Что действеннее в нынешних реалиях: слово или оружие? На эти вопросы отвечали участники «круглого стола», посвященного 95-летию газеты «Известия».

Владимир Мамонтов, президент «Известий»:

- Что сильнее: слово или оружие? Я приехал из Москвы, где этот вопрос до недавнего времени был довольно актуален. Все думали и гадали, чем закончится политическая буча. Не превратится ли март 2012 года в февраль 1917-го, не дадут ли кому-нибудь по голове, не решит ли один выстрел дальнейшую судьбу страны?

Многие говорили, что все это ерунда, что мы просто пугаем друг друга. Но я считаю, что это все серьезно. У нас были периоды в истории, когда стреляли, и это было гораздо сильнее любого слова, в том числе и нашего с вами — печатного. Я всегда вспоминал случай из моей жизни, когда в 1993 году мы с корреспондентами «Комсомольской правды» ходили под Белым домом, все еще слышны были выстрелы.

Мы видели трупы, которые лежали на улице, но не увидели ни единого политика в хорошем пиджаке. Там даже не было ни одного военного, который, видимо, умел правильно себя вести в трудной ситуации. Зато было много простых граждан. Некоторые были похожи на бомжей, некоторые — на учителей. Их было не так много, как тогда писали.

На всю жизнь хватило этой истории для понимания что важнее: сила слова или сила оружия. Я рад, что нынешняя напряженная ситуация закончилось мирно.

Михаил Погребинский, Киевский центр политических исследований и конфликтологии:

- Тема нашего «круглого стола» сформулирована так: слово или оружие. Но никакая soft power не дает результата, если за ее спиной не стоит hard power. Это видно и по внешней, и по внутренней политике.

В «мягкой» силе нуждается любой инструмент международной политики. Это не обязательно страна, может быть любой институт, который хочет привлечь деньги и симпатии людей. Но нисколько не утрачивает значения «твердая» сила. Мы под «твердой» силой понимаем исключительно силовые инструменты в руках государства. Но природные ресурсы — это элементы «мягкой» силы или «твердой»?

В современном мире все большее значение приобретают ресурсы, которые будут важны через некоторое время, например, вода. Раньше считалось, что в Китае много народа, поэтому они будут нищими. Прошло 15 лет, а они стали частью современной технической цивилизации, стали сильнее, и думаю, что лет через 15 у них не будет конкурентов по объему экономики.

Владимир Полищук, начальник управления связи с общественностью Министерства внутренних дел Украины:

- По долгу службы мне чаще приходится отвечать на конкретные вопросы о криминогенной ситуации в стране и резонансных преступлениях. Но пофилософствовать тоже можно.

В Библии написано: вначале было слово. Естественно, этот тезис можно применить и к правоохранительной системе. Ведя борьбу с преступностью, милиция не может руководствоваться законом о милиции, который позволяет применять оружие. В своей работе милиционеры чаще всего используют силу слова. Поэтому есть у нас в составе МВД Украины и департамент профилактической работы, и уголовная криминальная милиция по делам детей, и другие подразделения, которые перед тем, как действовать, ведут переговоры с преступниками, дабы свести к минимуму возможный силовой вариант развязки ситуации.

Поэтому я бы сказал, что у нас и сила слова, и сила оружия рядом. Статистика преступлений, совершенных в Украине, говорит о том, что тяжкие преступления совершаются в большей степени без огнестрельного оружия. Любой случай использования огнестрельного оружия становится резонансным, об этом сразу же известно СМИ. Как работник милиции я ответил на вопрос.

Как начальник управления связи с общественностью, естественно, хочу больше аргументов привести в пользу силы слова. В последнее время мы видим, что общественное мнение играет большую роль и в работе милиции, и в жизни страны. Сила слова настолько велика, что даже видимое иногда становится для нас не очевидным. Поэтому не зря новый глава МВД Украины Виталий Захарченко огромное внимание уделяет не только правоохранительной работе, но и профилактической работе, и связям с общественностью, и СМИ, и негосударственным организациям.

Захар Виноградов, заместитель руководителя редакции стран СНГ, Балтии и Грузии, РИА Новости:

- Любые политические и геополитические проблемы начинаются со слов, но, к сожалению, зачастую заканчиваются применением оружия. Это наша беда. Хороший пример привел Михаил Погребинский: если бы в 2004 году удалось использовать до конца возможности слова, не было бы многих очень печальных для Украины последствий. Не буду вдаваться в подробности, но все мы знаем, что сегодняшняя цена газа - тоже своеобразный итог того, что произошло в 2004 году и происходило в последующие пять лет правления Виктора Ющенко.

Сила слова огромна, поскольку с нее начинается какое-то событие, которое может привести к военному конфликту, экономическим бедам. И все это может быть предотвращено, если слово правильно использовано. Поэтому я глубоко убежден, что слово может остановить любое оружие.

