Известно, что умные учатся на чужих ошибках, дураки предпочитают свой собственный опыт. Последнее – вернее, поскольку опыт приобретает эмоциональный, а значит экзистенциальный характер. Для меня, как впрочем, и для всей страны день 25 октября 2003 года приобрел этот самый эмоциональный и экзистенциальный характер, что со всей очевидностью стало понятно сейчас.

Хотел написать просто текст для блога по этому историческому событию, потом вспомнил, как я пережил этот день тогда, 8 лет назад и понял, что первое ощущение самое точное, если конечно не обманываешь себя. Поэтому обратился к своей книжке «Букварь моей жизни».

«Я вел губернаторскую кампанию в Новосибирске. Субботним утром двадцать пятого октября сидя на кухне штабной квартиры, я читал газеты, запивая прочитанное крепким кофе. Раздался телефонный звонок. Звонил один из московских друзей:
– Это правда, что у вас там Ходорковского арестовали?
– Где это – «у нас»? – оторопел я, не донеся чашку ко рту.
– Ты же – в Новосибирске?
– Ну!
– Вот у вас там, в аэропорту, повязали! – и, помолчав, он обреченно добавил: Это – Рубикон, Иван.

……………………………………………
– Леха! – загремел я, сметая газеты,- Кто у нас в штабе отвечает за информационное обеспечение? Почему я местные новости из Москвы узнаю?

Появился Шулев с пультом от телевизора. Включили. Действительно, крутили информ-сообщение о задержании Михаила Ходорковского в Новосибирском аэропорту Толмачево. Его сняли с иркутского рейса, куда он направлялся на очередное заседание школы публичной политики созданной им организации «Открытая Россия».

Прошло два часа, вновь зазвонил телефон, высвечивая московский номер.
– Господин Стариков?
– Да.
– Это – заместитель Генерального прокурора… (Тут он назвал себя). Вы сейчас в Новосибирске?
– Да.
– Возле оперного театра собираются представители средств массовой информации. Не могли бы вы подъехать и обозначить свою позицию?
– И какую же позицию я должен обозначить?
– Как это – «какую»? Как председатель сенатского комитета ….,- зазвенела сталью трубка...- «Эк, они меня обозначили,- мелькнуло в голове, - если «Сенатского», то это не для внутреннего употребления, это явно – для CNN!»,- Вор должен сидеть в тюрьме!

В растущем внутреннем кураже, я уточнил:
– И какая же будет награда?
– Ну, вы же там в губернаторы баллотируетесь?
– Да.
– Мы провели обыски у зама губернатора по финансовой части. Кое-что интересное нашли. Мы закроем его на пару суток в пресс-хате, запоет. И тут я вздрогнул. Опыт показывает, что в таком случае, как в домино: все валятся. Шанс губернатором стать – резко возрастает.
– Щас буду! – весело ответил я и скомандовал верному своему оруженосцу Лехе. – Собирайся!
- Эх, Леха, Леха! – корил я его. – Ну почему твою работу должен выполнять заместитель генерального прокурора России?
– А что он?
– Из Москвы человек разглядел, что возле оперного у нас под носом митинг спонтанный возникает с пресс-конференцией. Или вот-вот возникнет. Спонтанно.
– И что мы говорить станем?
– Перво-наперво скажем, что «Вор должен сидеть в тюрьме» – выигрышный слоган такой. Потом провозгласим, что надо у всех олигархов отобрать награбленное народное добро – этого хватит на пару дней безбедной жизни всей стране. Потом можно будет вдругорядь сдать кабели со всех шахт и выпить на эти деньги.
– Хрень какая-то! – с сомнением посмотрел на меня мой друг.
Мы подошли к машине. На стеклах блестела первая изморозь.
– Конечно, хрень, – согласился я, сдирая наледь с окон. – Перестанут здороваться друзья. Нельзя будет поглядеть в глаза Ясину. Перед сыном будет стыдно: не тому я его учил все эти годы. Зато мы с тобой, Леха, сразу в дамках! Я – губернатор. Ты – в замах у меня. Какой департамент тебе отдать? Проси, пока я добрый.
Мы направились к оперному. Там, действительно, уже толпились телевизионщики. Камеры были установлены на треногах, в руках маячили микрофоны с фирменными набалдашниками.
Похоже, что меня ждали: жирный федеральный карась оказался к месту и вовремя.
– Господин Стариков! Господин Стариков! Как вы прокомментируете задержание Михаила Ходорковского? – налетели корреспонденты. Микрофоны, кобрами закачались у моего лица.
– Лавры булгаковского Шарикова не дают исполнительной власти покоя, – начал я. Беда в том, что в нашей стране любой, кто хотя бы попытается что-то существенное предпринять, автоматически становится преступником. Столь несовершенно, противоречиво законодательство, так часто оно меняется. Посадить в тюрьму у нас можно любого. Михаил Ходорковский – необыкновенно талантливый менеджер, поднявший с колен рухнувшее производство. Не свечной заводик, заметьте, а отрасль федерального значения! И тут, следует заметить: не так давно, в своем послании, президент поставил задачу – удвоить ВВП. Так вот, необходимо будет решить – или мы удваиваем этот ВВП, или гоняемся за олигархами и режем куриц, несущих золотые яйца.
Не удержусь от удовольствия процитировать по этому поводу любимого Губермана:

У власти в лоне что-то зреет.
И зная творчество ее,
Уже бывалые евреи
Готовят теплое белье.

Я проиграл губернаторскую кампанию и уехал в Москву.
Потерянные восемь лет показали, что проиграл не только я, а даже яростно спорившие со мной друзья, искренне верящие в равноудаленность олигархов, диктатуру закона, независимость суда и т.д. А Михаил Ходорковский, не смотря на «тупую кувалду» чудовищного беззакония, произвола, несправедливости оказался «крепким орешком» и это, как ни странно оставляет всем нам шанс.