили здесь привести.
Кадр из фильма «Труба».
- Мне кажется, в России нет человека, который не связан с газом. Потому что 50% бюджета Российской Федерации – это поступления от нефтегазовой отрасли, цитату об этом Владимира Путина мы ставим эпиграфом картины. Поэтому всё, включая фестиваль «Кинотавр», существует потому, что в России есть газ. Всё потому, что у нас есть газ – этого достаточно. Поэтому в картине нет людей, которые работают в этой отрасли. Поэтому в картине нет рекламы «Газпром» –национальное достояние», нет спекуляции на этой теме. Мы не эксплуатируем эту тему, потому что мы живём в этой теме. Это очевидно, это ось координат, она вдолблена каждому в сознание, в подсознание - и здесь ничего более не нужно.
- Когда мы снимали на месторождении, то обращались в «Газпром», они нам оперативно и любезно, должен сказать, помогли. Мы, например, не знали, что внутри Российской Федерации, оказывается, существует государственная граница, которую не может пересечь гражданин Российской Федерации без специально полученной визы. В места добычи газа никто из вас без визы въехать не может! Чтобы попасть в город Уренгой гражданин Российской Федерации должен получить визу. И эта виза делается в течение месяца. Вот тут нам «Газпром» помог. Но надо сказать, что помогал он не картине в целом, а организации конкретных съёмок в конкретных регионах.
Кадр из фильма «Труба».
- Наше путешествие выглядело таким образом. Мы начали снимать в Кёльне во время карнавала. Затем проехали через Чехию, Польшу, Белоруссию, север России, Урал, Заполярный круг, Уренгой и дальше. Потом развернулись и поехали вниз, уже югом России. Потом Украина – и обратно через Польшу в Германию. Я изначально думал каждый новый эпизод обозначать геотитрами – указывать точку, город или место. Но в конечном счёте принял решение (и настойчивые вопросы, которые меня сопровождают, только убедили меня в правильности этого решения) не указывать эти точечные места, потому что они не имеют значения. Мы, в общем, понимаем, что дело происходит на планете Земля, мы более-менее понимаем, на каком континенте, более-менее понимаем, как мы соотносимся с тем или иным пространством. Большего я не хочу. Я не хочу, чтобы мы знали, что это конкретно город Елец - потому что это не только город Елец, это все остальные города, в которых мы живём.
Кадр из фильма «Труба».
- Когда мы ехали этой дорогой, публицистические соблазны подстерегали нас под каждым кустом, что называется. Всё живописало этими соблазнами. Я бы даже посоветовал каким-то более публицистически заряженным кинематографистам проделать этот путь. Вот Говорухин вполне мог бы проехать, тем более что он депутат, глава путинского штаба. Ему нужно проехать по этим местам и в дополнении к его «Так жить нельзя» снять «Так жить нельзя-2, -3, -4». В белом костюме пройтись, указать перстом… Картина будет прекрасная, очень нужная и полезная. Я, конечно, отчасти почему-то иронизирую, но в общем - это правда. Потому что мы дали себе зарок и с трудом, но его выполнили: в картине нет ни одного разрушенного дома. А их десятки тысяч мы проехали! И деревень разрушенных десятки тысяч. Мы не сняли не одного разрушенного храма – а их сотни по России стоит! Мы не сняли ни одного, так сказать, спящего в луже, получившего зарплату человека – а их количество, увиденное нами, вы, надеюсь, представляете. Ничего этого. Мы сняли только людей, комфортно живущих в своей среде. Другой вопрос, что их соотношение с государством таково: было бы электричество пару часов в день – и больше нам ничего не надо!.. Картошку мы сами посадим, не трогайте нас. Это постоянно повторяющийся лейтмотив наших общений с людьми по пути этого непростого путешествия.
Кадр из фильма «Труба».
- Все мы знаем, что Вечные огни не вечны. Мы знаем, что на Украине почти все Вечные огни выключены, мы знаем, что Белоруссия запросила у России финансирования потребления газа Вечного огня в городе-герое Брест. Поэтому было понятно, что Вечный огонь – это история, которую нужно разрабатывать. Сначала мы забросили широкую сеть по Вечным огням, потом сузили её до того маршрута, по которому проезжали, потом ограничились одним районным центром на Украине – Мена. Там несколько Вечных огней – и мы понимали, что если у нас не получится на одном, то можно будет снять эпизод на другом. Мы приехали в город за неделю до 9-го мая, связались с ветеранской организацией, с исполкомом, нам сказали: «Мы включим Вечный огонь на центральной площади, а другие Вечные огни включаться не будут». И мы понимаем, что если Вечный огонь включается - значит, Вечный огонь выключается. И мы сняли включение Вечного огня, выключение Вечного огня, мы сняли ветерана - и у нас получилась эта история, которая стоит в картине.
