В последнее время наряду с упоминанием пресловутого лагеря Рукбан в Сирии все чаще звучит название другого «лагеря смерти» для беженцев — лагеря аль-Холь. В отличие от Рукбана, это гетто находится не на юго-востоке страны, а гораздо севернее в пустыне. Там, где территорию контролируют проамериканские курдские формирования.

Если ситуация с Рукбаном пусть медленно, но как-то начала решаться (более чем 10 тысячам насильно удерживаемых людей уже удалось вырваться оттуда), то в новой тюрьме под открытым небом, в которой сейчас находится более 70 тысяч человек, ситуация пока вовсе не движется к разрешению. Более того: туда вообще перестали пускать журналистов, которые могли бы что-то рассказать о текущей ситуации.

Несколько дней назад представители Красного Креста и нескольких иностранных государств смогли посетить лагерь и вытащить оттуда несколько раненых и детей-сирот. Всего там сейчас находится несколько тысяч иностранных граждан, в основном это жены погибших боевиков и их дети.

Работы у сотрудников гуманитарных организаций непочатый край.

При этом, как выяснил корреспондент «Ридуса», среди оказавшихся в лагере иностранцев находится крымчанка Катя с тремя детьми 9, 6 и 4 лет.

Брак по исламу 

Еще в 2008 году Катя уверовала в ислам под влиянием вольготно чувствующих себя на Украине радикальных исламистских организаций. Эти же вербовщики познакомили ее с будущим мужем — Сергеем, принявший ислам радикального толка.

Последовал скоропалительный брак (после трех личных встреч), за предшествующее ему время будущие супруги вряд ли могли успеть узнать и полюбить друг друга. Видимо, просто подчинились настойчивым «рекомендациям» тех, кто ими вплотную «занимался».

Родственники Кати и Сергея пытались объединить свои усилия по «раззомбированию» своих детей. Надеялись, что рождение детей и семейная жизнь поспособствуют ослаблению влияния сектантов, которые вцепились в их близких.

Однако, как часто бывает в подобных ситуациях, родственников слушали куда меньше, чем рассказывающих о несчастных мусульманах Чечни (и позднее — Сирии) агитаторов.

В новой семье не слушали музыку, не смотрели телевизор, не отмечали светские праздники вроде Нового года или дней рождений (в семье появились двое детей). А после поездки Сергея в ноябре 2012 года в Саудовскую Аравию общение с родственниками было практически свернуто, и вместо визитов к ним начались бесконечные поездки по разным регионам Украины в гости к тем, кто, вероятно, занимался вербовкой и отправкой в Сирию и Ирак радикально настроенных неофитов от ислама.

28 мая 2013 года семья в полном составе перестала выходить на связь.

Примчавшиеся обеспокоенные родственники обнаружили обезлюдевшую квартиру, заметили исчезновение одежды. Примерно через сутки Катя позвонила своей сестре и сообщила, что они находятся в Стамбуле и намерены остаться там. При этом звонила она с телефона с сирийским номером.

В полиции заявление у обеспокоенных родственников, конечно же, никто не принял: дескать, люди взрослые — пусть что хотят, то и делают. Еще через сутки беглянка позвонила снова, сказала, что находится в Сирии: искать ее бесполезно и не нужно.

Впоследствии Катя еще несколько раз звонила родным, на все предложения вернуться отвечали заученным однообразным текстом о том, что их призвание бороться с «неверными» и что никуда они оттуда возвращаться не собираются…

Со временем родственникам удалось выяснить, что у женщины и детей уже отсутствуют на руках документы. У родившейся уже в Сирии дочки Аси документов вообще никогда не было. А без бумажки и самого человека как бы и нет.

Потом даже редкие звонки и эсэмэски прекратились.

Между тем ситуация в Восточной Сирии стала аховая.

Закономерный финал

Катя смогла выйти на связь только 18 апреля текущего года. Сообщила о том, что месяц назад попали под американские бомбардировки в поселке Багуз (тот самый, репортаж из которого недавно делал Антон Степаненко из ВГТРК). Сергей был убит; теперь, казалось бы, возвращение женщины с детьми домой стало уже более реальным — они перестали зависеть от справедливо опасавшегося за свою свободу пособника боевиков, который диктовал всей семье свою волю. Если бы не одно но.

В результате боевых действий в Богузе сама Катя была ранена в голову. Потеряла сознание, а очнувшись, обнаружила пропажу детей. Позднее, по словам женщин, попавших, как и она, в лагерь, как минимум одного из детей (получившего еще до того обстрела ранение в ногу старшего Мишу) видели в машине с курдскими военными. Ни его судьба, ни судьба остальных детей Кати на данный момент не известна. 

Судя по информации, которая поступает из лагеря аль-Холь и была озвучена по одному из центральных российских телеканалов, из лагеря действительно вывозят куда-то детей-иностранцев. 

Тех, кто остался сиротами, и тех, согласие на вывоз которых дали остающиеся в лагере родители. За вопросы о судьбе детей, по словам Кати, администрация лагеря сажает в кутузку.

Новоявленные граждане ждут помощи 

Мама и сестра Кати давно уже получили российское гражданство. По их словам, с помощью российских силовых структур гражданство сделали и Кате. Уже несколько недель родственники пытаются выйти на кого-то, кто мог бы им помочь найти и вывезти на родину детей, а также спасти раненую и находящуюся в жутких условиях Катю. Пока никаких результатов. 

Памятуя историю о том, как МИД РФ усиленно делал вид, что «спасает» меня из плена боевиков в момент, когда случилось несчастье, могу предположить, что заниматься Катей и ее детьми тоже особо никто желанием не горит. Для чиновников они чужие.

Я сижу и смотрю на присланные мне Катиными родственниками фотографии… 

Лишенные детства и нормальной жизни дети. Тощая, светящаяся от худобы Катя, не способная иметь собственное мнение и легко поддающаяся чужому влиянию. С тремя белобрысыми детьми на шее. Никакой она не боевик. 

Жертва собственной глупости — да. Но не более. Много раз пожалевшая о том, что позволила себя уболтать на страшный роковой побег рейсом Донецк — Стамбул не просто в никуда, а в кромешный ад.

В лагере нет свободного доступа к электричеству и запрещено использование мобильных телефонов. Телефон, с которого выходила на связь Катя, уже больше десяти дней не в сети. Чем кончится эта история — не известно.