Война все ближе. Все что было до нее — только разминка. А теперь дорожный указатель на украинском (ну, и пусть, что толком никто не говорит: указатели, вывески, а также импортные ленты в кинотеатрах — только на нем, после чего не удивляйся, что луганчанин с такой странной украинской фамилией Иванов так яростно защищает хунту и ненавидит своих земляков) несет в себе определенный смысл. Зловещий.

Сегодня я впервые видел беженцев. Даже не поверил поначалу, грешным делом подумал, что это телевизионщики постановку делают. Но нет, оказались самые настоящие, перепуганные, убегающие из городка с таким чудесным названием, население которого железной рукой теперь будет подгонять, собственно, к счастью Национальная гвардия.

Какими методами это будут делать, сказал один из этих еще пока вполне приличных (ну, мы же привыкли что обязательно лохмотья, пыль и сажа на лицах, всклокоченные или липкие волосы, обреченность во взглядах — а тут на тебе, чистая опрятная рубашка) людей — армянин. Их много на Луганщине.

«Я давно ничего такого не видел. Последний раз — двадцать лет назад в Сумгаите. Чтобы люди „пачками“ во рвах лежали. Гражданские...»

Основание не верить ему, равно как и другим — нет. Иначе почему бежали, не больно же георгиевскими ленточками увешаны. Стали бежать. В Новойдаре, вот, не хотели — и получили расстрел случайных машин на улицах города. И в Сватово не хотели — там теперь насилуют, грабят и убивают поставленные под ружье заключенные Старобельской колонии.

И в Кременной не хотели — там расстреляли похоронную процессию, и в Байдаловке — там местным жителям ломали кости в холодильниках местного мясокомбината. Теперь еще с виду не совсем вменяемый (а кто там сейчас выглядит вменяемым?) министр обороны или МВД, вспоминать уже лень, все равно не на своем месте пациент, это же очевидно, пообещал фильтрационные лагеря...

Местные смотрят на нас с участием: «Может еды вам принести? А как помочь?». Попросили лопаты, наши то дурни саперки не захватили, новая форма и вон тебе — не барское это дело, у нас все разгрузки забиты автоматными рожками.в руках автоматы, какие лопаты тут могут быть? Пришлось собирать по окрестным деревням. Крайне бедным, но очень живописным. Читая русскую классику я именно так представлял себе малоросские хутора. Ничего не изменилось с тех пор. Разве что только за последние двадцать самостийных лет дороги тут никто не латал — яма на яме.

Лопаты нам принесли с большой охотой, а с ним и марли и бинты, хотя мы и не просили, да и не нужно пока, хватает своего, но отказываться уже было как-то неудобно.

«Вы уж только живыми возвращайтесь», — расчувствовалась молодая женщина, и побежала по щеке маленькая слезинка.

А время-то упущено. Поленились как следует укрепиться счастьинские бойцы — выбили их на всех парах. И мост стратегический, который поспешили разминировать. Заняли все стратегические высоты, попробуй теперь подступись к ним теперь с их БТР-ами, танками и гаубицами. Снайперы тоже пространство неплохо чувствуют. Как на мирном митинге людей выстрелами в висок снимали, так, гипотетически, могут и сейчас.

Отомстили, так сказать, за сбитый ИЛ. Как мы радовались, узнав что ракета нашла цель. Естественно, не гибели людей, а тому, что блокада наша — не пустой звук, и если проснутся у бандеровцев зачатки разума, пойдут они, голубчики, на выход без вещей. А затем хоть до самого Львова.

Теперь уже все, и без того запутанное, запуталось еще больше. В аэропорте с утра и до полудня возобновился бой. Российских триколоров там больше никто и не видел. А дальше повисла тишина. Воистину зловещая. То ли вернулись за чем-то ушедшие за день до этого в сторону Антрацита украинские десантники из Днепропетровска, а то ли положили их всех на плацу в ожидании распоряжений из Киева.

Ясно только одно — до Луганска противнику рукой. И не помогут тут не срочно реанимированные по случаю ранее изготавливавшиеся в советские времена в Луганске «амфибии» — ни брони у них нет, ни пушек нормальных. Ни иные чудеса техники.

Минувшая ночь и ближайший день прошли под аккомпанимент воздушной тревоги. Противная штука, всего изнутри выворачивает. Кажется, что сами разрывающиеся бомбы, прилетающие сверху, не натворят столько внутри меня, как вот этот протяжный вой.

Впрочем, вчера мне уже сделали замечание, мол чего это во время налета ходишь руки в карманы, смело так? А мне невдомек, чего с ума-то сходить, бомба же совсем не пристрастна, бьет наугад, так что сколько вы в своей «зеленке» ни хоронитесь — если суждено будет разорваться рядом с вами, то она вас и там найдет.
Немного подвыпивший селянин поинтересовался, чем они нам могут помочь. Ну, кроме лопат?

«Иди в армию отец, — ответил я. — Защищай Луганскую народную республику. Иначе никто за тебя тебя же и твоих близких не спасет. Закон мироздания».

Задумался старик, наверное, вечерком снова накатит. А про таких же мужичков из Красного Лимана, которые тоже ни в чем не участвовали, но после прихода Нацгвардии выяснилось, что они вполне себе общались с ополченцами и, может быть, по праздникам еще и георгиевскую ленту носили. Вывезли их в неизведанном направлении, и больше о тех ни слуха. Наверное, добрые люди повезли опробовать фильтрационные лагеря...