Хотя мы и скорбим об утрате Российской империи, об утрате СССР, сегодня не так важно, сколько будет русских государств. Их может быть много: и большая Россия, и Белоруссия, и Новороссия. Главное — сохранить русскую идентичность, уберечь свои земли от Евросоюза. Сегодня уже очевидно, что Запад готов «раскатать» остатки материальной мощи нашей цивилизации (на Донбассе это ее производящие и добывающие предприятия, выжить которые могут только в связке с Россией). А с другой стороны Евросодом готовился так или иначе разложить и уничтожить наши духовные корни, что также очевидно. Так что с какой стороны ни посмотреть — происходящее сегодня здесь — это в первую очередь самозащита русского мира, спасение его от неминуемой гибели.

В Донецке людей чрезвычайно волнует вопрос о стратегической цели будущего государства — о следовании социальной справедливости и о месте олигархов в политической и экономической жизни.

Все постсоветское пространство погружено в кислотный раствор клановых отношений. Мы все пострадали от этого и продолжаем страдать. Кланово-олигархический строй стал не чем иным как опусканием на несколько порядков ниже по отношению к советской системе. Индустриальный уклад, завод или фабрика, был демонтирован и превращен в рынок, в «восточный базар». За красивым словом «рынок» скрывалась деградация и разрушение более сложных и совершенных социальных систем. Как бы мы ни относились к большевистской революции и к советскому периоду в целом, была выстроена передовая социальная система, которую все мы теперь утратили.

Когда поднимается вопрос о творении нового мира, «Новой России», мы сталкиваемся с вопросом: а что же большая Россия? Если здесь, на Донбассе произойдет этот прорыв к народному государству, то большая Россия начнет отставать и объективно будет тянуть назад. Поэтому для того, чтобы проявить авангардную волю строить здесь Россию Новую, более справедливую, необходимо обладать, может быть, и большей смелостью, чем на фронте. Поскольку внутренний враг энтропии страшнее, чем внешний враг, которого ты ясно видишь, четко понимая, что с ним следует делать.

На мой взгляд, при постановке вопроса о справедливости, сегодня выдвигать в качестве официального лозунг нового социализма или нового коммунизма было бы неправильно. И это при том, что сам социализм как политическая идея не исчерпан и мы можем находить в нем новые возможности. Мне кажется, нужно выставить некоторые рамочные принципы, чтобы нащупать путь к решению проблемы справедливости.

Строй олигархов с присущей ему клановой системой никогда не объявлял о своей идеологии открыто, но он провозгласил одним из своих центральных постулатов идею священной частной собственности. Нельзя сказать, что народы постсоветского пространства безоговорочно приняли это. Но этот постулат нам как будто бы негласно «спустили», и мы по нему живем. Между тем, это не отвечает рамочным условиям справедливости. В справедливом обществе частная собственность не может быть священной. Она может быть неприкосновенной — и только при одном условии: если эта собственность не крупная. Действительно, стыдно отбирать у бедного человека то, что у него есть, отбирать последнее. Стыдно отбирать и у середняка его собственность, потому что она нажита упорным трудом. Но крупный капитал, безусловно, должен быть функцией государства, справедливого государства, потому что он является так или иначе производной всего общества.

Такой подход не означает автоматически социализма. Это могут быть очень разные формы. И Новороссия стоит сегодня перед целым веером возможностей, разных путей социального развития. И какой вы путь изберете, зависит от вас, от расклада сил в обществе, от его моральной и интеллектуальной зрелости. Потому что не получится навязать передовую доктрину, «мудрую» идею, по которой люди должны жить, если нет необходимой степени внутренней зрелости общества.

Возможно, в Новороссии сегодня мог бы быть какой-то вариант госкапитализма, построенного на принципе очень сильного государства, способного обуздать крупный капитал, указать ему его место, его миссию и функцию от общества. Если это получится сделать, то это и будет тот самый авангардный проект диктатуры развития, это и будет диктатура народа в том виде, как он сейчас есть.

Новороссия, наше Причерноморье — ключ к мировой гармонии, с точки зрения русского мира. Потому что здесь Россия как континентальная держава, наш континентальный мир получил возможности, позволяющие ему более-менее на равных играть с крупными мировыми субъектами. Поэтому через Новороссию Россия как в прошлом, так и сегодня восстанавливает равновесную модель. Ведь настоящая гармония заключается не в уравнивании законов и ценностей в разных мирах и цивилизациях, а совсем наоборот. Настоящая гармония возникает тогда, когда есть сильные полюса, и между этими полюсами есть существенное несовпадение и сильное напряжение. Настоящая гармония — это не убаюкивающее миролюбие, но скорее «холодная война» и готовность постоять за себя. Мы сегодня выступаем как глашатаи новой холодной войны, поскольку все мы убедились: прекращение или приостановка прежней «холодной войны» оказалась всего лишь лукавой уловкой.

И это остро чувствуется здесь, на Донбассе, где геополитическое Море опять посягнуло на геополитическую Сушу. И вы сегодня гораздо острее и осязаемее ощущаете на себе недоброе дыхание западной цивилизации, которая пришла на Украину сначала в своих прикрытых, превращенных формах евро-революции, а затем вошла на Донбасс со скрежетом и гусеничным лязгом.

Сегодня, здесь проходит ось истории, и на этой оси вращаются главные события нашего времени. Благодаря Крыму и восставшей Новороссии Россия уже никогда не будет такой, какой она была несколько лет назад. Рубикон перейден.

Будущность Новороссии, тот политический выбор, который она сделает, скажется очень мощно на всем русском мире. Здесь историческое время течет с огромной скоростью. И через Донбасс сегодня Россию втягивает в новое неведомое будущее. Новороссия оказывается тем руслом, тем каналом, по которому будущее идет навстречу настоящему русского мира, который пока еще не преодолел 25-летний свой упадок и ослабление. Это будущее — перелом от упадка к новому подъему, к новому наступлению.