Кадр из фильма «Труба».
Но всего мы с Вечными огнями сняли две истории. И из той, что мы сняли 7-го мая, но которая не вошла в фильм, мы сделаем картину минут на пятнадцать, которая так и будет называться: «Вечный огонь». Короткометражный фильм, душещипательная история, действительно очень трогательная, важная, объёмная, отдельная. И, кстати, сказать, думаю, что, совершив такое путешествие, я так или иначе к каким-то из этих пространств вернусь потом для отдельных картин. Потому что я очень много чего увидел, узнал, познакомился, открыл для себя.
Уже после пресс-конференции "Киноридус" задал Виталию Манскому ещё несколько вопросов.
Виталий Манский на "Кинотавре". © Наталья Коротенко/Ridus.ru
- Как Вам кажется, изменится ли что-нибудь после вашей картины? Есть ли надежда, что «Газпром» станет теперь помогать тем людям, о которых вы рассказываете?
- Мне трудно предположить реакцию «Газпрома». Думаю, просмотр картины вызовет у них какие-то эмоции, но не знаю, позитивные или негативные. С другой стороны, «Газпрому» не нужно помогать конкретным людям, а нужно, может быть, хотя бы некоторым образом изменить свою политику, изменить пафос своей рекламной кампании «Газпром» – народное достояние». Потому что если у них там не замылены глаза, они должны увидеть этот народ и понять, что газ - это не достояние этого народа.
- Да, когда смотришь картину, этот ролик вспоминается в первую очередь – про газ в каждой деревеньке. А вы показываете то, что показываете. Сперва - Россию, а потом переходите в Европу. И этот контраст даже страшнее «чернухи», от которой вы принципиально отказались.
- Хорошо, что вам так показалось. Но я не могу и не хотел бы отвечать за то, как конкретно считывает фильм каждый зритель. Но мне то, что я лично видел, кажется очевидно несправедливым.
Съемочная группа фильма «Труба» на "Кинотавре" — оператор Александра Иванова, режиссёр Виталий Манский, продюсер Наталья Манская. © Наталья Коротенко/Ridus.ru
- Для меня это страшнее потому, что мы привыкли к той среде, в которой живём. А всё познаётся в сравнении. Лишь увидев, как живут другие, понимаешь, где конкретно находишься.
- Существует такая простая житейская логика: тот, кто продаёт, должен жить лучше, чем тот, кто покупает. Но в данном случае… Мы действительно продаём очень много газа, на продаже которого, как сказал сам президент, держится 50% экономики. Но такое впечатление, что существуют какие-то две страны, разные: одна получает этот доход от углеводорода, а другая не то чтобы доход - даже газа не получает.
- Но всё-таки - документалистика призвана что-то менять в жизни?
- Художник призван менять. А документалистика как любой другой инструмент - это не более как средство выражения тех или иных идей.
- Вы сказали, что сейчас уже не питаете иллюзии относительно кинопроката, что будете давать «Трубу» только на фестивали. А ведь именно ваши предыдущие картины положили начало прокату документального кино в нынешних российских условиях. Хоть как-то, но документальные фильмы стали у нас выходить...
- Не хочется «хоть как-то», хочется эффективно. И из соображений эффективности в данный момент времени я всё-таки предпочитаю фестивальные показы. Потому что знаю, что они доведут картину до большего количества людей в большем количестве городов. С предыдущими картинами я работал на то, чтобы они вышли в прокат. В этот раз работать не буду, потому что я в это не верю. Я просто не буду этим заниматься, потому что считаю, что фестивали более эффективны по коммуникации этого фильма со зрителем. Но если придёт прокатчик – любой, даже если придёт один конкретный кинотеатр и скажет: «Я, кинотеатр X в городе Y, хочу поставить вашу картину», - мы договоримся моментально, практически на любых условиях.
См. также: