Россия может лишиться контроля над «Омском и Томском, не говоря уже о Санкт-Петербурге», если Москва решится атаковать Эстонию. Такое заявление в интервью «Европейской правде» сделал экс-президент республики Тоомас Хендрик Ильвес.

Отвечая на вопрос, существует ли для Эстонии российская угроза, Ильвес отметил: «В военном смысле — пожалуй, нет. И именно это является преимуществом нашего членства в НАТО. Статья 5 (Устава НАТО. — Прим. „Ридуса“) дает защиту».

Конечно, Россия может атаковать Эстонию — но вскоре после этого она может потерять даже Омск и Томск, не говоря уже о Санкт-Петербурге. Они об этом помнят,— сказал Ильвес.

Заявление бывшего главы республики разошлось по украинским изданиям и соцсетям. Впрочем, эстонский правозащитник и колумнист «Ридуса» Дмитрий Линтер полагает, что всерьез относиться к заявлениям Ильвеса нельзя.

У экс-президента Ильвеса, видимо, были „хорошие“ оценки по географии, раз, по его мнению, Томск, Омск и Санкт-Петербург — это соседские города. На самом деле между этими городами может поместиться два десятка Эстоний. Очевидно, у него есть какие-то секретные данные, на основе которых он делает столь серьезные выводы,— иронизирует правозащитник. Дмитрий Линтер

«Это чудо было президентом Эстонии два срока подряд, — напомнил Линтер. — А до этого министром иностранных дел и еще депутатом в Европарламенте. Это к тому, каких клоунов и даунов избирает эстонский парламент. В отличие от президентства в России, где выбирает народ, в Эстонии это делает национальный парламент из 101 депутата, где больше 90% эстонцы, а русские отрезаны от возможности выбирать, несмотря на то, что их — треть населения».

Условный экс-президент является носителем крайне правых идеологических установок, он был в свое время лидером социал-демократов, а сейчас транслирует идеологию американского истеблишмента. Воспринимать этого клоуна всерьез не стоит. С другой стороны, кто-то же ему нашептал эти бредовые идеи, иначе откуда они могли взяться в его голове? Стоит обратить внимание на кураторов из Соединенных Штатов этого выжившего из ума клоуна,— заключил Линтер.