Добро должно быть вооруженным

Георгий Учайкин, глава наблюдательного совета Украинской ассоциации владельцев оружия:

- Михаил Погребинский в начале своей речи сказал, что со временем возникнет вопрос о природных ресурсах. Но эта проблема есть уже сейчас. Все конфликты, которые происходят в мире, - Сирии, Иране, Ливии - происходят за ресурсы. Ключевую роль играет степень вооруженности населения. Бессмысленно завоевывать Иран, Ирак силой ядерного оружия - тогда нельзя будет использовать их ресурсы.

Пока нога солдата-оккупанта не ступила на землю, эта земля не считается завоеванной. Потому именно американцы ввели принцип: оружие должно быть у каждого. Ограничивать людей в желании владеть оружием запрещено законодательством США.

Хочу процитировать Аль Капоне: «Добрым словом и пистолетом можно достигнуть большего, чем просто добрым словом». Поэтому добро должно быть вооруженным. Я не хочу говорить на общие темы, поскольку не журналист.

Весной прошлого года наша ассоциация проводила мероприятие, на котором ныне покойный фотокор газеты «2000» Виталий Розвадовский спросил меня: «Георгий, а зачем нужен закон об оружии?» Я ответил: «Что бы вы, Виталий, имели оружие, когда оно может пригодиться». Я еще ему тогда сказал, что ножами вооружена половина Украины... Не прошло и полгода, как его похоронили. Я не хочу спекулировать сегодня этим. Не знаю, удалось бы ему применить в тех обстоятельствах оружие, но то, что у него появился бы хоть какой-то шанс выжить, это 100%.

Мы не рассматриваем оружие как средство нападения - только как самозащиту!

Если я знаю, что у всех присутствующих есть оружие, буду очень вежливым. Мы хотим вернуть неотъемлемое право каждого человека на самозащиту, ничего больше. Не должно быть ограничений. Неважно, сколько лет тебе, какой возраст, пол, состояние здоровья, ты должен иметь право на защиту.

В 18 лет мы можем парню дать автомат в армии и сказать: «Давай, друг, защищай Отечество!» А в 19 лет он возвращается домой и не может купить даже охотничье ружье, потому что это можно делать только с 21 года. Хочу отметить, что в странах Балтии, Грузии, Молдавии этот вопрос уже решен - есть закон, и люди могут спокойно покупать оружие, пользоваться им. А мы пока ведем словесные баталии, точно так же, как в России.

Михаил Погребинский:

- О положительном элементе силы сказано, я хотел бы сказать, что и слово может дать как позитивную реакцию, так и негативную. На телевидении в 2004 году мне показывали Виктора Ющенко, в то время как я в 2003 году писал всякие записки начальству, что надо бы его показывать, причем каждый день. Я много лет знаю Виктора Андреевича и понимал, что если его показывать часто, за него уже не будет голосовать так много людей.

У нас ведь свобода слова воспринимается журналистами как некий абсолют. Приличное издание может себе позволить печатать колонки радикала, которого за его слова в той же Европе давно бы посадили в тюрьму. У нас некий кризис моральных ограничений. Как и в России, впрочем. Это слово должно быть пресечено жесткой силой.

Владимир Мамонтов:

- Георгий Учайкин выступил очень интересно. Он — за оружие, но убедительно словами выражает свою позицию, хотя не заставляет покупать оружие. Но я думаю, что Георгий не будет против того, чтобы кто-то другой, допустим я, рассказал одну интересную историю о том, как бизнес, который занимается продажей оружия, ощущает совершенно непробиваемую стену огромного рынка России и Украины.

О том, как он эту проблему любыми законными способами решает. Заметки в газетах печатает, конференции собирает, причем бизнесмены аргументированно подают свою позицию. Но вы бросьте оружие в Россию, учитывая состояние, в котором она сейчас находится, и мы посмотрим, выдержат ли проверку на прочность разговоры о личной безопасности, самозащите, Аль Капоне, Чикаго и т.д.

Захар Виноградов:

- Обычно я всегда соглашаюсь с Михаилом Погребинским. Однако вынужден не согласиться с тем, что хорошо бы иметь свободу слова, но должны быть ограничители. Свобода слова — самоценная вещь. Она либо есть, либо нет. Как только мы вводим какие-то ограничения — это уже не свобода слова, а нечто другое. Как только мы вводим какие-то ограничения - это уже не свобода слова, это нечто другое.

В США случаются эксцессы, когда в школу приносят оружие и убивают им детей. У американцев на руках огромное количество оружия. Их история обращения с оружием составляет 200 лет. Когда каждый человек знает, что у собеседника может быть оружие, проявляется осторожность и определенное уважение. В России этого нет.

Последние 80-90 лет истории обращения с оружием у населения нет. Поэтому может возникнуть столько кровавых преступлений! Буквально на днях один безумный пьяный взял ружье и начал стрелять по прохожим. Поскольку был очень пьян, то ни в кого не попал.

Георгий Учайкин:

- Вы бы, наверное, удивились, если б узнали точные объемы нелегального владения оружием на территории России. Проблема в том, что его нельзя отследить. Поэтому бояться нужно не легального владельца оружием, которого мы можем вычислить и найти очень быстро, а того, кто приобрел «ствол» подпольно.