С весны прошлого года на политической сцене Южной Осетии разворачивалась непримиримая схватка: Кремль, традиционным набором удобных политических методов, пытался избавиться от криминальной корпорации Эдуарда Кокойты, и одновременно не допустить прихода к власти другой криминальной группы Джамболата Тедеева. Общая картина для анализа усложнялась тем, что клан Кокойты вел жесткие позиционные сражения с различными группами оппозиции и главным своим конкурентом все тем же Тедеевым. Он, в свою очередь, стремился получить поддержку в Москве на доступных ему уровнях, но так и не нашел влиятельной опоры. Дискредитировав себя криминальным опытом начала 2000-х, он также не сумел доказать и геополитическую лояльность. По существу дела фактор Тедееева являлся до начала 2012 года едва ли не ведущим.

Стоит напомнить, кто группа Ибрагима и Джаболата Тедеева собственно и привела к власти Кокойты в 2001 году (Алла Джиоева была членом избирательного штаба и затем, получила должность министра образования). Ключевым условием финансовой и силовой поддержки Тедеевым Кокойты явился контроль за транзитом грузов по транскавказской автомагистрали (тогда она являлась единственной доходной частью бюджета республики). По разным оценкам, доход от транзита грузов по югоосетинскому участку транскама варьируется в диапазоне от двухсот до трехсот тысяч долларов ежесуточно. В целях укрепления влияния группы Тедеева во всех сферах управления республикой на ключевые посты в правительстве были назначены его сторонники. Ибрагим подмял под себя весь криминал — наркотики, контрабанду, алкоголь, рэкет, торговлю оружием. При этом в 2002-2003 цинично возглавлял в Южной Осетии Комиссию по правам человека. Кроме контроля над таможней, на пост председателя КГБ республики был назначен Роберт Табуев - друг Ибрагима Тедеева. КГБ стало заниматься не безопасностью, а сведением счетов и выбиванием денег. Начались конфликты, неудобные Кокойты и, прежде всего, раздражавшие Москву. После убийства Ибрагима Тедеева в 2006 году, Кокойты окончательно разошелся с его братом, как результат произошло несколько силовых столкновений. Однако костяк группировки Тедеева, Кокойты сумел вытеснить из республики.

Нужно упомянуть еще один фактор не пользу Тедеева – идеологическое влияние Алана Чочиева. Этот осетинский интеллектуал, в настоящее время проживающий в Дюссельдорфе, формирует идейные позиции Тедеева, серьезно влияя на осетинские дискуссии. Если обобщить кратко, его позиция далека от того, чтобы ее определить как выгодную с точки зрения целостности этой части российского Кавказа.

Таким образом, желание Тедеева восстановить полный контроль над финансовыми потоками республики, помноженное на идейно-политические построения Чочиева, можно оценить как вариант деструктивного сценария.

Парадокс в том, что на крайне тесной политической арене (Южная Осетия, Приднестровье, Абхазия в этом смысле очень похожи), по численности электората совпадающей с масштабами реального спортивного стадиона, силы игроков разного класса оказываются сопоставимы. Кремлевский Зевс, влияющий на половину Евразии, облекаясь в плоть своих чиновников, не способен метать молнии в поселках городского типа, коим, по сути, является Цхинвал. Административные механизмы, управляемые СМИ, контролируемые финансовые потоки - все эти привычные для России способы управления Москвы блокируются или перенаправляются кланово-корпоративной порукой сторонников Кокойты. В помощь местному «хозяину» и труднодоступность региона. Таким образом, казалось бы, огромные возможности московского подавления и управления регионом оказались уравнены этими обстоятельствами, что в итоге привело не к демократии кланов, как в это случалось на выборах в Абхазии, а к серьезным антагонистическим противоречиям. В такой ситуации, удары наносятся наотмашь.

