Завершившаяся весна этого года стала самым жаркими временем в отношениях Ирана и США с момента выхода последних из так называемой ядерной сделки. По ней Иран обязался отказаться от программы создания ядерного оружия в обмен на отмену санкций. Начиная с марта администрация США начала широкомасштабную информационную кампанию, включающую в себя воинственные заявления, отправку авианосной ударной группы, военных подразделений и авиации и даже заявления о готовности нанести удар по территории Ирана. Все это закончилось почти так же внезапно, как началось. Что же это было? Похоже, администрация Трампа использовала Иран, чтобы под сенью воинственной риторики решить несколько важных для себя внутренних и внешнеполитических задач.

Экономические санкции США против Ирана в этом году «отмечают» 40-летний юбилей. Их ввели после захвата посольства США в Тегеране в 1979 году, с тех пор они неоднократно усиливались и ослаблялись, но действовали постоянно. Иран не имеет доступа к современным технологиям (электронике, станкам и т. д.), не может покупать современную военную технику и запчасти для нее, имеет ограничения в международных межбанковских операциях и не может свободно экспортировать нефть. Последнее ограничение, впрочем, до последнего времени было весьма условным. Страна является крупнейшим производителем углеводородов, полностью остановить продажу иранской нефти не просто сложно — это привело бы к серьезным катаклизмам на рынке нефти. К тому же Иран контролирует часть Персидского залива и Ормузский пролив, через который проходит до пятой части всех мировых поставок нефти. Последствия осложнений для транспорта нефти из-за силовых действий мир почувствовал еще во время «танкерной войны» Ирака и Ирана в середине 80-х. Тогда США вынуждены были вмешаться, чтобы обеспечить стабильность поставок.

С тех пор изменилось очень многое. После начала добычи сланцевой нефти и снятия в 2015 году ограничений на экспорт США постепенно наращивали объемы добычи и стали лидером среди нефтедобывающих стран. Они все еще закупают ближневосточную нефть — она подходит для американских НПЗ, логистические цепочки ее доставки в американские порты хорошо налажены, но ОАЭ и Саудовская Аравия уже не так важны для США, как это было во второй половине XX века. Поставки сырой нефти из Саудовской Аравии в США снижаются с начала 2000-х и в 2019-м достигли минимума с 1987 года. Саудовская Аравия постепенно становится для США не стратегическим поставщиком ресурсов, о котором надо всячески заботиться, а конкурентом на мировом рынке нефти, поддержание хороших отношений с которым к тому же несет серьезные репутационные издержки. При этом стоимость добычи саудовской нефти одна из самых низких, а себестоимость сланцевой нефти все еще довольно высока. Эта ситуация обостряется на фоне торговой войны США с Китаем, который в ответ на повышение пошлин перестал закупать в прежнем объеме американскую нефть.

Абсолютный ноль

США вышли из «сделки» с Ираном в мае 2018 года. С ноября США возобновили режим санкций в отношении экспорта иранской нефти. Для избегания шока на нефтяном рынке наиболее крупным покупателям дали время на адаптацию к новым условиям — до 2 мая 2019 года.

В начале марта из администрации Трампа стали поступать сигналы, что на рынке нефти хорошие условия для прекращения поставок из Ирана без серьезного повышения цен. Вашингтон начал подгонять остальные страны в отказе от покупок иранской нефти и одновременно провоцировать Иран заявлениями о доведении экспорта до нуля. Где-то в этот период начинает постепенно разворачиваться милитаристская кампания в СМИ.

Руководство Ирана склонно демонстрировать в таких ситуациях повышенную воинственность и отчаянно делать вид, что имеет рычаги давления на США. На самом деле у них их всего два и те очень условны — возобновление обогащения урана для получения ядерной бомбы и закрытие Ормузского пролива. Первый вариант лишит Иран возможности опереться хоть на кого-то на международной арене, а второй технически крайне сложно осуществим (все же ширина пролива — более 50 км, а глубина фарватера — 239 метров) и не может быть длительным в силу огромного военно-технического преимущества США и их союзников. Впрочем, это никогда не мешало Ирану угрожать США этими и другими карами. Последний раз угрозы закрыть Ормузский пролив звучали в 2011 году на уровне вице-президента страны Реза Рахими.

