В стихийно развивающейся истерии вокруг храма святой Екатерины в Екатеринбурге от наблюдателя требуется немедленно включаться в рефлексию и выбрать сторону.

Только выбирать и ненавидеть, и никак иначе.

Ненависть, однако, деструктивное чувство, которое расходует жизненную силу и мешает думать и разбираться в сути спора, отношение к которому требует от нас сформировать воронка событий.

Объективность такова, что все стороны конфликта хороши. И православные меценаты, которые под прикрытием храма заводят стройку элитного жилья, и антицерковная общественность, которая использует храм и сквер в качестве удобного способа выплеснуть нереализованные политические амбиции и выразить свое негативное отношение к власти страны и региона, с которой часто ассоциируется и Русская Православная Церковь. 

Кроме того, попытка построить поименованный храм в Екатеринбурге принималась уже неоднократно. И каждый раз православная общественность соглашалась на новую площадку, а светская вновь и вновь отвергала само право верущих людей на восстановление снесенного большевиками древнего православного храма. 

Когда Иисус рукополагал Апостолов во время тайной вечери он напутствовал им идти врачевать и проповедовать. И до революции из стен Русской Православной Церкви вышло немало врачей и проповедников. Достаточно вспомнить Луку-Войноясенецкого, и других прославленных русских врачей, а также блестящих проповедников Сергия Радонежского, Серафима Саровского, Иоанна Кронштадского.

Католики, баптисты, протестанты до сих пор верны заветам Христа: врачуют и проповедуют учение о спасении. Зачастую там, где приходится спать с автоматом под подушкой. Возможно, если бы РПЦ уделяла больше внимания современной проповеди, разговору на равных с молодежью, старалась понять, принять и адаптировать новые поколения русских людей и донести до них ценности Христа, никто бы не скакал сейчас против Собора. Если бы иерархи РПЦ тянулись к людям, а не выпускали на первый план мракобесов-агитаторов, отрицающих любую науку, техническое и развитие и вообще здравый смысл.

Не стоит забывать и про третью сторону конфликта — невидимого глазом, но вполне реального оператора за пультом, который вывел довольно типичную региональную историю в эфиры, и легким движением руки превратил во всеобщее обсуждение.

Пусть противники расчеловечивают друг друга на здоровье, обвиняют в работе на силы зла, отказывают в субъектности поведения и вообще способности трезво мыслить и добровольно вписываться в движения, которые кажутся людям значимыми.

Как по мне, так это описанный профессором Валерием Соловьем «информационный шум», которым планируют заглушить какие-то иные темы, более острые и табуируемые, например, недавнюю авиакатастрофу в Шереметьево, эскалация которой, очевидно, затрагивает намного большие капиталы.

Правда в том, что правды в этой истории нет ни у одной из сторон. С одной стороны не чистые на руку застройщики, с другой совершенно такая же оппозиция. С третьей — общественная манипуляция для выпуска пара и поляризации весьма раздраженного государственной политикой общества.

Использовать противопоставление церкви, развития науки и образования, которое часто применяют левые и леволибералы — и оскорбительно, и ложно, и потому совершенно преступно. 

Количество открываемых храмов никак не связано с количеством закрываемых школ и больниц. Школы и больницы закрываются по разными причинам, чаще всего из-за отсутствия студентов и пациентов, или для оптимизации инфраструктуры, а деньги высвобождаемые таким образом идут совершенно точно не на строительство храмов. 

Школы строят там, где есть достаточное количество детей, нуждающихся в образовании. В современной России рождается мало детей. Даже в самые тучные годы количество новорожденных не превышало 2 млн. в год, а на фоне экономического кризиса опять стало стремительно падать. Нет детей — нет школ.

Начнете рожать детей — будут строить школы. Все очень просто. 

К слову, у православных людей, часто посещающих храмы дети есть почти всегда, равно как и полные семьи, и они последние, кто заинтересован в сокращении школьного образования, или детской медицины. Тогда как у антиклирекальной общественности отсутствие семей и детей, или уход от семьи и детей является обычной нравственной практикой. И раз школа не освободила этих людей от невежества, почему бы не дать шанс церкви?