Однако, поначалу, игра велась достаточно тонко и с той, и с другой стороны. Пытаясь убрать квазикриминальную диктатуру Кокойты, Кремль сделал ставку на главу МЧС Бибилова. Однако в Москве, видимо, недооценили силу мобилизации группы Кокойты, сумевшей окружить Бибилова тесными «дружескими объятиями», тем самым оказав ему медвежью услугу – создав ему образ якобы человека Кокойты. Сценарий был разыгран практически идеально. Несмотря на положительную репутацию, Бибилов стал восприниматься населением Южной Осетии, уставшим от правления Кокойты, в качестве его преемника. В тоже время администрация президента РФ, российские силовики, другие структуры власти в Москве, заинтересованные в развитии региона, обнаружили существенный рост неформального влияния группы Тедееева, потенциально более опасного лидера, чем Кокойты, с точки зрения политических намерений и методов инсталляции власти. Отсекая Тедеева, сумевшего окружить себя разными группами сторонников, московские структуры не сумели четко скоординировать действия. Кроме того, возникла старая как грабли история – когда разные ведомства не всегда совпадают в выборе кандидатуры, которую следует поддержать.

Еще один элемент картины. Характерно, что имея за плечами сложную криминальную историю, Тедеев, благодаря «успехам» коррумпированной деятельности своего бывшего соратника Эдуарда Кокойты на посту президента, выглядел как избавитель. Оказалось, что кандидатуру из его группы (по факту развития ситуации ей стала Алла Джиоева) в качестве альтернативы Кокойты готовы поддерживать многие нейтральные политики второго эшелона, менее связанные с криминалом (В.Ассеев, Ю.Дзиццойты, Д.Габачиев, А.Парастаев, Р.Магкаев, и ряд других).
В итоге отсекая явный криминал и группы поддержки, «скальпель» Кремля прошелся и по тем, и по другим, оставив в итоге известную четверку стерилизованных кандидатов. В принципе, когда Москва ведет борьбу в таком небольшом и непрозрачном пространстве, других результатов ожидать трудно. Какова могла бы быть альтернатива для Москвы?

Допустим, не ввязываться вовсе. Однако теперь такая позиция невозможна, после того как республика оказалась на попечении России. В случае победы группы Тедеева, Москва опасалась сочетания двух негативных факторов: продолжения разграбления республики новой властью при одновременном сближении с Грузией. Подтолкнуть Ю.Осетию к Грузии, не решив ее социальных проблем, стало бы для Москвы геополитическим самоубийством регионального уровня. Кто в Москве готов был в этом расписаться? Но таким образом получили то, что получили: играя в шахматы с борцами вольниками, автоматически загружаются более жесткие и прямые правила политического боя. v К сожалению, судя по тому, как сложилась ситуация, условную позиционную победу на сегодняшний день одерживает Эдуард Кокойты. Потеряв кресло президента и часть аппаратного влияния, он сохранил клановые рычаги и определенный доступ к механизмам управления республикой. Переиграв Кремль и местных конкурентов, Кокойты укрепил авторитет в политических кругах как Главного человека, с которым нельзя дружить, но нужно бояться. Он показал - кто хозяин.

Однако после декабрьской схватки, в ситуации, когда публичные каналы борьбы для первых игроков оказались перекрыты, возникают новые возможности для второго и третьего эшелона политиков. Любое сильное высказывание, сильное клановое выступление может зарядить новую игру с неизвестным результатом и рождением нового лидера. В этом последнем обстоятельстве собственно и выход. Новый президент Южной Осетии наверняка появится в результате второго тура. Характеристики этой четверки претендентов уже не столь важны. Новый президент изначально будет со слабыми позициями, но обладая при этом легитимностью и административным весом кресла. Постепенно при поддержке Москвы он наберет нужное влияние и аппаратно-клановые силы для создания своей коалиции сторонников. Это остро необходимо для переизбрания парламента, переподчинения части депутатов прокойотывского большинства, введения туда новых сил.
Александр Караваев - зам.гендиректора ИАЦ МГУ