Зная это все, американцы принялись активно раздувать бурю в стакане воды, умело совмещая информационный милитаризм с реальными действиями на международной арене. Уже в начале апреля Госдепартамент США отчитался о том, что три из восьми (Китай, Индия, Греция, Италия, Тайвань, Япония, Турция и Южная Корея) крупных покупателей иранской нефти, получивших отсрочку, сократили закупки до нуля. Всего с марта 2018 года Иран, по оценке США, потерял около 20 млрд долларов.

Война эпохи постмодерна

С мая американцы перешли к активным «боевым действиям». Для начала советник по национальной безопасности Джон Болтон заявил о планах развернуть в Персидском заливе авианосную ударную группы по главе с «Абрахамом Линкольном» и направить туда дополнительные бомбардировщики. Одновременно администрация США признала Корпус стражей исламской революции Ирана (КСИР) террористической организацией.

Ответа не пришлось ждать слишком долго. В Иране симметрично ответили на этот «удар», приняв специальный закон, который признаёт все войска США на Ближнем Востоке террористами, а сами США государством, поддерживающим терроризм.

Поскольку с 2 мая закончились временные разрешения на закупки иранской нефти, Иран кроме красивых ответных заявлений начал использовать и более реальные угрозы: президент Хасан Рухани 8 мая выступил с обращением, объявив о намерении отказаться от «некоторых обязательств», взятых на себя его страной в 2015 году.

Тем временем США продолжали свои «виртуальные» боевые действия. 15 мая войска США в Ираке были приведены в состояние повышенной боеготовности, естественно, с повсеместным распространением этой новости в СМИ. Предлогом стала произошедшая накануне атака дронов йеменского движения хуситов (поддерживается Ираном) на нефтепровод в Саудовской Аравии и сообщение Саудовской Аравии о повреждении ее танкеров в результате саботажа. Хуситы воюют с Саудовской Аравией довольно давно и часто нападают на объекты инфраструктуры, но только в этот раз это стало поводом для столь хорошо освещаемых в американских СМИ военных построений.

Апофеоз войны через медиа с Ираном случился 25 мая, когда Вашингтон заявил, что отправит дополнительно 1500 военнослужащих и 12 истребителей на Ближний Восток. Несмотря на то, что это количество людей и техники относительно присутствующих в регионе сил США (около 70 тысяч военнослужащих) крайне мало и напоминает скорее что-то вроде плановой ротации. Это опять-таки было максимально растиражировано в СМИ. У общественного мнения не должно было остаться сомнений — идет реальное противостояние. А потом вдруг все прекратилось…

8 млрд долларов для американского ВПК

Что же произошло? Просто администрация президента США и военно-промышленное лобби добились своей цели. Дело в том, что убийство (а особенно степень его наглости и жестокости) 2 октября в Стамбуле колумниста Washington Post Джамала Хашогги, мягко говоря, не очень хорошо было воспринято общественным мнением в США. И это вкупе с войной, которую Саудовская Аравия и ОАЭ ведут в Йемене, поставило под угрозу сделку по продаже им вооружений почти на 8 млрд долларов. Проблема в том, что это решение надо было провести через Конгресс, где демократы и часть республиканцев были не слишком хорошо настроены по отношению к подобной сделке. Настолько нехорошо, что, понимая, какую игру ведет Белый дом, они в апреле приняли двухпартийную резолюцию, призывающую остановить военную поддержку Саудовской Аравии и ОАЭ со стороны США. Не вышло…

Администрация Трампа воспользовалась нормой Закона о контроле над экспортом оружия 1976 года, по которому Госдепартамент может самостоятельно принять решение в случае «чрезвычайной ситуации в области национальной безопасности», требующей продажи оружия. Именно такую ситуацию США тщательно создавали где-то с марта, поэтому американским военным промышленникам и их клиентам — королям и эмирам — теперь беспокоиться не о чем. Решение было принято, и теперь можно прекратить постоянно говорить о неминуемой «иранской угрозе», недоумение в связи с существованием которой успели высказать и власти соседнего Ирака, и верховный представитель Европейского союза по иностранным делам Федерика Могерини.

Чтобы купить что-то ненужное, надо продать что-то ненужное

Тем временем послабления для покупателей иранской нефти продлены 2 мая не были, и Саудовская Аравия, ОАЭ, Катар и США приготовились постепенно занимать долю Ирана на нефтяном рынке. Интересно, что сами США не получат от этой ситуации прямой выгоды, поскольку их легкая нефть не перерабатывается на НПЗ стран — клиентов Ирана. В то же время США в ходе кризиса смогли сохранить для себя комфортный коридор цен, и в ближайшее время слишком сильного повышения или снижения цен на нефть ожидать, по всей вероятности, не стоит, даже при выходе России из соглашения ОПЕК+.

Кстати, даже в рамках этого соглашения Саудовская Аравия может нарастить добычу на 500 тысяч баррелей в день. Тем более момент для этого просто отличный. Азиатские НПЗ, которые рассчитаны на прием тяжелой нефти, лишились ее поставок одновременно и из Ирана, и из Венесуэлы. В результате саудовская нефть для покупателей в Азии взлетела в цене до максимумов 2013 года, Ирак поднял стоимость своей Basrah Light для азиатских покупателей до максимумов 2012 года, а тяжелые сорта нефти предлагает с наименьшим в истории дисконтом. Аналогична ситуация и с кувейтской нефтью.

На этом фоне «покупка» стабильности обойдется саудитам не так дорого, а Китай лишен маневра в отношении американской нефти. Власти Китая так и не ввели повышенные пошлины на импорт американской нефти. В условиях санкций против Венесуэлы и Ирана у них просто нет выбора, кроме как покупать нефть у США и их союзников. В апреле 2019 года экспорт саудовской нефти в Китай вырос на 43% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.

А что Россия?

Всей драмы вокруг Ирана в российских официальных медиа почти нет. Казалось бы, такой хороший повод поговорить о беспринципности американцев, но нет. Странно, да? Ответ, по всей видимости, кроется в том, что российские и американские интересы тут во многом сходятся. России совершенно не нужен сильный Иран, тем более с ядерным оружием, зато России (при стоимости добычи на старых месторождениях, приближающейся к стоимости сланцевой нефти в США) очень нужны высокие цены на нефть и хоть какие-то реальные инвестиции.

Саудовская Аравия довольно долго могла позволять себе быть анахронизмом на политической карте мира просто благодаря близким стратегическим отношениям с США. Она поставляла нефть, финансировала геополитические предприятия США на Ближнем Востоке и всем этим была незаменима. Как мы писали в начале этой статьи, те времена безвозвратно ушли. Теперь за возможность существовать в нынешнем виде или (как мечтают местные прогрессивные элиты) за проведение постепенной модернизации саудитам приходится платить, и платить много. Они пытаются поменять свой статус на международной арене, несколько отойти от США, которым уже не так нужны, и одновременно «купить» покровительство или хотя бы лояльное отношение у других стран. Россия в их числе.

В 2015 году Саудовский фонд общественных инвестиций (ПИФ) подписал соглашение об инвестировании в Россию до 10 млрд долларов через партнерство с Российским фондом прямых инвестиций (РФПИ). В России, где из-за специфики политической системы и до введения санкций были проблемы с иностранными инвестициями, сейчас с этим дела обстоят крайне плохо (прямые иностранные инвестиции за вычетом проведенных через офшоры средств российских компаний составили всего 0,2% ВВП в 2015—2018 годах). Поэтому Россия не будет разбрасываться возможностями, а тем более из-за таких вопросов, как иранский нефтяной экспорт. Да и саудиты платят России исправно, хотя и не в таких количествах, как США. С 2015 по начало 2019 года Россия получила из этой страны 2,5 млрд долларов инвестиций в создание инфраструктуры и мощностей для сжижения газа и нефтехимию.

А теперь… давайте жить дружно.

В результате весенних игр на международной сцене все, кроме Ирана, получили свое. Больше всех по праву сильного получили США: насолили Китаю, гарантировали себе необходимый уровень цен на нефть в среднесрочной перспективе, выломали руки Ирану, протащили внутри сделку на поставку оружия и даже дали саудитам заработать на ее финансировании.

И вот госсекретарь США Майк Помпео начал лето с заявления о том, что США готовы говорить с Ираном о заключении новой сделки. Условия для переговоров хорошие. Все, что остается властям Ирана, это рассказывать про то, что они проведут референдум о создании ядерной бомбы. Не имея возможности получить международную политическую поддержку этой деятельности, все, что они могут, это продемонстрировать внутреннее единство перед лицом агрессора. Вряд ли это поможет, и Трамп наверняка заключит «отличную сделку».